Поездка в Светлогорск, город моего детства -всегда праздник. Это знакомые лица, знакомые улицы, знакомый шум моря. Последний раз зашла в гости к Тамаре Константиновне Гулиной-Маштаковой, и стали вместе просматривать ее семейный альбом. И вдруг выпадает карточка с автографом и знакомым лицом. Не верю своим глазам: 1965 год, Клавдия Шульженко в Светлогорске.
Столько лет прошло, а ее концерт как будто вчера был. Зал клуба военного санатория набит до отказа, приставных мест столько, что по проходу пройти невозможно. Любыми способами попасть на концерт знаменитой и популярной в те годы Клавдии Шульженко! Билеты были раскуплены в один миг - как только повесили афишу. Еще бы - ведь в санатории в тот год отдыхало очень много участников войны: всего 20 лет со Дня Победы, и голос Шульженко, такой знакомый, такой родной, помогал на фронте выжить очень многим. Мои родители - ветераны войны, если по телевизору показывали концерт с участием Шульженко, все бросали и прилипали к экрану.
А тут теплым августовским вечером певица исполнит все, что так трогало сердце, ведь она всегда пела о любви и верности. Мне повезло. Начальник военного санатория Михаил Михайлович Морозов с женой Еленой Моисеевной на концерт не пошли, не с кем было оставить маленькую дочку, и свои билеты по-соседски отдали мне. Счастью не было предела. Когда Шульженко в красивом темном вечернем платье вышла на сцену, зал взорвался аплодисментами. Хлопали долго, а Шульженко улыбалась и терпеливо ждала. Потом все затихло, и она начала петь. Репертуар был в основном из прошлого, из фронтового времени - "Землянка", "Вальс о вальсе", "Синий платочек", но после каждой песни вызывали на "бис", и некоторые песни она повторяла. Я с подругой сидела в первом ряду, и мы очень хорошо ее разглядели. Она была сильно накрашена и напудрена, волосы аккуратно уложены в локоны, и нам, молоденьким девчонкам, она показалась староватой. Мы тогда подумали, что ей уже за семьдесят, а на самом деле ей было пятьдесят девять лет.
К концу концерта Клавдия Ивановна была буквально завалена цветами - после каждой песни несли и несли букеты. Она пела больше двух часов, и видно было, что устала, а люди все никак не хотели расходиться. Но все-таки праздник кончился. Потом вечером Шульженко спустилась к морю и гуляла по променаду, и многие отдыхающие подходили к ней, здоровались, и она всем приветливо отвечала.
А через два дня уезжала в Ленинград племянница начальника санатория Лена, которая каждое лето отдыхала в Светлогорске. И я поехала в Калининград провожать Лену на поезд. Каково же было мое удивление, когда из купейного вагона на перрон вышла Шульженко и направилась к Морозову. Она была в розовом атласном халате и в тюрбане-полотенце на голове. Оказывается, Клавдия Ивановна была в гостях у начальника военного санатория, они с женой пригласили ее на обед, и она пришла. Теперь, увидев Морозова на платформе, она вышла и, как мне показалось, с интересом смотрела на Михаила Михайловича. Надо сказать, что полковник Морозов в свои пятьдесят лет был очень симпатичным мужчиной.
Пока они разговаривали, я во все глаза и, наверное, открыв рот, смотрела на Шульженко, но она, по-моему, меня даже не заметила. Клавдия Ивановна была совсем не накрашена, и от этого казалась помолодевшей. Морозов на прощание галантно поцеловал ей ручку, она приветливо улыбнулась, помахала рукой и ушла в вагон: поехала на гастроли в Ленинград.
Вот о чем мне напомнила эта фотография с автографом. Лариса НОВИКОВА.
