У самой загадочной и стильной российской актрисы Анастасии ВЕРТИНСКОЙ завтра юбилей
- Анастасия Александровна, вы впервые появились на экране в фильмах "Алые паруса" и "Человек-амфибия", после которых за вами закрепилось амплуа романтической героини. А какая вы в жизни?
- Я снялась в этих двух картинах, когда даже еще не была студенткой театрального института. Фильмы принесли мне популярность, но я не отношу сыгранные в них роли к своим заслугам. Как актриса я состоялась гораздо позднее - в фильме "Гамлет". "Алые паруса" и "Человек-амфибия" - фильмы-грезы. Но это вовсе не означает, что и я в жизни являюсь такой грезой. Я не Ассоль, а абсолютно нормальный человек. И никаких алых парусов никогда не ждала, тем более принцев на этих самых парусах.
- Тогда какие из ваших героинь вам наиболее близки?
- Скорее всего это Офелия в "Гамлете" и Мона в "Безымянной звезде". Из театральных героинь - Нина Заречная в "Чайке" и Эльмира в "Тартюфе". Меня привлекают сложные образы. Я вообще люблю сложность как знак искусства. И не люблю примитивную игру актеров и постоянно ясных людей. И режиссура мне нравится не просто эмоциональная, а та, которая дает питание и уму, и сердцу, и душе, заставляет задуматься, в чем-то усомниться, вызывает рефлексию.
- Вы играли у Эфроса, снимались у Козинцева. Это очень высокая планка. Вас не видно в постперестроечном кино, потому что нет достойных предложений?
- Конечно, после работы с такими корифеями невозможно серьезно воспринимать режиссеров, которые мало чего понимают в своем деле. Но проблема не столько в отсутствии нормальной режиссуры. К счастью, она никуда не исчезла. Нет картин. Уровень предлагаемых мне ролей -как бы помягче сказать -очень специфичен. Например, меня сейчас уговаривают сыграть маму киллера. Понимаете? Ролей пока нет, а может, и не будет вовсе. Но я совершенно не грущу по этому поводу, потому что вовсе необязательно умирать на сцене или съемочной площадке.
- А почему вы отказались сниматься в продолжении фильма "Влюбленные", в котором снялась ваша сестра Марианна?
- Мне кажется, что сочетание кадров из фильма моей ранней молодости и кадров, которые могли быть сняты сегодня, - невыгодное. Какие мысли по этому поводу могли бы возникнуть у зрителя?
- Вы с Марианной были самыми стильными и модными девушками столицы. Ваша внешность помогала вам в выбранной профессии?
- Все-таки нельзя отрицать, что на роли в первых моих фильмах меня утверждали из-за внешности. Но потом я старалась, чтобы мне присвоили не просто титул красивой женщины, а актрисы.
- В 15 лет у вас уже были толпы поклонников. Чем была для вас слава и как вы теперь относитесь к собственной популярности?
- Тот период, когда у меня были толпы поклонников, назывался советским периодом. Я не могла нанять себе телохранителя или белую машину с тонированными стеклами, чтобы ездить на работу. Ездила я в театральный институт на троллейбусе, ходила среди всех. И не было никакой возможности отгородиться от той истерии, которая около меня продолжалась долгие годы. Будучи не готовой к такой форме жизни, я была страшно травмирована. До сих пор боюсь толпы.
- Поэтому вы редко посещаете светские мероприятия?
- Я избегаю всевозможные тусовки, где дикое количество народа находится в ажиотаже своей встречи. И подбегающий ко мне корреспондент со вспышкой вызывает у меня столбняк.
- А на личной вашей жизни слава, красота и талант как-то отразились? Были ли у вас проблемы с выбором избранника и какие качества в мужчинах вы цените прежде всего?
- Чем дольше я живу, тем больше прихожу к выводу, что мало разбираюсь в мужчинах. Мне кажется, что я не очень понимаю этот род человечества. У меня по жизни в основном контакты с женщинами. Много подруг, и почти нет друзей. Сказать, что вот таких-то мужчин я люблю, а таких-то не слишком -я не могу. Приоритетов ума или мускулов нет. Я люблю людей интеллигентных и, что совершенно точно, терпеть не могу жлобов.
- А какие они - ваши подруги и что вы цените в женщинах?
- Как и во всех людях, больше всего ум. Женщины по природе своей вообще мудрее. Если говорить о подругах, то все они интеллигентные и добрые. Немаловажная вещь в дружбе, чтобы тебя никогда не предавали. Надежность человеческая для меня очень важна. Можно ссориться, ругаться, обижаться - только предательство недопустимо.
Кстати, мужские измены для меня неактуальны.
- Ваши мужчины всегда верны вам?
- Ой, что вы.Просто когда я была влюблена в какого-нибудь мужчину, а он кокетничал с другой женщиной, то всегда поворачивалась спиной к этой мизансцене. Приучила себя так делать. Да, испытывала ревность, но инстинктивно понимала, что, если начну в это вникать, меня затянет. Женщина слаба, она ранима. И потом, я рано поняла, что брак - не моя стихия. Я - не человек брака. И, конечно, должна признаться: для меня всегда главными мужчинами в жизни, эталонами и идеалами оставались папа и сын.
- Но вы ведь были замужем за Никитой Михалковым. И Александр Градский в своем интервью рассказывал о вашей с ним семейной жизни...
- Я не знаю, что там говорил Градский, надо спросить у него. Только я никогда не была за Сашей официально замужем. А вот Никита был моим мужем, причем хорошим и любящим. Он вообще замечательный человек и в нашем разводе совершенно не виноват. Дело во мне. Именно мне удобнее и комфортнее жить вот так. Брак - тяжелая ответственность и нагрузка. Это своего рода жертва.
- А как быть с любовью?
- Любовь всегда ненадолго, она не может быть вечной. Это прекрасное мгновение, которое нельзя ни остановить, ни задержать. И огромный дар Божий. Счастье, когда тебя окружает любовь, причем совсем необязательно мужчин.
Рядом со мной близкие люди, и я совершенно счастлива в личной жизни.
- С Никитой Сергеевичем вы как-то общаетесь?
- Мы с ним большие друзья. Я знаю, что могу всегда обратиться к нему с любой просьбой. Семья Михалковых - удивительная. Дело не в том, что за праздничным столом там собираются все бывшие жены, их дети и экс-любовницы. А в потрясающей духовной и душевной атмосфере, в какой-то необыкновенной и светлой ауре, на которую, собственно, мы все и слетаемся. Кстати, я за их праздничным столом, честно говоря, не появляюсь. Зато очень люблю, когда Сергей Владимирович приезжает к нам на дачу обедать. Он часто выбирается к нам в воскресенье.
- Чем на протяжении жизни была для вас ваша собственная семья? Что главное дали вам ваши родители?
- У меня был великий отец, он очень много мне дал. Он был добрым, невероятно широким, любил детей, никогда не бывал мелочным. А еще был очень скромным. Эти два понятия - талантливый и скромный - тогда еще были вместе. Теперь, конечно, врозь. Отец обожал собирать вокруг себя компании. Наш дом всегда был полон гостей, бабушка готовила много вкусной еды. Отец никогда нас с сестрой не воспитывал. Не спрашивал, что у нас в дневниках. Им был найден удивительный язык для общения. Он, например, говорил: "Я очень страдаю, когда знаю, что вы шалите". Вот чтобы он не страдал, я из последних сил держала в руках свой "жуткий" характер... Отец очень здорово читал нам сказки, особенно Андерсена. Он испытывал ту же сердобольность к бедным людям... А приезжая с гастролей, он рассказывал невероятные истории. Например, о том, как к нему в гримерную зашел кот и спрашивал про его песни. Кот, как правило, был ободранный, голодный и с подбитым глазом.
- Именно отец повлиял на вас сильнее всех?
- Конечно. Отец был настоящим аристократом и, как настоящий аристократ, не гнушался никакой черной работы. Каждое утро он подметал пол, шел в Елисеевский магазин, покупал что-то, готовил завтрак... В нем не было никакого барства. Он пел, работал как машина, ни от чего не отказывался. Каждый приезд отца домой был колоссальным праздником. И естественно, в те несколько дней, которые он проводил дома, никто не собирался его огорчать ни нашими с Марианной "двойками", ни нашим поведением.
- Как часто вы сейчас встречаетесь со своей сестрой и мамой? Чем она сегодня живет?
- Мы общаемся каждый день и с Марианной, и с мамой. У нас очень дружная семья. Хотя живем в разных домах, но связь не теряем. Мама только что выпустила в издательстве "Вагриус" книгу воспоминаний об Александре Николаевиче. Этим и занималась все последнее время.
- Ваш сын Степан - известный ресторатор. Недавно он открыл ресторан "Вертинский". Вы, конечно, успели там побывать?
- Да, хотя я не частый посетитель ресторанов и люблю домашний образ жизни. Ресторан "Вертинский" посвящен последнему периоду эмиграции моего отца в Шанхае. В ресторане китайский повар и китайская кухня. Ресторан изумительно красиво сделан. Весь интерьер выбран Степаном, и я считаю, что он проявил при этом огромный талант. Мне нравится и другой ресторан сына - "Ваниль".Там французская кухня. Хотя моя самая любимая кухня -русская. Но не примитивная, а изысканная и утонченная.
- У вас ведь трое внуков?
- Саша, Вася и Петруша. Старшему 12 лет, младшему 3 года, а Васе - 5. Я их обожаю. Самое мое любимое занятие - тискать всех троих одновременно. Другого отдыха в выходные я себе не представляю. Мы часами играем с ними в разные смешные игры.
Например, я залезаю под стол и пребываю в состоянии Багиры. Степан идет мимо: "Мам, ты опять под столом?" А я из-под стола шиплю: "Я не мама, я - Багира".
- Анастасия Александровна, как и ваши родные, вы занимаетесь благотворительностью. Создали Фонд помощи актерам...
- Есть очень много действительно богатых людей, которым в голову не придет помочь кому-то. Папа мой занимался благотворительностью, тогда это называлось шефскими концертами. Но делал он это не по велению Министерства культуры, а по велению сердца. Дедушка был известным адвокатом в Киеве, он вел дела бедных людей бесплатно. Я стараюсь помочь актерам, оказавшимся в тяжелом положении. Это невероятно сложно, людям невыгодно перечислять деньги в благотворительные фонды. Это, во-первых. А во-вторых, когда произносишь слова "благотворительный фонд", то краснеешь за всех, кто через эти фонды совершал свои неблаговидные делишки. И думаешь, что в нашей стране любое благое дело приобретает такую странную окраску, что и заниматься-то им неловко. Но из последних сил стараюсь свой фонд держать. Ко мне приходят самые разные люди, отдавшие жизнь театру: костюмеры, гримеры, художники. Они находятся за чертой бедности, и я не могу им отказать. Вот, например, есть у нас вдовы артистов Бернеса и Плятта. Мы взяли на себя задачу содержать их архивы, музеи-квартиры, потому что Министерство культуры абсолютно равнодушно к такого рода сюжетам.
- А как складываются ваши собственные отношения с деньгами?
- Я к ним равнодушна. Никогда не ставила богатство во главу угла. Мне кажется, что любовь к деньгам порочна. И, как всякий порок, затягивает. Я не хотела бы быть бедной, но и о несметных сокровищах не мечтаю.
- Как вы собираетесь отметить свой юбилей?
- Не на Васильевском спуске и не на Красной площади. Слово "юбилей" пока еще никак не выразилось в моем сознании. Это будет обычный день рождения в кругу семьи и близких. Ничего в этот день не изменится.
