Я — солдат. Я видел три войны. Я жег фашистские танки. Меня кормили английские солдаты в концлагере. Я шел домой через всю Германию, Пруссию, Польшу и Украину. Пешком... Я видел японских офицеров, сделавших себе харакири. Я видел своих однополчан, раздавленных угольным пластом в шахте Кузбаса. Я видел Сталина, который сказал мне: — Иди домой, солдат! ... И в гробу я видал того чиновника в военкомате, который сказал мне, чтоб я сам доказывал, что я не ишак! ...
Я РОДИЛСЯ в начале прошлого века, 14 числа 1913 года. Кажется, была осень... Наш казачий хутор Западный тогда заливало холодными дождями и продувало ледяным степным ветром. Хутор был большой, 170 дворов, да в каждом дворе, почитай, по несколько семей жило. Жили богато, как и все казаки. В семье у нас было три сестры и три брата, и, когда грянули революция и гражданская война, все дети, кроме меня, поумирали. Кто от тифа, кто от голода. Отца нашли в степи у соседнего села. Лежал на скирде, порубленный шашками...
Меня на хуторе звали "казачонком". Наверно, за нрав своевольный да за стать настоящую, казацкую. Мы с дедом и с матерью пшеницу сильную сеяли да на ярмарке по 2 копейки за фунт продавали. Тогда же, году в 26-м, повез я на продажу овечку. А там смотрю — жеребенок девятимесячный. Ладный, справный, обученный! Сменял я овечку на того жеребенка и Мишкой назвал. Мать, конечно, чуть не прибила, зато гарцевал я на нем по хутору, как казак настоящий, на зависть всем! ...
В колхоз в 30-м году мать идти не хотела и меня с жеребенком не пускала. Мы и без колхоза пшеничку сеять да убирать могли хорошо. Да куда ж было деваться - могли и пострелять за такое. Пошел в колхоз, и так с тем жеребцом и пришлось расстаться...
А в 32-м меня как самого смышленого, вместе с двумя девчонками и парнями послали в Чапаевку на курсы трактористов. А тракторов было мало, и когда выучился, пошел в "прицепные". В нашем колхозе было пять новых тракторов. Пахали день и ночь. Хорошо, когда луна светит, а так — темень непроглядная, фар на тех колесных тракторах не было. Трактористы тут же на бороне спать ложились, а прицепные пахать — практически вслепую. Так часто тех трактористов и давили насмерть. А бывало, тракторист начнет карбюратор регулировать, как раз под тем огромным колесом со стальными зубцами, а он возьми и посунься. Так тем страшным колесом и раздавливало человека, как червя...
В 35-м после краткосрочных учений призвали меня на действительную. Служил в Каменске артиллеристом в батарее гаубиц. После демобилизации в 38-м еще успел окончить школу комбайнеров. А за месяц до начала войны, в мае 41-го, опять призвали на переподготовку. Отбирали почему-то самых крепких, высоких и сильных. Когда привезли в часть, сказали, что будем служить в секретных химических войсках. Война тогда ожидалась химическая, но началось все неожиданно, 22 июня...
Мне уже 92 года. Многое стало забываться. Сам над собой, бывает, по утрам смеюсь — проснулся, а кто я такой и как меня зовут — не помню. Вот даже месяц, когда родился, уже так сразу и не вспомнил. А ты говоришь... Помню, как пошли на нас шесть танков. Три мы подбили, да тут и снаряды кончились. Если б не собачки обученные, так бы всю нашу батарею немцы, как те трактора в колхозе, гусеницами в чернозем и втоптали бы. А собачки с минами в ранцах те три танка и подорвали... Окружение, плен, концлагерь в шести километрах от холодного северного моря... Я, русский, рядом со мной американцы, французы, бельгийцы и даже немцы. Сами себя кормили, варили брюкву, которую собирали на расположенных рядом полях. Фашисты больше не давали ни крошки. Помню англичан, которые нас кормили, когда освободили наш концлагерь. Помню, как шли пешком огромными колоннами домой в Россию. Пешком через Германию, Пруссию, Польшу и Украину. Полевые кухни ехали вперед. По дороге охрана в лесах кабанов да дичи настреляет. Через 70 километров привал и обед. Так колоннами и дошли до дома. А тут Сталин войну Японии объявил. Нас переодели и эшелонами в Петропавловск на Амуре...
И все бы ничего, да стране был нужен уголь. И после капитуляции Японии нас, всех солдат, повезли в Казахстан. В шахтах Караганды мы должны боли "отработать" пять месяцев. А задержались там на пять лет! Что было делать? Многие, и я в том числе, обзавелись там семьями, детей нарожали. Но писали во все инстанции — война-то
кончилась! Домой бы уже давно пора... Да, видно, письма те наши дальше наших штабных бараков и не уходили. А угля мы по 70 вагонов в сутки рубили. А потом, видно, дошла-таки информация до Самого. И Сталин приехал в Караганду. Построил нас, сказал, что крестьяне хороший урожай вырастили, а убирать некому. Начальству нашему приказал учетчиков, бригадиров и трактористов в 24 часа собрать и по домам отправить... Вернулся я тогда домой уже с женой и детьми и так с 50-го и проработал до пенсии в родном колхозе... Да, память уже не та... Дочка начала хлопотать, что бы меня ветераном войны признали. Собрала документы и в райвоенкомат свезла. Прочли они там мои документы и признали, что "... Вам, что бы получить документ 21 дня не хватает! ". Не очень мы с дочкой поняли, каких это мне дней не хватает. Шесть раз в военкомат ездили. Медали на День Победы давали, а участником войны признать не хотят! Потом человек, который моими делами занимался, посоветовал мне самому по архивам "эти дни" поискать. А где я их сейчас найду? Старый я уже, чтобы
правду искать. Да и есть ли она, эта правда...
Рассказ забытого
солдата записал
Белокалитвинский район, Поселок Углекаменный
ОТ РЕДАКЦИИ. Письмо с рассказом о судьбе Филиппа Григорьевича Попова пришло в редакцию от жителя поселка Углекаменного 72-летнего Владимира Степановича Харьковского. Вместе с пачкой других писем, приходящих в нашу газету для рубрики "Мой вопрос губернатору", это письмо легло на стол Владимиру Чубу. Губернатор приказал разобраться и доложить.
Чиновники разобрались быстро...
В конце прошлой недели редакция получила официальный ответ от начальника главного управления по работе с административными и мобилизационными органами господина Дранникова, в котором, в частности, говорится о том, что письмо рассмотрено Военным комиссариатом Ростовской области, Военной прокуратурой СКВО и УФСБ по Ростовской области и "... вопрос о помощи Попову Ф. Г. решен положительно. 19 апреля 2005 года ему оформлено удостоверение ветерана Великой Отечественной войны... "
Одновременно сообщалось, что органами соцзащиты Филиппу Григорьевичу предоставлены соответствующие закону льготы...
... Мы от души поздравляем Филиппа Григорьевича с наступающим праздником, желаем ему здоровья и уверенности в будущем. Мы знаем, что правда все-таки есть. Хоть порой она и запаздывает...
***
фото:
