Александра Изосимовича Алексеева в нашей области знают многие. Его радушно встречают и в кабинетах высокопоставленных начальников, и в домах отдаленных деревень. Потому что за 30 лет руководства профсоюзами области он изъездил сурский край вдоль и поперек. Благодаря этому человеку у нас была создана обширная система профилакториев, санаториев, домов отдыха и детских лагерей. Плодами труда Алексеева и его сподвижников мы еще долго будем пользоваться и вспоминать то благодатное время, когда о здоровье простого народа заботились многие государственные мужи: от работников горкома до секретарей ЦК КПСС. Поэтому накануне 80-летия бывшего председателя облсовпрофа мы встретились для того, чтобы поговорить о делах минувших дней и сегодняшнем времени.
- Александр Изосимович, вы до сих пор продолжаете интересоваться политикой, хотя она не лучшим образом сказалась на начале вашего жизненного пути. Да и на советскую власть вы, по идее, должны быть обижены, ведь вашего отца репрессировали...
- Я всю жизнь в политике. Она меня шарахнула в шесть лет. В этом возрасте мне разбили физиономию камнями за то, что отец создавал колхоз, будучи председателем комитета сельской бедноты. Я очень переживал, когда меня дразнили "колхозником". Это был 1931 год. А в 12 лет получил другую кличку - "вражонок", так как отца приговорили к расстрелу, а потом дали 10 лет и отправили на медные рудники в Казахстан. Там он, инвалид первой мировой войны, пробыл 2, 5 года. Затем вернулся домой и стал председателем колхоза, проработав в этой должности до пенсии. Я начал трудиться в колхозе с 13 лет. В 1942-м пошел в армию, где в качестве авиационного механика готовил к боевым вылетам бомбардировщики. В 1947 году стал комсоргом авиационного полка. В пятидесятом я уволился из армии и поступил в пединститут, где стал секретарем комитета ВЛКСМ. Далее меня избрали вторым секретарем горкома комсомола. Так что в политике я был всегда. Это теперь различные посты занимают ребята, едва закончившие вуз или бывшие лаборанты, которые не знают жизни. В советское время в карьере продвигались по ступеньке. И я не исключение: начинал в комсомоле, а затем работал в партийных органах. Будучи уже председателем облсовпрофа, входил в бюро обкома партии.
На пенсию ушел в 1990 году. Причиной был мой характер: я всегда имел свое мнение, которого не скрывал. Поначалу ко мне прицепилась прокуратура. Дело в том, что на бюро обкома мы несколько раз давали поручение одному прокурору: разобраться в кляузном вопросе по Камешкирскому району. Туда приезжал корреспондент "Правды", который написал серию статей про незаконную продажу машины в одном из хозяйств. В центральной прессе было несколько публикаций, а прокурор даже не выезжал на место, не разобрался. В статьях говорилось о стиле и методах работы районного руководства. По сегодняшним меркам это мелочь. А тогда было строго. Ну, мы на бюро и вынесли жесткое решение в отношении коммуниста из прокуратуры. Тогда это, наверное, был единственный случай в СССР, когда обком партии выразил недоверие правоохранительным органам. Предложение внес первый секретарь обкома Федор Куликов. В прокуратуре посчитали, что инициатор я. А мне больно надо было... После этого газеты стали писать о том, что я строю домик в деревне. Создали такую обстановку, что я ушел на пенсию. Нападки прекратились.
Через месяц меня пригласили на работу в концерн "Фотон". В 1996 году я стал заместителем генерального директора объединения "Пензакурорт" и проработал до декабря прошлого года. (Так что более двух месяцев я уже сейчас действительно на пенсии) .
Последние годы были тяжелым периодом для курортно-туристской системы. Мы не просто сохранили все санатории, но и укрепили материальную базу, в том числе детских лагерей, которые считались лучшими в Поволжье. Когда я пришел в облсовпроф в 1962 году, у нас в области было три дома отдыха: один в сосновоборском селе Липовка и два в Пензе (имени Володарского и имени Кирова) . Все они держались на подпорках, отапливались печками. Комнаты были рассчитаны на шесть - восемь человек. Из-под полов приветствовали крысы, а удобства были на улице. В семидесятых наступил такой благодатный период, что грех было не воспользоваться. И мы создали на предприятиях 25 профилакториев. Построили 10 санаториев, в том числе в Кабардинке и Пятигорске. Каждый год в здравницах, лагерях отдыхала пятая часть населения области - свыше 300 тысяч человек. Мы раньше всех в Поволжье построили туристические гостиницы, турбазы: "Ласточка", "Чембар", "Чистые пруды", "Сурские зори", "Солнышко" и другие. К нам в музеи Лермонтова, Белинского, Радищева, Куприна и прочие ехали со всей страны и из-за рубежа. Наверное, 50 процентов времени моей работы в профсоюзах были связаны с культурой. Облсовпроф содержал хор имени Гришина и другие творческие коллективы. Так что воспитанием человека занимались. Со вторым секретарем обкома Мясниковым мы постоянно прокручивали всевозможные варианты: чем же еще увлечь народ?
- Где теперь все это?
- А куда исчез Советский Союз? Один телеведущий сказал, что "патриотизм" по-английски - нехорошее слово, ругательное. Это произнес академик русского телевидения (правда, гражданин с двойным гражданством) . Жалко народ, который брошен на произвол судьбы. Мы проводили конкурсы художественной самодеятельности почти в каждом трудовом коллективе, в каждом районе, городе и области. Только при профсоюзах числилось 2200 кружков. Ежегодно в области строили два-три десятка клубов до 1990 года. Сейчас дали людям свободу, но оставили без работы и жилья. Только теперь стали понимать, что капитализм - это бесперспективность. Нет уверенности в завтрашнем дне. Нет идеи. Почему Дэн Сяопин, с которым, кстати, я встречался, сумел скрестить в Китае социализм с капитализмом? Сейчас у них вся страна покрыта строительными кранами. При этом китайцы сохранили тысячелетнюю культуру.
- Вы нередко как профработник вступали в противоречие с отдельными руководителями. Говорят, во время перестройки из-за этого была травля.
- Как-то в Круглом зале Дома советов (тогда первым секретарем обкома был Федор Куликов, вторым - Анатолий Ковлягин) собрался весь актив, человек 700. Куликов, как и Горбачев в Москве, докладывал о том, что в стране у нас кризис. Я сидел рядом с генералом КГБ Федяшевым. Объясняю соседу, что никакого кризиса нет: прирост промышленной продукции немалый, как и в сельском хозяйстве. Строительство идет полным ходом. На тот момент вводили в эксплуатацию 25 клубов, два-три профилактория, несколько корпусов в больницах и другие объекты. Сдавали в год 700 тысяч квадратных метров бесплатного жилья, в том числе 300 тысяч в селе. В области насчитывалось более 80 детских лагерей. Средняя зарплата увеличивалась и тогда составляла 230 рублей. При этом за однокомнатную квартиру платили по 12 - 15 рублей в месяц (это за все услуги) . Хлеб стоил 13 - 16 копеек. Когда Ковлягин дал мне слово, я высказал все это с трибуны. И добавил, что побывал более чем в тридцати странах и нагляделся на "демократию". Там, за бугром, существуют целые районы проституток, безработных, снующих по улицам со своим скарбом. Я нагляделся на то, как люди ночевали на тротуарах, в вентиляционных колодцах, под мостами. А закончил такими словами: кризис - у Горбачева и Яковлева, и пусть они уходят в отставку. Генерал
КГБ после выступления говорит: "Не боишься со мной садиться?" Я ответил, что пережил достаточно, и мне бояться нечего. Это была вторая причина моего ухода на пенсию.
- Почему у нас критику сейчас не воспринимают?
- Умных людей при себе держат не все начальники. Подчиненный, имеющий собственное мнение, - это неудобный человек. Поэтому сейчас, когда едешь по районам и видишь бетонные скелеты коровников, разоренные фермы, становится обидно. Ведь это же все создано нашим поколением. Мы не вылезали из районов. Теперь пренебрежительно говорят: вот, дескать, коммуняки. А мы в командировках спали на столах в райкомах комсомола и партии ради того, чтобы в срок сдать клуб или школу. В 1975 году у меня было свыше двухсот командировочных дней. То есть я не сидел в облсовпрофе, обложившись телефонами. И в посевную, и в уборочную кампании мы постоянно находились в селах. Так что профсоюзы решали многие вопросы. Человек был в центре внимания со всеми его запросами и нуждами. Мне повезло, что встретил в жизни хороших людей, с которыми вместе удалось сделать немало для жителей области.
- А как же ваш труд вознагражден? Судя по домашней обстановке, вы небогатый человек...
- Получаю три тысячи рублей пенсии. Вот и все. Но у меня пять стен заставлены книгами. Молодому поколению подавай телевизор, а я читаю, хотя глаза уже плохо видят... Меня приглашают на различные мероприятия. Я могу прийти и к губернатору, и к депутатам Законодательного Собрания, и в мэрию. Так что меня не забывают, советуются. Поэтому я все же оптимист.
- Александр Изосимович, разрешите вас поздравить с предстоящим юбилеем и пожелать здоровья, долгих лет жизни, семейного благополучия и всего хорошего.
- Спасибо!
