Как я занималась карате
В незапамятные времена, будучи старшеклассницей, я жила в Нижнем Новгороде (тогда еще Горьком) и ходила в одну театральную студию. В студии мы обучались азам актерского мастерства, делали небольшие этюды, ставили спектакль, который позже демонстрировали перед какой-то суровой комиссией и даже заняли одно из первых мест на ежегодном общегородском конкурсе.
К чему это я? А вот к чему. Руководитель той театральной студии, некий господин по имени Виктор (фамилию, которого я умолчу, дабы не вызвать ненужных уточнений со стороны оного), так вот - этот самый Виктор взахлеб занимался карате. Бывают такие люди - занимаются театром и карате одновременно.
Виктор взял, да и благополучно соединил два своих увлечения, введя в театральной студии в обязательном порядке занятия по своему любимому виду спорта. Попробуй, пропусти - из студии выгонят!
Мне, как девчонке - мышцами хилой и всегда готовой спрятаться за широкую мужскую спину - занятия таким крутым видом спорта, как-то показались уж слишком. И практически всем девицам, посещавшим оную студию, карате было вроде как бы ни к чему.
Ребята - те были рады. Благодаря выбранному нашим руководителем курсу, мужской пол в студии - по сравнению с женским - составлял явный перевес. Актерствовать, помнится, рвались многие юноши района - местная шпана, вялые гуманитарии и просто хорошие пацаны. Заодно, большая часть ребят, для забавы, играла в театр.
Таким образом, студия расцветала, а мне - мечтательной школьнице - несколько дней в неделю приходилось делать растяжки, стоять в неудобных бойцовских позах, двигаться, как заправский каратист, отрабатывая удары, высоко задирая ноги и даже - пардон - со звериным оскалом и нечеловечески страшным криком "и-я-а-а!!!" неуклюже подпрыгивать.
Виктор учил на совесть. Оказывается, что я даже не умела сжимать кулаки. Делала это по-женски, выставив большие пальцы вперед.
Виктор научил нас не только сжиманию кулаков, но и многому другому, что могло пригодиться в целях самообороны. Помниться, мы все, как ненормальные, стучали по чему придется ребрами ладоней - дабы закалить их для будущего перерубания кирпичей и досок.
Еще этот Виктор - зверь - заставлял нас отжиматься от пола на кончиках пальцев, еще на костяшках этих самых пальцев, сжатых в кулак, и - о, садист! - требовал при этом самом подпрыгивать! Сам же он, как заведенный ходил между рядов, отжимающихся дам - а там были о-го-го какие тети! - и все они надо заметить рвались в актрисы. А он ходил и шлепал их, мечтающих о славе и многочисленных поклонниках - то есть и меня, конечно тоже - по оттопыренным задницам, дабы правильно держали положение тела над землей.
Короче, мы - мечтающие и возбужденные, возвышенные и бесконечно бестолковые - года два подряд красовались с синяками на ногах и руках и хвастались разбитыми в кровь мослами.
Ну, вообще-то я не жалею, что тогда всем этим занималась. Плюсов хоть отбавляй - во-первых, физическое развитие, красота - там тела - все это было достигнуто с помощью различных упражнений, во-вторых, уверенность в себе. Да, да! Именно! Я и ночью-то не боялась ходить одна. Не знаю, удалось бы мне какого там хулигана отметелить, но в нос ударом ноги получил бы. Да и одна я по улицам, помнится, не очень-то и ходила - провожатых было достаточно. Юноши в студии были все, как на подбор. Сильные, симпатичные, умные и... возвышенные театралы. Никаких явных матюгов, глупых насмешек, разговорчиков типа: «ну ты, дура». Кавалеры, симпатяги, друзья, каратисты.
Не каждый, надо сказать, бывал и принят-то в ту студию, не каждый, кто приходил и оставался. Были правила, свой кодекс, где главное условие пребывания в студии все-таки - не жажда накачать мышцы и отработать удар. Приветствовалось стремление к прекрасному, желание творить, развиваться нравственно, не приветствовалось прозябание где-нибудь в подъезде с портвейном, желание праздно попарить кулаки, замочить кого-нибудь ради забавы. Был сухой закон ... Кажется, и само карате – как вид спорта - подразумевает сначала оборону, а потом уж нападение. Ведь у каратистов существуют некие моральные запреты на применение силы и своеобразная культура поведения в обществе.
Все время нашу студию, под лозунгом "чем это они там таким занимаются?", пыталась прикрыть какая-то дурацкая комиссия, но закрылась студия по другой причине. Наш неутомимый руководитель, каратист-театрал Виктор, был призван в армию. Институт дяденька закончил и получил назначение в десантную - естественно - часть. Это было большое горе для нас - его питомцев. Но это уже совсем другая история...
Часть студийцев, типа меня - довольно-таки скоро бросила заниматься этим элитным видом борьбы. Результат - потеря былой гибкости и - главное - уверенности в себе, о чем можно только пожалеть. Многие из нас перестали стучать ребром ладони о всевозможные кирпичи и деревяшки, вышли замуж, стали студентами или рабочими, ушли в армию... В общем, разметала народ жизнь. Где вы теперь, ребята и девчонки? Ау! Думается, те занятия не прошли для вас, как и для меня, даром.
Я была бы счастлива сегодня, в наши тревожные дни, когда вечером улицы России кишат маньяками и хулиганами, опять оказаться рядом с вами - защищенной, уверенной в себе, владеющей всем тем небогатым набором приемов и ударов, которым успел научить нас энтузиаст Виктор. Но - увы - я не стала обладателем черного пояса и поэтому мне, спустя годы, остается только одно – с хвастливой наглостью вспоминать какой я - Юлия Неволина – была крутой теткой. Когда-то…. Крутой, потому что занималась КАРАТЕ!
