На церемонии его вступления в должность президента два с половиной года назад звучал Государственный гимн России. Впервые (!) за последние десять лет. Тогда же, как утверждают очевидцы, над зданиями правительства и парламента в столице республики Магасе появились российские флаги. «Независимость» Ингушетии от России еще можно было понять, если бы т странный результат, с которым «свободная экономическая зона» подошла к тем выборам: тотальная безработица. Но уже через повода в республике многое стало меняться... 7 января 2005 года сданы в эксплуатацию жилые многоквартирные дома в Магасе, школа и детский сад в с. Насыр-Корт. В этот же день Мурат Зязиков вручил ключи от «Жигулей» боксеру Исламу Тимурзиеву, который стал чемпионам России, а еще двум призерам первенства — денежные премии, заметив: «Вы сделали подарок к Новому году всему народу Ингушетии и лично мне». Но праздника без выстрелов не получилось. Sянваря на окраине Назрани началась очередная операция по обезвреживанию боевиков...
— Мурат Магометович, по вашему мнению, Россия когда-нибудь сможет решить проблему Кавказа? Или после всех совершенных ошибок это уже невозможно?
— В один год решить не получится. В национальной и региональной политике образовался вакуум, что не могло не сказаться на национальных отношениях. Хотя сейчас, мне кажется, наступают другие времена: создано министерство, недавно прошли очень важный форум народов Кавказа и совещание с представителями органов власти в Сочи, где были высказаны очень интересные мысли. Все это говорит о внимании, которое Президент России уделяет региону. Кроме того, надо использовать старый опыт — царской России, советский, исследования российских и зарубежных ученых. Те, кто принимает властные решения, должны понимать регион (а в него входят не только республики Северного Кавказа, но и Ставропольский, Краснодарский края), знать его историю, специфику, этнокультуру. Это очень важно. К сожалению, уже давно мы повторяем одни и те же ошибки, руководствуясь советами совершенно случайных в политике людей. Именно они в свое время развязали войну в Чечне, «подставили» федеральный центр. И сейчас те же деятели пробуют корректировать политику центра на Кавказе. Слава Всевышнему, взят другой курс...
— А скажите, есть у федеральной власти такой план мероприятий, благодаря которому через полгода или к окончанию президентского срока Путина в регионе наступит мир?
— О каких-то секретных планах мне ничего не известно.
—А в несекретные входит, например, такая мера, как кардинальное укрепление административных границ?
— Жизнь опережает даже самые смелые предложения. Посмотрите на границы между отдельными субъектами России! Чтобы добраться из Ингушетии до Ставропольского края, например, надо такие лабиринты преодолеть! Между Северной Осетией и Ингушетией построены огромные инженерные сооружения, каких нет на границах государств. Террористы в очередях возле блокпостов, как законопослушные граждане, не стоят — у них, наверное, другие дороги.
— А почему все-таки так трудно выловить эти две-три тысячи отщепенцев, которые отстаивают непонятно какие интересы и непонятно чего добиваются?
- Это вопрос к правоохранительным органам.
Считаю, что для Юга России важнее создавать рабочие места.
У нас очень много людей, особенно молодежи, которые не знают, куда себя деть. Вот что самое главное. Хотя вы, наверное, считаете, что от меня, генерала, логичнее было бы услышать: нужны засады, зачистки... Важно не это — важно, чтобы у человека были элементарный достаток, крыша над головой, чтобы он мог пойти на работу, не опасаться за свою жизнь. Конечно же, тогда он будет думать о том, как все это сохранить и приумножить. И его никто ни в какие грязные дела не втянет, тем более из-за рубежа. Вот почему больше всего я хочу, чтобы на Юге России установилась стабильность, чтобы люди могли просто работать и радоваться жизни в каждом доме, в каждой семье.
— Вы общаетесь со старейшинами? Пользуетесь их советами или президент сам себе голова?
— Да, я часто советуюсь со старейшинами. Обращаться к их опыту, к их мудрости не просто желательно, а необходимо. Они говорят то, что, может быть, я никогда не услышу от чиновника.
— Столица Ингушетии называется Магас — город солнца. Не знаю, много ли сейчас солнца в республике. Но социально-экономическое положение, на фоне которого вы начинаете новый год, очень тяжелое. 80 процентов — дотации из федерального бюджета, 72 процента трудоспособного населения — безработные.
— А было 90 процентов. Это действительно очень тяжелый груз, и надо обладать настойчивостью и большими возможностями, чтобы двигаться дальше.
— Ваши возможности как главы республики, они в чем — в административном ресурсе, под которым многие понимают давнее знакомство с Владимиром Путиным? Вы, кстати, и часы носите на правой руке, как он.
— Давайте по порядку. Часы ношу на правой руке, потому что так привык.Давно. С детства. Что касается возможностей, то они в людях. Не в трудовых ресурсах, а именно в людях, которые не просто нацелены на какой-то результат, а понимают, что, как и почему. Вы правильно сказали: у нас пока нет бюджетообразующих предприятий, и часть наших школ построена аж в 913-м и в 1930-х годах. Но опускать руки — не наш стиль руководства. Мы работали и продолжаем работать по нескольким направлениям. И беженцам помогали, хотя это не республиканская проблема, а общероссийская. И людей трудоустраивали, создавая рабочие места. И команду управленцев... Вы знаете, у нас прошли очень непростые выборы. Я после победы не стал делить людей на своих и чужих, на тех, кто голосовал за меня и против. И потому есть результаты. Наш народ — предприимчивый, добрый и трудолюбивый, государство обязано дать ему возможность работать и зарабатывать, чтобы ни у кого не появлялось желания брать в руки оружие.
— Но все-таки с Президентом России вы встречаетесь чаще, чем другие главы регионов. О чем говорите?
— У Владимира Владимировича Путина, у его полпреда в Южном федеральном округе, представителя правительства есть понимание того, что очень многие проблемы России исходят из ситуации именно в этом регионе, в частности в Ингушетии. Поэтому появились программы социально-экономического развития республики, рассчитанные до 2006-го и до 2010 годов. Сильная демократическая Россия — это сильный федеральный центр и сильные регионы, могучий консолидированный народ. Что касается моих добрых отношений с Президентом России, то он ко всем относится с пониманием.
— Все-таки еще об экономике.Нефтяная отрасль досталась вам в удручающем состоянии, зарплата не выплачивалась почти год. За счет чего же будете выходить из кризиса?
— Делаем ставку на малый и средний бизнес, на агропромышленный комплекс. В севооборот дополнительно уже возвращено свыше 6000 гектаров земли, возрождаются хозяйства разной формы собственности. Ну и инвестиции. Они не идут туда, где средства массовой информации создают образ региона, живущего в экстремальной обстановке. Что ни репортаж, то сплошные катаклизмы.
— Вот все думала, когда вы начнете на коллег по цеху «наезжать»! Но, Мурат Магометович, ведь это факт: деньги не идут туда, где стреляют.
— Да, к великому сожалению, пока это так. В нашем регионе надо быть начеку 24 часа в сутки. Возможно, еще не раз будут вылазки сил, не желающих мирной жизни нашей республике, но мы должны сделать все, чтобы сохранить мир. К сожалению, многими зарубежными и российскими инвесторами Кавказ воспринимается как одна большая зона нестабильности. И в таких условиях добиться серьезных вливаний в экономику трудно. Убежден, что Ингушетия имеет все предпосылки для того, чтобы в ближайшем будущем стать одним из самых процветающих субъектов России. Мы эту работу будем продолжать, и нам надо помогать, а не мешать.
— Совсем недавно вы в составе официальной государственной делегации сопровождали Президента России в ходе его визита в Турцию и, похоже,
договорились с инвесторами. Турки смелее других?
— С их помощью мы планируем построить в республике нефтеперерабатывающий завод, они будут инвестировать строй-индустрию, агропромышленный комплекс и переработку сельхозпродукции.
— А у вас, у президента республики, есть безработные родственники?
— Конечно есть. Я же объявил, что все 480 тысяч жителей — мои родственники. И я делаю все возможное, чтобы они были трудоустроены. В агропромышленном комплексе мы за полтора года создали около 6 тысяч рабочих мест, в социальной сфере — 2,5 тысячи. В ближайшее время сдаем еще объекты, в которых около 3 тысяч рабочих мест будет. Я обратился к бизнес-элите, российской и зарубежной, с предложением прийти с инвестициями в республику под мои гарантии безопасности и налоговые послабления. Откликнулись земляки, которые живут в Казахстане, в дальнем зарубежье, представители европейских деловых кругов.
— Ваши слова, по-моему, противоречат Налоговому кодексу РФ.
— У нас есть реальная обстановка. И мы должны исходить из нее. Если человек вчера перебивался с хлеба на воду, а сегодня начал заниматься бизнесом, я не должен его душить, я должен ему помогать. Здесь будет так.
— На недавнем заседании Госсовета, где обсуждалась реформа системы госвласти, вы активно поддержали инициативы В. Путина. Вы действительно считаете, что назначаемые главы регионов будут эффективнее избираемых?
— Не согласен с термином «назначаемые». Это все-таки избрание, но по представлению главы нашего государства. Если же говорить о сути, то, я думаю, предпринимаемые меры должны остановить процессы дезинтеграции страны (не секрет, что в отдельных регионах их главы вели себя как в собственных вотчинах), усилить ответственность власти и закрыть во власть дорогу криминалу.
— По-видимому, с вашей аргументацией не согласятся президенты Татарстана, Башкирии и Чувашии, которые активно не приемлют отмену выборов в регионах. Здесь могут быть проблемы.
— Я уверен, что сложностей не будет.
— Сейчас политологи гадают, кто из руководителей субъектов федерации будет первым в списке «назначенцев»? Вы не хотите подтвердить свои полномочия у Президента — подать в отставку?
— Я об этом не думал. Главное — как тебя оценивают люди, и нельзя к такому серьезному и важному вопросу относиться легко. Все должно быть цивилизованно.
— Но вас не смущает, что теперь гражданам республики негде продемонстрировать свое отношение к вам как к главе республики — выборов больше не будет?
— Сегодня люди говорят, слава Всевышнему, что такой порядок ввели, я с самого начала был за это. У нас в отдельных регионах были случаи, когда после выборов родственники и друзья переставали общаться друг с другом, намечался раскол в обществе, во власть зачастую приходил криминал.
— В первые дни нового года на улицы Москвы и других городов вышли пенсионеры, не согласные с отменой льгот. В вашей на 80 процентов дотируемой республике монетизация не выльется в требование отставки президента?
— Нет. Мы сохранили льготы репрессированным гражданам,
которых у нас 260 тысяч. Более того, по решению многих социальных проблем занимаем одно из ведущих мест в стране. Находим возможность помогать тем, кто имеет низкие зарплаты. За первые полгода моего президентства все ветераны — 300 человек — получили автомобили «Ока». Добавили зарплату учителям и врачам. В республике фиксировалась огромная детская смертность, а по младенческой смертности мы занимали первое место по стране. Сейчас
— одно из последних. Зато вышли в лидеры по рождаемости и по продолжительности жизни. Эти изменения произошли за два года. С удовольствием говорю об этом.
— Время от времени в центре общественного внимания оказывается вроде вырешенный вопрос беженцев из Чечни. Почему так происходит?
— Мы действительно закрыли лагеря беженцев. Часть расселили в местах компактного проживания, многие вернулись в Чечню... Палатки разобрали. Жить в палатках, какие бы условия людям там ни создавались,
— это противоестественно. Но проблема все еще остается, хотя республика со своей стороны сделала все возможное. Почему
— судите сами. Вот пример, лежащий на поверхности. Те, кто перебрался жить в Ставропольский край (чеченцы, ингуши, русские), получили компенсации за потерянные имущество и жилье в 120 тысяч рублей, а те, кто уехал в Чечню, — 350 тысяч.
—Много говорят о нецелевом расходовании этих средств...
— Мы не получаем деньги напрямую, так как сразу было принято решение предоставить беженцам возможность распределять их, гуманитарную помощь самим во избежание кривотолков, будто кто-то кого-то объедает. Правда, ко мне все равно обращались с просьбой помочь: «Мы вам верим». Я сказал беженцам «нет», распределяйте сами.
— Но ваши усилия по обустройству беженцев отмечены ООН«Золотым знаком отличия» и в Совете Европы...
— Это ко многому обязывает.
— У вас много наград. Буквально в канун Нового года Владимир Путин вручил вам орден «За заслуги перед Отечеством». А какая из них вам дороже всего?
— Трудно сказать. Недавно я попечительским советом Международного благотворительного фонда «Меценаты столетия» был награжден орденом «Меценат» за заслуги в деле возрождения славных традиций российской благотворительности. Очень дороги мне два ордена Мужества, дорога последняя награда от Президента нашей страны, которую получил сейчас.
— Кстати, Мурат Магометович, не могу не спросить: как случилось, что в Беслане обошлись без вас, человека мужественного и профессионального, не раз спасавшего многих людей, в том числе заложников?
— Я в первые же минуты обратился в штаб, предложил свою помощь, готов был в любой момент приехать. Решения принимает штаб.
***
фото:
