НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ ОТМЕТИЛИ ОЧЕРЕДНОЙ ЮБИЛЕЙ ПОЭТА
Я ЛЮБЛЮ именно их, когда у памятника на Тверской не устраиваются пышные шоу, а просто собираются люди. Вспомнить. Почитать стихи. Пообщаться. Прикоснуться к чему-то высокому и трудно объяснимому. Если 6-го июня бываю в Москве, всегда прихожу сюда. И продолжается это уже четверть века, с такого же "некруглого", как нынешний, 1978 года.
В то утро Вера Линькова (сейчас ведущая программ на "Радио России") разбудила нас позвякиванием стаканов. Девчонки по очереди приоткрывали глаза и больше уже не могли их закрыть - на столе стояла бутылка шампанского! Мы, живущие на сорокарублевую стипендию без каких-либо поддержек из дома, могли позволить себе подобную роскошь один-два раза в год, не чаще. Целых четыре с полтиной - на такие деньжищи пять дней питаться можно! В честь какого же это праздника? Дни рождения у всех нескоро, зачеты уже сданы, а до первого экзамена еще три дня.
Я не выдержала и поинтересовалась, кто же у нас именинник.
- Александр Сергеевич, - спокойно ответила Верка, нарезая ломтиками яблоко.
Ну конечно! Как же мы могли забыть! Подняли тост за любимца муз. Потом долго спорили о Гончаровой: относилась ли она к "гениям чистой красоты" или была злым гением в судьбе Пушкина. Изучать толстый учебник "Критика буржуазной печати" после шампанского и таких разговоров стало просто невмоготу, и мы, собрав с десяток единомышленников, поехали к памятнику.
Прихватили с собой и мою подругу, тамбовскую поэтессу Наталью Никишину. Она тогда еще не училась в литинституте, но по эрудиции, художественному вкусу, поэтическому и актерскому дарованию превосходила многих моих дипломированных знакомых. И вот теперь, слушая в десятый раз из уст восторженных москвичек "Я помню чудное мгновенье...", Наталья шипела: "Они что, ничего другого не знают?"
Поначалу нам понравился парень, который выдавал что-то своего сочинения о том, какой плохой Дантес. Но и он закончил выступление строчками из "Письма Онегина".
Когда очередная вспотевшая от волнения инженю дочитала "Я вас любил", Наталья отодвинула следующего кандидата на выступление и встала перед толпой. Не сообщая ни автора, ни название стихотворения, начала:
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя -
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
Толпа замерла. Кто-то радостно кивал в такт - видимо, вспомнил, видимо, проняло. Большинство же смотрели недоуменно. А Наталья почти с ненавистью резала слова, тыча пальцем в это благодушное сборище:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярко с гремушками да бич.
Ей захлопали всего три-четыре человека. Люди чувствовали себя оскорбленными, но не поняли, кто больше их задел: поэт или эта злая девочка. Кто-то попросил почитать еще, но Наташа отрезала: "Хватит!" Мы сразу двинулись к метро, но это не спасло - он уже увязался за нами, маленький серенький человечек с невыразительными чертами лица.
- Девушка, а чьи стихи вы читали?
- Пушкина. Александра Сергеевича. А что, нельзя?
- А почему именно эти?
- Потому что их редко читают. Незатертые. А вам что, Пушкин не нравится?
Мы мягко нападали на него, прекрасно зная, что играем с огнем, прекрасно понимая, откуда этот товарищ и почему, несмотря на наше хамство, он ни в какую не отстает. На платформе девчонки разбежались по разным вагонам, я специально отвлекла его и отпустила, когда поезд с Никишиной уже тронулся. Сказала, что этих студенток совсем не знаю, что я здесь проездом и сегодня же отправляюсь в Саратов. Для убедительности пришлось проехать до Павелецкого вокзала - серый человечек потерял ко мне интерес только около касс.
В общежитии будущие журналисты продолжили пушкинский день. Пели под гитару Окуджаву, Наташа снова декламировала "Сеятеля" и "К Чаадаеву". А кто-то к слову принес выписки из "Философских писем" и теперь читал горькие, во многом пророческие строки Петра Яковлевича о нашей многострадальной родине...
...В годы перестройки выступления у памятника были куда разнообразнее. Хитро извлекая цитаты из произведений, Пушкина представляли прямо-таки революционером, чуть ли не террористом. Потом на трибуну повадились представители разных партий и движений, и вместо стихов под печальным бронзовым поэтом звучали всевозможные лозунги. Сейчас и они стихли. А народ все приходит 6 июня на Тверскую. Почитать и послушать. Приобщиться.
Нина ВЕСЕЛОВСКАЯ.
