Вчера у российской футбольной делегации в Виламоре был практически национальный праздник - день рождения Вячеслава Ивановича Колоскова. И в такой замечательный день сборная не могла не сделать шефу какого-нибудь значимого подарка: именно с 15 июня 2004 года в ней не будет играть самый нелюбимый Колосковым футболист России - Александр Мостовой. Причем не только на этом чемпионате - никогда.
Дословно все сказанное Мостовым сразу после игры, в которой сам Александр не сильно отличился, испанским журналистам не воспроизведет уже никто и никогда. Тут нашлись любители концы поискать, кто именно прямую речь Моста первым в информационное пространство выпустил, да толку-то. После игры в микстзоне эксклюзивов, знаете ли, не случается: выходит усталый, поражением раздраженный человек, и если имеет что сказать, то делится этим со всеми сразу, и люди с микро- и диктофонами бросаются к нему десятками, и препарировать они информацию, изо рта допрашиваемого выхваченную, могут слегка по-своему: в горячке этой как-то не до стилистических тонкостей. Ну уж кто-кто, а Мостовой все повадки испанской инфобратии успел изучить лучше, чем финты Барахи, которого он поймал на карточку, - и в том, и в другом случае он знал, на что идет. Мне вообще иногда кажется, что сборную России в свое время придумали специально для того, чтобы Александр Мостовой ей оппонировал. Как пошло это с ноября 93-го, так июнем 2004-го только и заканчивается. Одна история японского образца, когда Саша из команды "Кока-Колы" стремительно перешел в коллектив "Пепси", не сыграв ни одной игры за команду России, в буквальном смысле очень дорого стоит. Тогда официальные лица наши все сделали, чтобы ситуацию спасти, хоть и донельзя неуклюже все это у них получалось: нет, нет, все дело в травме, а не в потенциальной потере щедрого спонсора - здоровье Саши Мостового нам дороже всяких денег. Но новый тренер почему-то перестал вызывать в свою команду игрока давным-давно для "Сельты" и Лиги чемпионов выздоровевшего, и лишь Ярцев обратился к нему в заавральной уже ситуации.
Хотя, конечно, резонера-одиночку из Мостового делать тоже не стоит - он просто дольше всех остальных из соавторов (письма четырнадцати) продержался в профпригодном для сборной состоянии. И ушел не после письменных, а после устных разборок. Тренеры нас перегрузили, мы переутомлены, нам на этом чемпионате ничего не светит. Даже если бы в сборную пробился вдруг глухонемой футболист и попытался объяснить свое видение ситуации жестами, все сказали бы: его на это подбил Мост - такая уж у него репутация. И сколько угодно может он теперь говорить, что кто-то из испанцев плохо знает испанский и не так его понял. Тому глухонемому поверили бы больше. Более того, тут, на португальском юге, уже вспомнили, что Мост будто и перед отъездом такое что-то на базе говорил - только по-русски и не под запись.
"Прежде чем за команду отвечать браться, ты за себя научись это делать, - говорил мне Колосков до своего дня рождения и за шесть часов до окончательного разговора Ярцева с Мостовым. - Уж Мостового-то как хрустальную вазу оберегали - и тесты он не сдавал, и в тех тренировках, где работа велась по максимуму, не участвовал. Да что там, ему вообще ни одной развивающей нагрузки за все время подготовки не задавалось, только поддерживающие. Все же понимали, после какого тяжелого сезона человек подъехал. И где это он только, интересно знать, так перегрузился?" От общения Мостового с испанцами до разговора его с Ярцевым прошло ровно двое суток. Хотя "мнение" сложилось, конечно, раньше: Колосков утром 13-го вслух произнес, что на месте Ярцева он бы с таким игроком расстался незамедлительно, "чтобы зараза не поползла дальше" А Вячеслав Иванович, он не из тех, кто словами по ветру бросается. Сказано это было не на базе сборной, а в здешней резиденции РФС - и политес как бы соблюдался, и Мостовому теоретически давалось время для более внятных объяснений, а то и извинений. Но он этим шансом пользоваться, похоже, и не собирался.
"Мостовой отчислен из сборной за пораженческие настроения, - готовясь поздравлять Колоскова, говорил мне его многолетний заместитель Александр Тукманов. - И то, что испанцы якобы не дословно привели его высказывание, роли уже не играет: смысла и тона это нисколько не меняет. Кто не верит в общее дело - может отправляться домой, в Виго".
Так... кто еще когда у нас по домам даже раньше, чем команда успевала вылететь из группы, возвращался. В 94-м - Юран, он тогда тоже, если по-нашему, противопоставил себя коллективу: все после разгрома Камеруна отмечали помимо долгожданной победы день рождения - нет, не Колоскова - Ильи Цымбаларя. Сергей же загоревал не в компании - не было у него никакой радости из-за того, что как сняли его с игры после первого тайма с Бразилией, так больше и не ставили. А за нарушение режима не в общем режиме - из коллектива долой.
А в 96-м Кирьяков и отметить ничего не успел - ни с радости, ни с горя. Отказался выходить позориться против немцев при счете 0:3 на несколько минут на замену - и к третьей игре команда готовилась уже без него. Заметьте, и в Америке, и в Англии мы стартовали с поражений. И как только шансы выкарабкаться из группы истаивали (выигрыш у Камеруна лишь приподнял настроение на обратную дорогу), начинались эти несчастные разборки. В Японии же, пока что-то светило, сор весь в избе оставался, и только проигравшись, его усиленно выметать стали - рассказывать, что тоже не так как-то и не у тех тренеров готовились.
Ну что ж, не страничка даже какая-то в истории (жаль только, что состоящая куда больше из скандалов и склок, нежели побед или хотя бы запоминающихся матчей) сборной перевернута, а книга целая закрыта: хлопнул дверью последний из тех, кто поднял руку и ручку на самое святое в нашем футболе - персону Вячеслава Ивановича Колоскова. Эх, дети 25-летние, вон он сегодня в 63 свои как лихо под балконом моим в теннис играет!
С днем рождения вас, Вячеслав Иванович!
