Каждое воскресенье в "Моменте истины" множество гостей. Чингиз Айтматов и Майя Плисецкая, Пласидо Доминго, Лучано Паваротти и Лео Нуччи, Богдан Ступка и Михаил Зурабов, Мирелла Френи и Зубин Метта, Виктор Черномырдин и Борис Березовский, Элен Данкос и Донатас Банионис - это только последние недели, два с лишним месяца. Разговоры - сложные, часто - неприятные. Такая работа. "Я бы и у Гитлера взял интервью", - говорит Андрей Караулов.
- Почему тебя называют телекиллером?
- Глупость - это не отсутствие ума, это такой ум, - говорил Александр Иванович Лебедь. - Много глупостей (просто глупостей) читал я про "Момент истины", но никогда (до недавних пор) не судился с журналистами. Впрочем, одну историю расследует сейчас Тверская межрайонная прокуратура - в Москве. Некто Горшков из "Компромат.ру". Юноша на своем личном сайте накалякал: у меня роман с женой одного из высших руководителей государства и только поэтому Олег Попцов до сих пор возглавляет "ТВ Центр".
- Помимо пресловутого Горшкова, тебя критикуют и более серьезные люди.
- Критикуют или просто пишут какую-то хреновину, как некий Богомолов, который вообще нашел в "Моменте истины" "25-й кадр". А было так: Швыдкой на украденной земле в поселке "Гудвин-3" построил дачу. Рядом - окна в окна - дача главного редактора "Огонька". Все - незаконные строения, весь поселок! "Момент истины" показывает дачу Швыдкого. "Огонек" тут же отвечает (устами телекритика, так сказать): хозяева дач не виноваты, время нынче такое. Тем более - дача Швыдкого не самая крупная в поселке... Россия - это такая страна, где все очень быстро переходит в собственную противоположность. Больше всего те, кто пишет про нас сегодня гадости, не хотят вспоминать забетонированные скотомогильники с сибирской язвой на берегу Иваньковского водохранилища (70% питьевой воды Москвы). Кто был против? Другой министр, Артюхов. Пошли дожди, все размыто, на поверхности - миллиарды спор сибирской язвы. Артюхов орет - запретить! Объясняем: сибирская язва - это не газ и нефть, это не природный ресурс, при чем здесь Министерство природных ресурсов?
В России зло победило добро. Отсюда, по-моему, все наши проблемы: страна, где каждый (или почти каждый) человек на всякий случай отделился от государства ("мой дом - моя крепость"), это уже не страна. Но ведь экология достанет за любыми стенами, разве нет? Под Москвой полно свалок, самые страшные - Домодедовская и Звенигородская. Двенадцать лет ими никто не занимается. Чудовищный радиационный фон. И все уходит в почву, в грунтовые воды. Еще год, два, - какую воду будет пить Москва? Нужно сделать минимум 6-8 программ, чтобы тебя услышали, не меньше: 6-8 программ!
После девятой по счету передачи (только после девятой!) из наших аптек исчез наконец трамадол-ретард: страшнейший наркотик, отпускавшийся без рецепта. Но исчез же. По Думе не так давно ходила официальная справка, подписанная Генеральным прокурором: после наших сюжетов возбуждены десятки уголовных дел. Любовь Слиска, помню, не поверила, что в аптеках - по всей стране! - трамадол продается совершенно свободно. Наркоманам за то, что они купили трамадол именно в этой аптеке, еще и маленькие шоколадки дают! Слиска в воскресенье, в свой выходной, надела парик, черные очки, пошла по аптекам. Все аптеки Москвы были завалены упаковками от трамадол-ретарда! 20 тысяч новых "трамадоловых" наркоманов за год только в Москве и в Московской области! Вечером позвонила, чуть не матом ругается...
- Молодец какая! Парик, черные очки - прямо артистка!
- У нее совесть есть. А фирма из Германии, тоннами поставлявшая в Россию трамадол, рекомендовала - в буклетах - колоть его детям до 2 лет!
- Но почему так все мрачно и безысходно в твоих телепрограммах "Момент истины"?
- Тяжело? Переключи телевизор на другой канал - там сплошные "праздники жизни". Все понимают, но многие махнули рукой. Бал воров.
- Андрей, ты же знаешь, кто не работает, тот не ошибается?
- Тот не ворует, ты хотела сказать?
- В общем, ты намекаешь, что накат на тебя идет за то, что ты говоришь в лицо очень влиятельным людям очень неприятные вещи. Но ведь и с коллегами по цеху ты тоже как бы не всегда в ладах. Вот ты где-то сказал, что вы с Познером живете в разных странах. Что это значит?
- Несколько месяцев назад Познер и Швыдкой решили, как я понимаю, меня проучить. Пригласили на "Культурную революцию". Вдруг Швыдкой объявляет: "Пришел Караулов - совесть нации". Я - совесть, Познер - нет. Роли расписаны, спектакль начался.
- Они, получается, стебались над тобой?
- Совесть - не так плохо, конечно, я-то при чем? И Владимир
Владимирович Познер вдруг произносит замечательные слова: "Мы, журналисты (он за всех говорил, как и полагается мэтру), - мы, журналисты, есть обслуживающий персонал, такая у нас роль и... нечего тут... про сибирскую язву...". Ребята (в зале было много журналистов) рты пооткрывали. Первым опомнился Леня Млечин: "Владимир Владимирович, вы, наверное, оговорились?" - "Не надо передергивать, - скривился Познер. - Я сказал то, что сказал - в любой стране мира журналист - это как водитель троллейбуса: куда ему скажут, туда он и едет". Вот в этом смысле с Познером (и нас тысячи) мы живем, конечно, в разных странах. Впрочем, и в Соединенных Штатах Познер на троллейбусе далеко не уедет.
- Это сейчас у тебя такой взгляд, а когда ты, к примеру, с 85-го по 89-й работал зав. отделом юмора журнала "Огонек"?
- Юмора и занимательной информации. Любопытное было время, я в "Огоньке", будучи зав. отделом (это статус, все-таки), мог публиковать статьи о театре, из которых позже сложилась книжка "Упрощенный театр". И мне было глубоко наплевать, что Анатолию Владимировичу Сафронову, главному редактору, не нравились фамилии Товстоногов или Юрский, Эфрос, другие еврейские фамилии, которые там сроду не упоминались. Везде были "лагеря" свои, но система давала сбои, и Сафронова можно было обхитрить так же, как сегодня еще кого-то.
- Твое увлечение театром продолжается, ходят слухи, что твой роман "Русское солнце" ставят сейчас в театре.
- Пьеса есть, она сделана. Света Врагова - читает. Но как играть? Все герои - под своими именами. От Бориса Ельцина и Михаила Горбачева до Бориса Покровского и Николая Петракова. Скоков, Шахрай, Бурбулис, Козырев - как играть? Без грима? Как Янковский когда-то играл Ленина? Была идея сделать фильм. Опять-таки, как играть? Мы много разговаривали на эту тему с Сергеем Юрьевичем Юрским. "Русское солнце" - вся история Беловежского соглашения. Все как было на самом деле. Представляешь, кадр: в Кремль въезжает Шалевич, загримированный под Ельцина. Смешно? Смешно. Пошло? Пошло. Как играть? Как? А книга издана, она вышла в разных странах, русское издание - 25 тыс. экземпляров. Вторая часть лежит на столе, почти готова. Времени нет, правду говорю.
- Теперь такая концепция наверху: ТВ должно развлекать и отвлекать?!
- Вот и развлекаемся. Каждый год по миллиону человек теряем. Сейчас 143 миллиона с хвостиком небольшим. Опять за год 800 тысяч просто как корова языком слизала. Простая арифметика, если так дело дальше пойдет, через 143 года в России никого не будет... я россиян имею в виду...
- Но еще раньше по причине якобы низких рейтингов может сгинуть телеканал, на котором ты работаешь?!
- Невысокие рейтинги ТВЦ - это факт. Но дело-то в том, что мы - социальный канал. То есть именно у нас, да еще по новостям REN TV, можно все-таки составить сегодня хоть какое-то представление о том, что же реально происходит в стране.
- Да, у вас на ТВЦ прямо рассадник демократии. Программы сплошь авторские, - Караулов, Пушков, Млечин, Колосов...
- Да, на ТВЦ есть имена, и мы этим гордимся. Про себя могу сказать, что с Попцовым я работаю больше 13 лет.
- Какое будущее у вашего союза?
- В разных ситуациях мы с ним и ссорились, и ругались. Сейчас находимся на пути примирения, общаемся, но редко.
- Это после того, как из "Момента истины" недавно вырезали пресловутые 4 минуты?
- Да, но при этом у Попцова есть сердце и оно болит, когда он своими глазами видит, что происходит сегодня в Курской губернии или на белгородских полях. Другие люди на других каналах не видят ничего.
- Тебе так дались эти 4 минуты, что ты даже с Олегом Максимовичем разругался?
- А мне дорого то, что мы делаем. Я с Попцовым - 13 лет, это вдвое больше, чем у Станиславского были нормальные отношения с Немировичем. Вырежет еще чего-нибудь - будет то же самое. Иное дело - убедить нас говорить все в лицо. Так ведь честнее, правда?
- Да, сейчас вам будет за что побороться. У ТВЦ истекает лицензия, и есть идея на его месте открыть так называемый "русский CNN" - информационный канал.
- Нет, идея открыть русский CNN - на самом деле попытка некоего заговора. Во главе до недавнего времени стоял, не скрывая этого, Михаил Юрьевич Лесин.
- Михаил Юрьевич где-то говорил о судьбе ТВЦ?
- Раз пять он об этом говорил. Сейчас замолчал. Устал, видимо.
- Но у ТВЦ и без Лесина будут проблемы, если оно не подтянет свои рейтинги, например, до рейтингов "Момента истины". Что мешает?
- Рейтинги на самом деле мало что значат в сегодняшней жизни. Если ты пустишь на экран группу "Ленинград" - о, будет рейтинг на канале! Я-то другого боюсь. Найдутся на самом "ТВ Центре" какие-нибудь негодяи, за спинами которых маячат те или иные бизнесмены (не обязательно крупные), выпустят в апреле-мае в эфир пару провокационных сюжетов. Две провокации - два предупреждения. Будут предупреждения - будет и конкурс.
- Нечто подобное уже было!
- 5 лет назад. Тогда по Москве прошли митинги - и все утихло. Мне доверили вести один из них - на Пушкинской площади. На трибуне - цвет нации: Валерий Шумаков, Юрий Любимов, Александра Пахмутова, Иосиф Кобзон, покойные Борис Раушенбах и Виталий Гольданский, - все!
- Если ТВЦ прикроют, то "Момент истины" вряд ли найдет место на другом канале. Тебя ждет судьба Парфенова?
- Много раз за последнее время я получал предложение перейти на другие, более рейтинговые каналы.
- Не обольщайся, Андрей, это скорее всего ловушка, чтобы тебя прихлопнуть!
- Я же не ушел. И потом, нигде нет того, что есть сегодня с Попцовым...
- Журналисты в нашей стране с недавних пор должны задумываться, с кем встречаться не рекомендуется...
- Должны? Кому? Журналистика (тоже было испокон веков) - это готовность (или не готовность) брать на себя какие-то риски. Просто на телевидении мы все время путаем журналистов с ведущими, а это разные профессии.
- Несмотря ни на что, ты очень уверенно чувствуешь себя на ТВЦ. Может быть, это оттого, что в 99-м бился за Лужкова против Доренко, а Юрий Михайлович, как известно, своих не сдает.
- Я никогда не был тем человеком, в котором кто-то бы нуждался, тем более Лужков. Да, было время, когда господин Доренко рта не мог открыть, чтобы не соврать. Я разбирался с историей Пола Тэйтума, нашел в Америке его семью. И сестра покойного Тэйтума подробно рассказала, как возникла эта провокация. Чистейшей воды подлость - против Юрия Лужкова. Спустя несколько лет Борис Березовский фактически признал это все в нашем эфире. Надо отдать должное Борису Абрамовичу: он (задним числом) и не скрывал, что это была грязная политическая борьба. В итоге Лужков выиграл все суды против Доренко. И обидно, просто обидно, что канал "ТВ Центр" не смог в те годы поставить этого парня на место.
- Но сейчас на ТВЦ есть такая программа - "Момент истины". Будет ужасно, если умрет?
- Ничего ужасного. Я сам закрою программу через какое-то количество месяцев, потому что просто устал. Все мы рано или поздно умираем как поэты, как любовники, как журналисты... Передачу "Момент истины" столько лет делают три человека, есть от чего устать.
- Это правда, что твоей самой рейтинговой программе ТВЦ не платило денег?
- Сейчас платят. Один раз в два-три месяца - оптом. В "Моменте истины" самая дорогая реклама. Но это же не моя реклама. Из "Момента истины" последовательно ушли редактор, монтажер, режиссер... Долги - астрономические. Никого это не волнует.
- Получается, ты сотрудникам платишь из своего кармана?
- Нас спасают те проекты, которые мы делаем в регионах. Есть еще "Момент истины" для регионов. В Омске, на Сахалине, в других городах. Иначе нам было бы очень тяжело.
- Ну тебе грех жаловаться, ты все же работаешь, несмотря ни на что. Твои коллеги на других каналах пострадали больше.
- Я программу Парфенова смотрел одним глазом, ибо понять по "Намедни", что же сегодня происходит в России, - невозможно. Мне было просто неинтересно. Но если уходят лучшие - Парфенов, Шустер - это подлость. Когда уходят лучшие - это всегда подлость. Правда, тому же Парфенову, как я понимаю, никто не мешает прийти на канал "ТВ Центр" и делать свою работу. Но - без того финансирования, которое было на НТВ.
- Но он-то привык к хорошему финансированию.
- Трудно представить себе Женю Киселева или Парфенова, который бы финансировал передачу "Намедни" из собственного кармана...
- Знаешь, что сейчас в стране идет борьба за повышение культуры журналистов? Будет новый закон. За любое неверное слово придется отвечать по всей его строгости?!
- Культура - это хорошо. Но такие законы разрабатывают сумасшедшие. У нас много сумасшедших, и, к сожалению, по официальной статистике каждый седьмой россиянин обращается за психиатрической помощью.
- Но ты не боишься, что затаскают по судам, лишат возможности заниматься профессией, будут отслеживать любые ошибки?
- Не боюсь, только за последний год мы выиграли более 20 судов. Не назову фамилию, но когда у одного из действительно хороших журналистов на его канале хотели закрыть передачу, он пошел в Кремль. Да, не нравилось что-то Кремлю, они и не скрывали. Но программа была бы в эфире.
- А человек испугался!
- Скажу мягко, чтобы было не очень понятно, о ком речь. "Вы хотя бы про спорт мне программу оставьте...", - попросил он с порога. Сразу! То есть - парень сдался, пока шел. В итоге закрыли все.
- Красивая история, но у тебя-то в Кремле отношения получше?
- Бывший генсек "Единой России" Богомолов писал в инстанции примерно так: линия "Момента истины" противоречит "курсу Путина В.В." Ко мне едут американцы (накануне саммита в Братиславе): что вы думаете о "свободе слова" в России? И письмом Богомолова тычут - украли в какой-то канцелярии. Читаю, и верно: "повторно обращаюсь...", "выходит за все рамки...". Нет, говорю, ребята, это не у нас, это у вас нет свободы слова; я-то это письмо Путину отдам при первой же возможности, а вы тот сюжет, который делаете сейчас, никогда не покажете, ибо за другими словами приехали...
- Ты общаешься с президентом?
- Нет, конечно. В день рождения по телефону. А зачем вообще такие общения? У всех своя работа, и каждый сюжет (в "Моменте истины" их десятки) согласовывать с кем-то, кроме Попцова, физически невозможно: посылать отчеты, встречаться, обсуждать... У нас каждые семь дней новая программа, и так - из года в год. Недавно, правда, когда мы вели труднейший (и предельно откровенный, по-моему) диалог с Зурабовым, я сам послал накануне эфира кассету в Кремль - высшим руководителям государства. Мне была безумно интересна их точка зрения. Будущее Зурабова. Их позиция. Были бы советы (а я первый раз в жизни сам послал кассету в 14-й корпус Кремля), замечания - не скрою: я бы их услышал. Послал утром, за сутки до эфира. Эфир в воскресенье.
- Посмотрели?
- Посмотрели. В понедельник. Очень удивились: что я так волнуюсь-то? "Вы как чувствуете, так и делайте". Вот на самом деле и вся цензура, даже обидно как-то, я понимаю - своих забот попон рот. Захочешь ты сам - будет у тебя свобода, и ты заставишь себя слушать. И докажешь всем, что ты прав. Не хочешь, не умеешь... тогда - да, растопчут, в два счета растопчут, тогда надо уходить из профессии...
