Иван-Брод - деревня, которая есть на многих картах мира. Такой географической популярностью могут похвастаться далеко не все города, не говоря о поселках и селах. Правда, о существовании этой деревушки знает редкий кузбассовец, хотя она по-своему уникальна. Ведь иванбродцев осталось всего двое, и они не хотят перебираться поближе к цивилизации. Так и живут добровольцами-отшельниками посреди тайги.
Решив навестить деревеньку о двух жителях, звоню главе Вагановской территории, к которой относится Иван-Брод. Александр Константинович Зимин бодро рапортует в трубку: "Иван-Брод в девяти километрах от Ваганово, недалеко от Салаирского кряжа, в тайге, там действительно осталось всего два жителя - муж и жена, пенсионеры. Правда, доехать туда можно только на "УАЗе" или "Ниве", а зимой - на снегоходе". Такого транспорта в редакции, конечно же, нет, мои надежды медленно начали испаряться. Но Александр Константинович, поддержав нашу идею, пообещал довезти на вагановском "УАЗе".
Дорога
В первую очередь вагановцы облачили наши ноги в резиновые "одежды", пожалев "модельную" обувь, в которой мы по наивности собрались в тайгу, где к тому же три дня подряд лил дождь.
- Дороги в Иван-Брод нет, одно направление, а тут еще слякоть, навряд ли доберемся, но раз уж приехали: - в "УАЗ" полетели теплые вещи и болотные сапоги, ведро с продуктами, чай, гитара, лопата:
- Едешь в тайгу на час - собирайся на неделю, - "успокоил" Александр Константинович, глядя на наши вытянувшиеся лица. - Водитель поедет с нами - в случае чего машину толкать поможет.
Нас страхуют - за нами поехал житель Ваганово Петр Зимин, на лошади, запряженной в телегу. Если застрянем намертво, придется пересесть в эту карету.
Нас трясет и кидает из стороны в сторону - как бы не удариться головой о потолок кабины. То кочка, то канава, то лужища, то болотце, но наш "УАЗ" вперед мчится, со скоростью километров 20 в час. Иногда кажется вот-вот перевернемся, но нет - обошлось. Перед нами очередная развилка, здесь все дороги ведут в Иван-Брод, главное - выбрать ту, на которой не застрянешь: Благополучно преодолеваем все препятствия - и вот он, Иван-Брод. Мы облегченно выдыхаем. Счастливчики.
Деревня
Иван-Брод деревня сравнительно молодая. В 1926 году переселенцы из Центральной части России, в основном чуваши, образовали здесь колхоз. Тогда в тайге осело человек 200. А в лучшие времена иванбродцев было и того больше - под 350 человек. Лес валили, золото мыли. В войну здесь была промартель - заготавливали древесину, делали телеги, лыжи, ложки. А в середине 90-х, как не стало деловой древесины, народ потянулся из Иван-Брода поближе к цивилизации. Разъехались кто куда - в Промышленную, Новосибирск, Кемерово, многие обосновались в Ваганово.
Василий Алексеевич и Васса Ивановна Абрамовы - коренные иванбродцы, живущие ныне в Ваганово, уехали из родной деревни еще в начале 60-х, с них и начался исход людей из Иван-Брода.
- У нас было семеро детей, - говорит Васса Ивановна, - учить надо ребят, а школа в Ваганово. Они уходили туда на неделю, жили в интернате, а возвращались только на выходные.Часто пешком, по тайге. Надоело нам это, и мы решили переехать. За нами и остальные потянулись. До сих пор скучаем, хотели когда-то вернуться, да не пришлось.
- Хорошая была деревня, веселая, - вторит жене Василий Алексеевич, - жалко даже. Гармошка гремела, тайга звенела от детских голосов. А сейчас:
Сейчас в Иван-Броде зловеще тихо. Покосившиеся несколько домов вдалеке друг от друга, заросшие деревьями и кустарником, ни души вокруг, ни тропки - сплошной бурьян.
- Вон там, где растет тополь и черемуха, когда-то были дом культуры и медпункт, - говорит наш провожатый. - Здесь школа (мужчина указывает на заросли деревьев неподалеку). А это центральная и единственная в деревне улица Иванбродская.
От нее сейчас нет и следа. Многие жители, когда уезжали отсюда, раскатывали свои "крепости" по бревнышку и увозили с собой. Вот некогда добротный дом. Стараниями вандалов он превратился в развалюху. Но все же на деревенском фоне это жилище выделяется. Видно, что совсем недавно здесь жили люди.
- Этот дом, кстати, продается, - сказали нам, - за 10 тысяч, никому дача не нужна? Всего год назад отсюда хозяин съехал - последний коренной иванбродец.
Внутри сыро, ни окон, ни дверей, полна горница тряпок, бумаг, битого стекла и раритетных для городского глаза вещиц. Старинный ухват, русская печь (правда, наполовину разваленная), кованные вручную капкан и стремена, письма, фотографии, газеты: А сколько пустой стеклотары! Гастролеры из соседних деревень, которые изредка наведываются в Иван-Брод, отдыхают не на сухую, а потом принимаются громить все, что под руку попало.
Дачники
Дом на окраине деревни, скрытый от посторонних глаз деревьями. Самодельный мосток через ручей, наш "УАЗик" по нему не поехал - слишком узка переправа. Над крышей добротного дома "гордо реет" российский флаг, как выяснится позже, его презентовали на день рождения хозяину, который нас и встретил - высокий, плотный мужчина, совсем не старик. Следом выходит его жена, миниатюрная, улыбчивая женщина. Здесь же их дочь Ирина, зять Вадим и внуки Сергей и Рома, приехали в отпуск, отдыхать.
И вагановцы, и бывшие иванбродцы до сих пор зовут супругов Диденко дачниками. Забывают, что так называемые дачники - последние жители Иван-Брода. Не сбежали отсюда вслед за деревенскими аборигенами. 65-летняя Галина Георгиевна, литработник и машинистка городской газеты, и 69-летний Александр Тимофеевич, шахтер, инженер и знатный новатор, поселились здесь 10 лет назад. Приехали из Междуреченска, в котором прожили больше 30 лет. Как говорится, жизнь заставила. Нет, финансовых или жилищных проблем у Диденко не было. Болезнь Галины Георгиевны загнала супругов в тайгу.
- В 1994 году мы вышли на пенсию и сразу же сюда, у хозяйки плохо со здоровьем, - говорит Александр Тимофеевич. - Две операции перенесла, одно легкое отняли, дышать ей нечем в городе.
- Наверное, и живу я до сих пор, благодаря тому, что воздух здесь чистый, - говорит женщина. - Даже выезжать в город не могу, сразу плохо себя чувствую.
Таежное жилище присмотрел для родителей зять - заядлый охотник и рыболов. Он несколько раз наведывался в эти места. А потом узнал, что в деревне продается дом. 7 мая 1994 года Вадим вместе с тестем приехал на "смотрины". Александру Тимофеевичу место понравилось, и он остался. До сих пор обустраивают жилище. Здесь все сделано своими руками, все по уму. Шкафчики, набитые до отказа соленьями-вареньями, самодельные кровати, которые легким движением руки превращаются в плательные шкафы, стройные ряды полочек, во дворе навесы, летняя кухня прямо на улице. А как же электричество, канализация и прочие блага цивилизации? Их в Иван-Броде попросту нет.
- Пару лет назад вандалы умыкнули линию электропередач, мы остались без света, - говорит Александр Тимофеевич. - Но ничего, купили домашнюю электростанцию, пользуемся ею часа два-три в день - телевизор посмотреть, микроволновку включить. Экономим, уж больно много бензина это чудо техники съедает. Вечером керосинку зажигаем, правда, летом почти не пользуемся, и так светло, а за зиму две-три бутылки керосина уходит. Воду в роднике берем да в речке - ее здесь некому мутить, зимой - из проруби. Холодильников у нас три штуки, но мы ими не пользуемся, по понятным причинам. Я специальный ледник соорудил в старом хозяйском погребе. Зимой ношу туда воду, выливаю, она замерзает, вырезаю кубики льда и обкладываю ими погребную яму. Вот сейчас на улице жара, а в леднике ноль градусов, и продуктам хоть бы что.
Кстати, о продуктах. Их супругам привозят дети. Дочь вместе с мужем и сыновьями наведывается в Иван-Брод каждые выходные из Ленинска-Кузнецкого. А когда перебои с продовольствием (иногда бывает, что городские "гости" не приезжают пару недель), Диденко достают запасы - консервы, компоты и сами пекут хлеб.
- В случае чего протянем долго, с голоду точно не помрем: огород, рыбалка, грибы-ягоды, все под рукой, - убеждает глава семейства. - В лес-то мы ходим, как в магазин. Знаем, там малина растет, тут - кислица: Я петли на зайца ставлю, поймал нескольких, они ж бегают чуть ли не по огороду.
Об огороде разговор отдельный, такой ухоженной усадьбы и в деревнях не у каждого встретишь. Теплицы, парники, ряды грядок - урожай богатый.
- Мы картошку молодую давно копаем, капусту свою едим, - не без гордости рассказывает Александр Тимофеевич. - Огород полностью на мне, копаюсь в земле потихоньку, хотя, знаете, никогда раньше этим не занимался, не было у нас садовых участков и дач. А на старости лет пришлось, тяга-то в душе всегда была. Жалко, ягода здесь не родится - туманы часто бывают. Сколько ни пробовал развести викторию - бесполезно. А еще я пчеловодством занимался, было у меня несколько ульев, пропали в этом году. Но ничего, новые разведу.
И вроде жизнь бьет ключом, дел невпроворот, а все же возникает вопрос:
- Вам здесь не скучно, все-таки постоянно вдвоем, ни тебе развлечений, ни общения?
- Нисколько, не успеваем заскучать. Летом дня не хватает - летят, а зимой книжки читаем, кроссворды разгадываем - нам их пачками привозят, телевизор опять же иногда смотрим...
- А не ругаетесь, все-таки все время вместе?
- Нет, мы с 1958 года вместе, выругались уже. И не тяготимся друг другом. Как нашел я себе жену по душе, так до сих пор с ней и живу.
Охота
Когда Диденко приехали в Иван-Брод, здесь еще жили люди, много:17 человек. Отношения? Да, никаких. Местные встретили городских авантюристов с прохладцей, не понимали, как можно было променять жизнь "на этажах" на захолустную деревню. К новичкам не лезли, бывало приходили похмеляться. Один иванбродец особенно любил наведываться, и, как вспоминает Александр Тимофеевич, выпил у него весь одеколон. Были и завистники, не раз Диденко слышали: "Я вас подпалю". Сейчас в деревне никого не осталось.
- Не страшно вам, мало ли чего?
- Привыкли уже. Да и не лезут к нам, слава богу:
Одно здесь действительно плохо - нет телефонной связи. Мобильник здесь не берет, а о проводном телефоне и говорить не приходится. Галина Георгиевна перенесла три инсульта, последний в мае этого года. Муж почти два часа шел за помощью в Ваганово, торопился. Слава богу, доктора успели.
- Я в город выезжаю только на "скорой", - смеется Галина Георгиевна, - по собственной воле из дома не ногой, и даже не тянет. Муж примерно раз в год в городе бывает, и то по делам туда наведывается. А я: Я сразу вписалась в иванбродский быт. Скучаю об одном: я же заядлая театралка, ни одной премьеры не пропускала, а здесь какой театр. Хозяйство на муже, я помогаю, чем могу. Называю себя кухонным работником. Живность у нас была:
- Да уж была, - смеется дочь. - Сначала - две свинки, Бриджид Бордо и Мерелин Монро, как собачонки везде за хозяевами бегали. Мы в лес, они - за нами. Потом телочку держали. Приехали ее колоть - отец подальше в огород ушел, мама таблетки сердечные глотает. Жалко своих убивать.
Это говорит заядлая охотница, которая вот уже 10 лет вместе с мужем приносит из тайги трофеи.
- Ирина у меня молодец, белку в глаз бьет, порой лучше Вадима стреляет. Для людей удивительно, что она у меня охотница, - не без гордости рассказывает о дочери Александр Тимофеевич.
Влюбленные в иванбродскую природу Ирина и Вадим мечтают когда-нибудь перебраться к родителям. "Как выйдем на пенсию, так сразу сюда", - говорят супруги. А пока их ждут пациенты, ведь в городе охотники-рыболовы превращаются в стоматологов. И дети, и родители с одинаковым нетерпением ждут очередных выходных. Тогда в лесном домике веселье и пыль столбом, чего только Диденко-Степаненко не выдумывают. Александр Тимофеевич недавно смастерил пограничный столб, так, ради шутки. А праздники! Каждый Новый год елка во дворе и фигуры ледяные, в зависимости от того, какой грядет год: то обезьяна, то коза... На масленицу блины пекут, чучело сжигают:
- А вы говорите, скучно, разве здесь заскучаешь! - хитро смотрит на меня хозяин. - В город нисколько не хотим, отвыкли уже. Там суета, толчея, катаклизмы. А здесь воздух чистый, тишина, она не надоедает, чего еще искать:
