К юбилею мастера
Сегодня для театралов праздник с привкусом грусти. Много ли у нас осталось таких актеров? Речь даже не о трудовом стаже - о классе игры, не столько собственно актерской, сколько игры ума, игры со зрителем в жизнь, которая из имитации самой жизнью вдруг и делается. И о чем бы ни был спектакль - он становится притчей о смысле твоего появления в этой жизни.
Юрский сам о себе говорит, что он по актерской природе клоун. Человек религиозный, он сейчас, в первую неделю Великого поста, проводит свой театральный фестиваль. Не боится лицедействовать. Невольно вспоминается легенда о Жонглере Божией Матери, который, желая прославить Пречистую и ее Сына, демонстрировал перед иконой свое шутовское мастерство. И, как писал Пушкин, "Пречистая, конечно, заступилась за него..." Кого бы ни играл Юрский, в каком бы спектакле или фильме ни лицедействовал, результат один: на душе у зрителя становится легче, чище. Если даже это Фома Опискин или персонажи Хармса, предстающие у Юрского кем-то вроде ящериц и скорпионов, с которыми встречались в пустыне святые подвижники древности, обходя их стороной в страхе раздавить, прервать чудо жизни. Увы, о многих ролях осталась лишь память. Но есть Остап Бендер, которого Сергей Юрьевич представил не жуликом, а "рыцарем печального образа". Есть феерический Импровизатор в "Маленьких трагедиях". Есть страдающий злодей Тарталья из "Короля-оленя". Есть телевизионный шедевр на грани подвига - "Евгений Онегин". Есть...
Есть Юрский, полвека собирающий полный зал, Клоун Божий, напоминающий нам о величии русского театра, единственного искусства, кроме, пожалуй, еще музыки, не подвластного ущемлению в правах. Потому что всегда - всегда, - кроме обращения к живому зрителю, адресуется к небесам.
Такие слова, Сергей Юрьевич, вы, право, заслужили услышать сегодня, 16 марта 2005 года от Рождества Христова.
