На свете нет надежней вклада...
В ее жизни было 82 свадьбы (восемьдесят две!). На каждой из них ее усаживали на самые почетные места рядом с родителями новобрачных. Под общие аплодисменты объявляли тамадой, главным шоуменом. В ее честь не в последнюю очередь поднимали бокалы шампанского
Так бывшие ученики 28-й кишиневской школы отдают дань глубокой любви и уважения своей первой учительнице Мирре Савельевне Бурштейн. Скоро исполнится 45 лет, как эта, до сих пор хрупкая, изящная красавица, "переступила педагогический порог". Вначале недолго в роли пионервожатой, а затем учительницы начальных классов. Выйдя на пенсию, Мирра Савельевна продолжает служить великому делу. Уже несколько лет работает воспитательницей продленки в 22-й городской школе.
...При каждом новом приглашении на свадьбу она гордилась, что не забывают. И до боли сердечной изумлялась: неужели эти малявки, старательно выводившие в тетрадках классические палочки или предложения типа "мама мыла раму", так быстро повзрослели? Как недавно все было...
Конечно, Мирра Савельевна никогда не помышляла вести "журнал" свадебных приглашений. Но когда домашний альбом буквально разбух от фотографий, пригласительных открыток, писем бывших питомцев, волей-неволей пришлось заняться "делопроизводством". Для порядка. Для памяти. Для того чтобы под настроение перелистать страницы прожитого. Вместе с мужем Леонидом Мироновичем (его ребята тоже считают вполне своим и называют фамильярно дядей Леней) Мирра не один день разбиралсь с архивом. И хотя он далеко не закончен (пополнения идут и идут), но уже вполне может служить своего рода документом для летописцев нашего бытия. И такие стоп-кадры возникают перед глазами!
Когда выходила замуж первая из ее выпускниц Адочка Крикунец (это было еще в 1980 году прошлого столетия) Мирра Савельевна ума не могла приложить - во что одеться? Хотелось чего-нибудь особенного: модного, соответствующего знаковому событию. А у нее в гардеробе нарядов - кот наплакал. Да и что могло быть у скромной учительницы, когда за все мало-мальски путное приходилось здорово переплачивать, либо добывать по большому блату? Ни тем, ни другим она не располагала.
Бывшие ученики - частые гости в доме первой своей учительницы. Приходят, чтобы поведать о чем-нибудь своем сокровенном, посоветоваться по жизненно важным вопросам, а то и просто так: повидаться, побалагурить, продегустировать вкусности, на которые Мирра Савельевна великая мастерица.
В один из таких заходов случайно оказались вместе Ирочка Рябова и Виталик Сырбу. В начальных классах чуть ли не за одной партой сидели. А с того дня, когда получили аттестаты зрелости, больше не доводилось встречаться, хотя из Кишинева никуда не выезжали. Она пошла учиться на экономический, он - в политех на инженера-связиста. И надо же такому случиться (не иначе, судьба) - у Мирры Савельевны за чашкой чая почти через двадцать лет встретились. И с первого взрослого взгляда влюбились. Потом стали уже вместе заходить в гостеприимный дом Бурштейнов. И когда через некоторое время они принесли приглашение на свадьбу, Мирра Савельевна не удивилась.
Немерено, сколько еще по-житейски простых, трогательных историй довелось услышать от старой учительницы. И все они о доброте и памяти человеческой.
- Усиливать, развивать положительные качества, прививать вкус к знаниям, устранять все негативное - в этом предназначение школы, - говорит она. - А старт даем мы, учителя начальных классов. Нет плохих детей. Есть плохие воспитатели. Если любишь свое дело - не жалей собственного сердца, чтобы найти ключик к сердцу каждого ребенка.
"...Я помню ваш первый урок. Вы вошли в наш первый класс, приветливо поздоровались. Сказали, что вас зовут Миррой Савельевной... Позже мы поняли: "Мирра" - от слова мир. А это воплощение всего доброго, чистого, светлого, самого дорогого и прекрасного. Такой вы вошли в нашу жизнь и останетесь в ней навсегда..."
(Из письменного посвящения десятиклассников в день окончания школы).
Легко сказать - подобрать ключик к сердцу каждого ученика. Взять того же Марата Дувэ. Мальчишка - живчик. Красивый, энергичный, из хорошей семьи. По развитию иного взрослого в тупик поставит. И в то же время озорник каких мало, лентяй, хотя способностями Бог не обидел. Нахватает, бывало, двоек, набедокурит - всю школу на уши поставит. Ни с одним ребенком не пришлось так возиться. Но однажды - в третьем или четвертом классе - учительницу окончательно покинуло терпение. "Убью! - крикнула она, - если не прекратишь хулиганить". Класс оцепенел. Никогда дети не слышали, чтобы Мирра Савельевна повышала голос, выходила из себя. А тут такое.
- Я и сам после этого случая притих, - вспоминает Марат, - не то что испугался угрозы - очень стыдно стало.
Они сидят на палубе прогулочного теплохода, совершающего небольшой круиз по Днестру: сорокалетний ученик и его первая учительница. Весело щебечут под мерный шум сверкающей, зеленоватого оттенка волны за кормой, смеются, то и дело спрашивают: а помните? а помнишь?
...И я там была. Коньячок за компанию попивала, шоколадкой закусывала. Заодно и с Маратом познакомилась. Он очень интересный собеседник, степенный отец семейства, воспитывает двоих детей. Давно переехал в Минск, где стал удачливым бизнесменом. Но каждое лето приезжает в Молдову навестить мать, которая живет в Кишиневе, и по-прежнему приятельствует с учительницей сына, как многие другие родители, и непременно Мирру Савельевну повидать. Никогда не бывало, чтобы проехал мимо.
"Сегодня нам хочется быть особенно откровенными и признаться в наших чувствах. Вы наша любимая учительница. Лучших учителей у нас в жизни не будет. Как бы ни сложились наши судьбы, мы Вас никогда не забудем..."
(Из письменного посвящения десятиклассников М.Бурштейн в день окончания школы. 1981 год).
- В оценках хватили мои мои ребятишки лишку, преувеличили, - бросает реплику Мирра Савельевна. - Когда я читаю вслух это посвящение (кстати, далеко не единственное такого рода в архиве учительницы. Прим. авт.) я часто задумываюсь, все ли удалось сделать за годы педагогической работы? Нет, конечно. Да это, наверное, и невозможно. Надеешься на одно, а в жизни совсем другое получается...
С первого класса видела у своей милой девочки Наташи Барбовой исключительную тягу к языку, печатному слову. Где-то со второго года учебы стала она исправнейшей читательницей в нашей школьной библиотеке, с блеском писала сочинения, сама сочиняла стихи и рассказы. Я всячески поддерживала ее литературные пристрастия. Втайне даже мечтала, что в будущем она станет известной писательницей. А Наташа пошла совсем по другой линии, окончила в Кишиневе медицинский институт, получила диплом детского врача, чего, оказывается, давно желала. Защитила в Москве диссертацию по какой-то очень редкой теме, связанной с развитием детского организма. В республиканском Центре матери и ребенка, где она уже много лет работает, Барбову с полным основанием считают одним из лучших специалистов.
С гордостью, имя за именем называет моя визави своих бывших питомцев, вышедших на достойные рубежи в технике, экономике, предпринимательстве, культуре.
- Вся беда в том, - говорит она сокрушенно, - что многие из них оказались в республике невостребованными. Разъехались по всему свету, чтобы найти применение своим знаниям, обрести более обеспеченную жизнь. Выходит, мы, педагоги, пестуем, воспитываем, растим молодую поросль. А плодами наших общих трудов пользуются чужие дяди за кордоном. Обидно. Несправедливо. Да и обходится республике в большую копеечку. Пора высшей власти предпринять действенные меры, чтобы остановить отток специалистов.
...Недавно у Мирры Савельевны был день рождения. Дата не круглая. Но все равно домашний телефон, который и в обычное время не безмолвствует, буквально раскалился. Поздравительные звонки догоняли друг друга: из американского штата Филадельфии, из Берлина, Бонна, Кельна, Тель-Авива, Иерусалима, Хайфы... Не говоря уже о мощном потоке местных поздравлений. Тем же вечером бывшие ученики по многолетней традиции пригласили юбиляршу с мужем в один из ресторанов города. Все было, как обычно: душевно, непринужденно, весело. Как тут не вспомнишь вещие слова поэта: свой ум и сердце людям подари, на свете нет надежней вклада.
