В этой рубрике вы, дорогой читатель, в основном знакомитесь с моими воспоминаниями о встречах с артистами, гастролировавшими в нашем городе в 60-80-ые годы. За тридцать лет работы в учреждениях культуры, спорта и кино мне посчастливилось близко общаться и с интересными, замечательными людьми, внесшими свой вклад в культурную жизнь города и области. Настал черед рассказать о них. И первым будет
Марк Блюмин
Он родился 17 марта 1913 года в городе Гомеле. Его отец был известным в городе светилом медицины. Почетным гражданином города. Отец добился для Марка направления в Военно-медицинскую академию.
Но сын выбрал другой путь. В школьные годы Марк блестяще играл на фортепиано, пробовал сочинять песни для школьной самодеятельности, и медицина его не прельщала. Узнав о существовании рабфака при Московской консерватории, он поступает на учебу сразу на третий курс композиторского отделения, а через месяц его переводят как одаренного юношу на IV курс хорового дирижирования.
В 1933 году он оканчивает учебу на рабфаке, выпускные экзамены стали одновременно и вступительными экзаменами в Московскую консерваторию на дирижерско-хоровой факультет (класс Д.А. Дмитриевского). В 1938 году на выпускных экзаменах Марк Блюмин блестяще дирижировал в Большом зале консерватории "Сценой под кронами" Мусоргского и фрагментом из "Реквиема" Верди.
Сначала он получает назначение в Дагестан, но тут же отзывается в Москву и назначается заместителем руководителя музыкального отдела комитета по делам искусств при Совете Министров РСФСР. Проявив организаторские способности, он проводит два замечательных мероприятия - I фестиваль музыки в колхозах и селах Калужской области с участием Сергея Лемешева и I фестиваль ансамблей песни и пляски и хоров России. На I Всесоюзном конкурсе вокалистов Марк Блюмин - уже заместитель председателя жюри.
В 1938 году был принят Закон о всеобщей воинской повинности, а маршал К.Е. Ворошилов издал приказ о создании при каждом Военном округе ансамбля песни и пляски. 25-летний Марк Блюмин призывается в ряды Красной Армии и назначается руководителем ансамбля песни и пляски Орловского военного округа. Великая Отечественная война застала его недалеко от советско-польской границы. Заканчивал войну М.А. Блюмин в должности руководителя ансамбля песни и пляски III Украинского фронта в Вене. В годы войны Марк Викторович написал много песен, которые исполнялись в освобождаемых городах. Это "Донбасс, Донбасс", "Запорожская лирическая", "У синего лимана", "Одесса", "Шинель моя походная", "Вперед, Юго-Западный!" и другие. За годы военной службы М.В. Блюмин был награжден орденом Отечественной войны I степени и Красной Звезды, а также десятью медалями, одну из которых "Медаль за песни" ему лично вручил лидер Болгарии Георгий Димитров.
В 1948 году М.В. Блюмин демобилизовался из армии и вместе с женой Клавдией Ивановной, солисткой и танцовщицей его ансамбля, приехал в Куйбышев, где был назначен художественным руководителем филармонии.
Инициатор создания музея филармонии, лектор-музыковед Ева Марковна Цветова в своей книге "Возрожденный "Олимп" вспоминает: "Высокий, красивый, громогласный, уверенный в себе, только что демобилизовавшийся майор, награжденный в годы войны орденами и медалями (руководитель ансамбля песни и пляски III Украинского фронта), он скоро стал весьма заметной фигурой в городе и оставался таким на протяжении более трех десятилетий".
Параллельно с работой в филармонии Марк Блюмин преподает хоровое дирижирование в Куйбышевском музыкальном училище и создает хоровой коллектив, который в зале филармонии перед киносеансами давал свои концерты.
Е.М. Цветова вспоминает: "Несмотря на то что филармония впервые за многие годы выполнила свой производственно-финансовый план, что пресса все чаще отмечает улучшения в творческой работе филармонии, этот этап работы М.В. Блюмина оказался неудачным. Переоценив свои силы, Блюмин не ограничился обязанностями художественного руководителя филармонии. Он взял на себя еще руководство хором, взял класс в музыкальном училище. В результате он подвергся резкой критике за элементы администрирования, за отсутствие контакта с творческим коллективом". В 1951 году его на посту худрука филармонии сменил А.А. Трифонов.
Но не таков был Блюмин, чтобы отчаиваться. Он с головой ушел в творчество, набрался административного опыта и через 10 лет вернулся в филармонию, как говорится, на белом коне. Но все по порядку.
М.В. Блюмин продолжает работу в музучилище, пишет музыку к спектаклям драмтеатра, сочиняет новые песни. Так, на слова Василия Алферова создаются: "Песня о Жигулях", "Солдатская походная", "Родимый край", "Песня о рабочем человеке", "Первый звонок" и "Новогодняя песня". (В сборнике "День поэзии" за 1967 год я разыскал его песню на слова В. Алферова "Я песню России пою".) В сотрудничестве с поэтом Павлом Вениаминовым он пишет песни "Мы все космонавты", "Песня о море", "Песня о разведчике Л.Маневиче". Советско-болгарской дружбе Марк Блюмин посвящает песни "Болгария-Россия" (слова И. Дремова) и "Песня о дружбе" (слова В. Удалова). В поддержку революционной Кубы Блюмин пишет песню "Руку, Фидель!" на слова Р. Артамонова.
Мое личное знакомство с Марком Викторовичем произошло летом 1951 года на берегу Волги у старого речного вокзала (тогда же не было набережной!). Он принимал воздушные ванны и купался вместе со своими юными ученицами музучилища. Мы пришли на берег с его ученицей Нонной Токаревой, которая руководила хором нашего исторического факультета пединститута на общественных началах. Высокий, крепкий, красивый и веселый - он произвел на меня очень благоприятное впечатление.
Вспоминая те далекие годы, Нонна Александровна Токарева-Ревнитская характеризует М.В. Блюмина как замечательного высокопрофессионального педагога. Каждый его урок был праздником. Его эмоциональность всегда передавались учащимся. Он не давил авторитетом. Техника дирижирования, постановка рук, эмоциональность его ученицы Нонны Токаревой были оценены при вступительных экзаменах в Московскую консерваторию - она единственная из всех абитуриентов 1952 года получила оценку "5 с плюсом" по дирижированию.
Учеником М.В. Блюмина тех далеких лет является и Гиларий Беляев, ныне работающий худруком филармонии.
В 1961 году Марк Викторович Блюмин вновь возвращается в филармонию уже в качестве ее директора, а через год, после ухода худрука А.А. Трифонова, он объединил в своих руках обе эти должности. Как сейчас говорят, Блюмин был авторитарен, но эта авторитарность пошла на пользу филармонии.
Е.М. Цветова вспоминает: "Вот теперь по-настоящему раскрылся его организаторский талант. Кто в городе не знал Марка Викторовича? Его натура проявляла себя активно в самых разных областях музыкальной и общественной жизни. Директор и художественный руководитель филармонии, композитор, автор многочисленных статей в центральной и местной прессе, преподаватель музыкального училища, он всегда на виду. Главное - он поднял престиж филармонии, добился ее прочного финансового положения".
Летом 1961 года мы вновь повстречались с М.В. Блюминым, когда он возглавлял жюри областного смотра сельской художественной самодеятельности, а я выступал в заключительном концерте на сцене филармонии от Дома культуры Алексеевского района. Подводя итоги смотра, М.В. Блюмин (псевдоним П. Столбов) в статье "Народное искусство", вышедшей 12 июля 1961 года в газете "Волжская коммуна", отмечал: "Среди певцов стоит отметить представителей села Алексеевка - Егорову, проникновенно исполнившую "Колыбельную" Островского, и Грачева, "рискнувшего" спеть серенаду из оперы "Пертская красавица" Бизе. Мне это было приятно.
В 1962 году мне предложили работу в области управления культуры сначала старшим инспектором отдела культпросветработы, а затем заместителем начальника управления по культпросветработе. Помню, как-то на одном из совещаний зампред облисполкома Василий Федорович Снегирев подал мысль о том, чтобы к какому-то готовящемуся областному мероприятию М.В. Блюмин написал нечто вроде гимна. Я поставил под сомнение возможности предложенного автора и тут же был удален из кабинета Снегирева. Тогда я и уяснил себе, что авторитет Марка Викторовича у начальства непоколебим.
В пору его правления наша филармония могла гордиться тем, что в ее концертном зале работали все звезды серьезной музыки. Лев Аборин, Эмиль Гилельс, Святослав Рихтер, Даниил Шафран, Белла Давидович, Иван Козловский, Сергей Лемешев, Николай Батурин, Мстислав Ростропович, Наум Штаркмен, Лев Власенко, Давид Ойстрах, дирижеры Вероника Дударова, Натан Рахлин и многие другие. По творческому уровню наша филармония ничуть не уступала столичной.
С 1963 года в трех городах Куйбышеве, Ульяновске и Казани, стали ежегодно проводиться Ленинские музыкальные фестивали, у истоков которых стояли М.В. Блюмин и дирижер оркестра филармонии С.С. Фельдман.
М.В. Блюмин сумел окружить себя преданными делу помощниками. Это и Дина Ибрагимовна Шамсутдинова, Виктор Павлович Дремин, Лев Петрович Арефьев, Сергей Николаевич Клименко, Евгений Иосифович Заведье и другие. Он сам признался Е.М. Цветовой: "Помощники у меня были великолепные. Это люди, которые подчинили свою жизнь делу".
Когда в 1967 году меня перевели на работу в Куйбышевский театрально-концертный зал (Дворец спорта), наши деловые контакты с М.В. Блюминым стали регулярными, т.к. все эстрадные концерты, проводимые во Дворце спорта, шли через филармонию, осуществлявшую в области монополию на организацию концертов. На первых порах сложилась ситуация, которая могла нас рассорить, но в итоге наоборот подружила еще больше. После неудачных гастролей ансамбля "Московский балет на льду" в конце 1966 и начале 1967 года Дворец спорта задолжал "Союзгосцирку" более 180 тысяч рублей. Мне удалось убедить руководство этой организации в том, что договор на организацию гастролей ансамбля был просто кабальным, и нам скостили задолженность до 80 тыс. рублей. И вот в это тяжелое для Дворца спорта время М.В. Блюмин предлагает мне принять на условиях гарантии в 15 тыс. рублей эстрадный коллектив "В джазе только девушки" под руководством Льва Оссовского с солисткой Озолинь. Блюмин сумел убедить меня, что мы заработаем на этом коллективе, но зритель не пришел. Это еще больше усугубило финансовое положение Дворца спорта, ведь мы-то с филармонией рассчитались. Только к концу первого года работы нам удалось рассчитаться с "Союзгосцирком" и стать на ноги. Блюмин прекрасно понял, что "подставил" меня и впоследствии он много мне помогал. Скажем, отдал во Дворец спорта сначала Л.П. Арефьева, а затем и С.Н. Клименко для налаживания культуры обслуживания зрителей во вновь созданном учреждении культуры.
Отдел культуры обкома партии, которым умело руководил Иван Николаевич Русских, регулярно собирал на совещания, семинары и партийную учебу всех руководителей учреждений культуры. М.В. Блюмин выступал на этих совещаниях неторопливо, содержательно, с каким-то особым достоинством. И к нему прислушивались.
1971 год стал тяжелым для филармонии. ВЦСПС принял решение о запрете подведомственным профсоюзам дворцам и домам культуры брать на гарантию филармонические и эстрадные коллективы. Это материально ударило по монополисту концертной работы, приходилось везде работать на кассу. К лету филармония уже имела убыток в 11 тыс. рублей. К тому же в марте 1971 года концертный зал филармонии был закрыт пожарными. Время шло, а меры по устранению причин закрытия здания не предпринимались.
Мы тогда не знали о скрываемой Блюминым тяжелой болезни и поэтому не совсем верно поняли, когда он вышел в областное управление культуры с предложением дать ему директора, а самого оставить худруком. Выбор пал на меня, работавшего тогда директором Дворца спорта и уже познакомившегося со всеми концертными объединениями Москвы.
28 июля 1971 года я был представлен коллективу филармонии в зале Окружного Дома офицеров, где репетировал симфонический оркестр под управлением Геннадия Проваторова. Марк Викторович, характеризуя меня, сообщил коллективу, что новый директор не новичок в работе, что он "не с улицы", что мы знакомы друг с другом уже двадцать лет. Надо отдать ему должное - осенью этого года он не бросил меня, как щенка в воду, а поехал со мной на традиционную (для меня первую!) планерку в Росконцерт.
В марте 1973 года мы провели вечер в честь 60-летия со дня рождения и 40-летия творческой деятельности Марка Викторовича Блюмина. Из-за внешнего вмешательства нам не удалось провести этот юбилей так, как хотелось и было задумано. Но до сих пор стоит в глазах его образ, когда он под собственный аккомпанемент вдохновенно пел песню "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!"
Последние годы с 1973 по 1981 годы, Марк Викторович работал художественным руководителем литературно-музыкального лектория филармонии. Его успешная работа была результатом художественного авторитета, творческой воли и огромных организаторских способностей М.В. Блюмина.
В 1981 году М.В. Блюмин вышел на пенсию, донельзя обострился диабет. Он лечился в Москве и там же умер в конце того же года. Тело его было кремировано, а урна с прахом привезена в Куйбышев. Совсем недавно в Доме актера творческая интеллигенция провела вечер памяти этого замечательного музыканта и организатора, внесшего неоценимый вклад в культурную жизнь города и области.
