встретила Мальцеву в коридоре на повороте в ее гримерку.
- Леля! Это что - седая прядь?!
- Ха-ха! Ты посмотри на мое лицо.
Мне скоро девяносто! - снисходительно бросила она и, отодвинув тяжелую портьеру, шагнула в темноту сценического пространства. Там все выглядело значительно и загадочно. Лучи прожекторов точечно определяли границы площадки, на которой предстоит разворачиваться действию, а один, самый мощный, словно пригвоздил актрису к креслу. Вспомнилось: "Когда актер пронзен лучом или кинжалом, богам бросает вызов он". Это сказал Жан Кокто - поэт, актер, режиссер.
Итак, героине - девяносто. И на этом последнем краю она перелистывает свою жизнь, останавливаясь на тех эпизодах, которые могли изменить ее ход. Кроме конкретно прожитых лет, жизнь эта вместит все: опыт и взгляд на мир драматурга, перевод языка пьесы на сценический, который осуществляет режиссер, индивидуальность актрисы, ее личность и ее знание о женском характере, точнее, о сотнях характеров, сыгранных, а значит, освоенных в разные годы.
Роль в пьесе Олби "Три высокие женщины" - воистину бенефисная.
А значит, безумно сложная. Но мы пока не будем говорить о ней - актеры суеверны. Мы поговорим об Ольге Александровне Мальцевой и постараемся тоже отметить какие-то моменты, ставшие поворотными в ее судьбе.
Все повороты
да повороты...
Первый - поступление в Свердловское театральное училище. Девочка из благополучной, интеллигентной семьи собиралась посвятить жизнь микробиологии. Но тут подружка попросила пойти вместе с ней в Дом культуры в драматический кружок - для компании, для поддержки. Ольге предложили участвовать в готовящемся спектакле. И понеслось!
Кружком руководили ведущие актеры театра, поэтому на премьеру пришло много их коллег. Рыжая азартная девочка произвела такое впечатление, что ей предложили главную роль в спектакле театра. Мама была в ужасе. А Ляля предложением не заинтересовалась. Но в театре не зря говорят: "Кто выпил этой отравы... " Короче, микробиология была отставлена.
Второй - начало актерского пути в Павлодарском драматическом театре. В студенчестве Ольга, продолжая демонстрировать свою самостоятельность, быстро вышла замуж за однокурсника, стала Елисеевой, и они искали театр, где были бы нужны оба, - надо заметить, что на Ольгу заявок поступало больше, ее звали и в Севастополь, и в Иркутск... Получили письмо от сокурсницы из Павлодара, она взахлеб рассказала, какой там работает молодежный интересный коллектив. Главный режиссер - самый молодой в стране, ему - 28! Большая часть труппы - выпускники Московского Щепкинского училища, на крыльях романтики прибывшие в целинный край. Репертуар - какого в столице нет! Письмо произвело впечатление. Молодые супруги связались с Павлодаром и им наказали ждать актера Ермакова, который заедет и заберет их с собой. (Через пять лет именно Владимир Иванович Ермаков увезет Ольгу и еще целую группу актеров в Томск, где станет директором театра.) Но Ермаков все не ехал, время уходило. И они взяли билеты до Новокузнецка, откуда также было приглашение. Уже на первой станции прозвучало объявление по радио: "Чета Елисеевых, мы ждем вас в Павлодаре". И так продолжалось по всему пути следования.Постоянно приходили проводники и попутчики, интересовались, кто же такие эти Елисеевы, которых так ждут. И уже на вокзале Новокузнецка они пошли брать билеты до Павлодара.
Старшее поколение театралов знает, что в шестидесятые годы в этом маленьком и неинтеллигентном городе, который иногда обидно называли Павлодырь, существовал уникальный, безумно талантливый театр. Вдали от столиц он позволял себе свободные высказывания и дышал тем самым "ворованным воздухом", о котором говорил Мандельштам.
Елисеевы вписались. Тем более что они привезли с собой записи бардов, которых у павлодарцев еще не было. Кстати, они были единственными владельцами магнитофона - тяжеленного, с большими бобинами.
Третий - встреча с Олегом Афанасьевым, который уже пять лет работал в Павлодаре, был из той знаменитой когорты москвичей, кстати, - женатый.
На второй или третий день после приезда собралась компания вокруг этого самого магнитофона, слушали записи, пели, читали стихи, и этот большой красивый громкий артист сказал:
- Мне нравится эта девочка. Я, пожалуй, на ней женюсь.
Такая развязность и самоуверенность тут же получила отпор - крепко скрученным полотенцем.
- Виль, извини, - обратился он к мужу, - тогда тем более женюсь.
Ольга плакала. От оскорбления: почему такой хороший артист, а она уже видела Афанасьева на сцене, так возмутительно себя ведет.
Ну а уж дальше все как-то пошло само собой - встречи, разговоры, флюиды... Все было романтично, но в то же время естественно.
Но на дворе стояло все же советское время. И такой откровенный роман двух женатых людей должен был быть осужден.А у Олега накопилось много других грехов - несвоевременные высказывания, чтение самиздата. Поэтому Ольга отделалась комсомольским выговором. А Олега исключили из партии (естественно, из КПСС - это уточнение для молодых читателей). В партию Афанасьев вступал, вдохновленный "оттепелью". Поэтому вроде не так уж и стоило огорчаться, но подобный эпизод сильно подмочил официальную биографию.
Заканчивался зафиксированный многими выдающимися театральными деятелями срок жизни живого театра - десять лет. Павлодарская драма стала сдавать позиции, надо было противостоять или начинать новое дело. Вот тогда случился еще один поворот. Переселение театрального народа в Томск. Молодая, но уже имеющая хороший опыт, владеющая основами мастерства команда произвела в городе фурор.
"Умна она, добра и зла, и глуповата... "
За прошедшие годы об Ольге и об ее ролях написано много. Она дважды награждалась премиями областного театрального конкурса "Маска", когда этот конкурс "канул в Лету", отмечалась на фестивале "Премьеры сезона", который проводит сам театр.
Что теперь вспоминать изысканную аристократку Роксану в "Сирано де Бержераке", бесстрашную проститутку Зинку в "Патетической сонате", клоунски смешную Клеопатру Максимовну в "Самоубийце", мудрую, несчастную и беспощадную Лику в "Московском хоре", трагическую Кручинину в "Без вины виноватых", ополоумевшую госпожу Пернель в "Тартюфе"... Список можно длить и длить, но тот, кто видел эти и другие спектакли, тот и так помнит, а кто не видел, так и не узнает, чем была хороша Ольга Мальцева, а что ей не удавалось. Но прошу обратить внимание на другое. Даже этот shоrt-лист говорит о потрясающей амплитуде актрисы. Ей подвластны все жанры - от трагедии до эксцентриады. И сейчас вы можете увидеть ее в главных ролях в спектаклях "Странная миссис Сэвидж" и "Конкурс". Благородство, доброжелательность, чувство юмора свойственны миссис Сэвидж, а у бомжихи Варьки Разлив разве что чувство юмора тоже присутствует. Впрочем, в критическую минуту эта пропитая тетка становится и трогательной, и внимательной...
В репертуарном листе Ольги Александровны есть роли второго плана и даже эпизодические. Хорошо помню одно из обсуждений со зрителями итогов сезона, когда завзятая театралка заметила: "Играла в "Соленой пади" Дору другая актриса, хорошо играла, но сейчас, когда вышла в этой роли Мальцева, глянула своими глазищами - и мороз по коже". А роль Доры - текст на одной страничке.
"Я и лошадь,
я и бык... "
Ну это, наверное, уж слишком. Но как Ольга умудрялась сочетать самозабвенную работу на репетициях и спектаклях с воспитанием и обихаживанием двойняшек Димы и Леши, с которыми она уже прибыла в Томск, заботу о муже, который, хоть и был бесконечно талантлив и интересен... а точнее, потому что был талантлив и интересен, создавал массу трудностей в доме. Перечитываешь стихи, посвященные Олегом Ольге, - восхищаешься. Какая нежность:
Голубушка моя родная,
мой рыжий полевой цветок!
Себя по мелочам роняя,
я делал столько раз не то.
Я стольких слез твоих не видел.
В каком аду зачтется мне,
какой меня теперь эпитет
припрет безжалостно к стене?
Но жизнь-то состоит в основном из прозы. Где были постоянная нехватка денег, обиды, разочарования... Это слабо сказано. Как сумели прожить жизнь рядом два человека с такими темпераментами, с такой требовательностью и неумением терпеть и сдерживаться?! Они ссорились так, что дом был полон летающих тарелок. Но проходили часы или дни и покупались новые тарелочки и чашечки. И каждое утро Ольга спешила за продуктами, готовила обеды, ужины, но только на один день, потому что любые запасы, которые появлялись в доме, уничтожались немедленно.
Но в этот дом постоянно приходили люди, самые разные, и все они завидовали этому невозможному семейству. Завидовали дому, где давно не было ремонта, но книжные полки с великолепными книгами поддерживали вырезанные из дерева фигурки. Завидовали азартной, бурлящей жизни.
Не будем останавливаться на том времени, когда уходил Афанасьев. Об этом знал весь город. Театр играл в его пользу спектакли, вышел очередной сборник стихов, который тоже пошел на благотворительную распродажу, газеты, телевидение постоянно рассказывали томичам о состоянии здоровья Олега Алексеевича. Ольга дневала и ночевала в больнице. Период был долгий и страшный. Но, думаю, это общая забота все же немного поддерживала ее.
Горький опыт. Но он теперь тоже вошел в ее профессиональный арсенал. Что делать: для актера собственная боль - материал профессии.
Олег Алексеевич как-то сказал, что меряет оставшуюся жизнь количеством ролей, которые он сможет за эти годы сыграть. И это не было кокетством. Таковы актеры.
Выбор судьбы
Когда восемнадцатилетняя Ольга в первый раз собралась замуж, ее преподаватель, мудрая женщина, сказала: "Я не приду к тебе на свадьбу. Выйдешь замуж - погибнешь как актриса". Конечно, Мальцева ей не поверила. А вот теперь признает жестокую правоту своего педагога. Вообще я не знаю актрисы, которая была бы так беспощадна к себе. Окружающим от нее тоже достается. Она постоянно борется со всеми обстоятельствами и часто выращивает свои роли уже в процессе жизни спектакля.
- У меня всегда было ощущение, что я - дилетант. Немножко жена, немножко мать, немножко женщина, немножко домохозяйка. И актриса. У меня ни на что не хватало по-настоящему времени и сил.
Наверное, Ольга Александровна права. И я думаю, какими же открытиями поразила она нас, если бы все свои силы отдала только театру. Но мы знаем, что сослагательного наклонения у жизни нет. Да и кто знает, ведь в предполагаемом случае она бы не знала много из того, что знает теперь о жизни, она лишила бы себя массы переживаний, которые теперь переплавляет в сценические образы... Никто не знает. Поэтому будем благодарны тому, что в нашей драме уже столько лет выходит к зрителям замечательная актриса и рассказывает про разные удивительные женские судьбы мощно и искренне, вызывая смех и слезы.
