Они поженились, став единственной российской парой, которая объединила в одно улицы 23 февраля и 8 марта.
8 марта они отпраздновали, как обычно. Хотя Ларка - и можно сказать, что это черная неблагодарность - с первых дней жизни не любила ни праздника 8 марта, в который родилась, ни одноименной улицы, на которой жила.
Улица эта - один из выдающихся курьезов московской топонимики. Расположена она в Савеловском районе, близ метро "Динамо" и платформы Гражданская. Прежде она называлась Истоминским переулком, а рядом были четыре Истоминские улицы. В результате переулок почему-то назвали улицей 8 марта, Первую Ис-томинскую - Первой улицей 8 марта, а Четвертую Истоминскую - Четвертой улицей 8 марта. Это название в многочисленных опросах "Эха Москвы" и московской прессы лидировало как самое смешное с большим отрывом.
Ларка жила и живет как раз в бывшем переулке, на той самой безномерной улице женского дня. Несмотря на радостное название, радостного на ней - только огромный, с советских времен сохранившийся магазин "Аквариумы", где можно приобрести всякую светящуюся экзотическую живность. Первый дом по этой улице - Московская областная психиатрическая больница, при которой существует также кафедра психиатрической фармакологии Сеченовского мединститута. Иногда можно видеть, как больные - все люди, всем жить хочется - по договоренности с медперсоналом вышныривают оттуда в находящийся напротив магазин, но это, наверное, только небуйные, которым в принципе можно.
Сам праздник Ларке не нравился тоже, и, изучая его историю, Ларка узнала, что отмечать его в 1910 году предложила стихийная феминистка Клара Цеткин - та самая, что при встрече целовала руку Ильичу; Клара предлагала праздновать не просто женский день, но день всемирной борьбы женщин за свои экономические права. Сам Ленин никогда 8 марта не отмечал и цветов Крупской не дарил, да и вообще отмечал главным образом Первое мая.
Работа у Ларки (до последнего времени она была разъездным корреспондентом новостной телепрограммы) складывалась так, что ей приходилось постоянно колесить по России. В этих разъездах она обнаружила, что улица 8 марта существует в большинстве русских городов и почти всегда этим названием наделяют самую скучную улицу, с минимумом зелени, с приземистыми старыми домами купеческого вида и обязательным продуктовым магазином посередине. К тому же еще в двух среднерусских городах непосредственно рядом с улицей 8 марта располагались психиатрические клиники, что внушило Ларке мысль о какой-то утешительности самого этого названия для буйных. В Липецке улица 8 марта была зажата между улицей Горького и переулком со страшным названием Крайний, за которым, правда, еще много чего было, но ощущение края света возникало все равно. В Екатеринбурге существовало целое движение за переименование улицы 8 марта. В Калининграде (бывшем Кенигсберге) тоже возникла путаница, поскольку сразу после установления соввласти в Восточной Пруссии улицу Майбаха по созвучию переименовали в Майскую, а потом, чтобы ничто уже не напоминало о старом названии, - в восьмимартовскую; но при этом забыли, что улицу 8 марта в городе уже сделали. Обе они к женщинам не имеют никакого отношения - на них нет ни женских бань, ни даже венерологических диспансеров. В общем, чистый абсурд.
Уж конечно гораздо приятней жить на Истоминской, которая напоминает и о жаркой летней истоме, и о великой русской балерине.
Со временем интерес к причудливой советской топонимике (это, если кто не знает, наука об именах собственных) занес ее в город Кривой Рог, который и сам по себе называется экзотически. В Кривом Роге Ларку встретил энтузиаст местного краеведческого общества, рассказавший ей с большим чувством о том, что поселок получил свое имя в честь казака по кличке Рог, который бил всех в рог, то есть в лоб, и сам при этом был кривым, поскольку однажды в молодости нарвался-таки на неслабого противника. Энтузиаст местной истории звался Лешей и произвел на Ларку неизгладимое впечатление. Не сказать, чтобы мужчины ей до этого вовсе не нравились, у нее было даже несколько романов - не особенно продолжительных, но вполне бурных; в свои двадцать два года она считала себя женщиной опытной и во многом разочарованной, но только Леша затронул в ней струны, прежде молчавшие. В отличие от пухлой и восторженной Ларки, он был тощ, длинен и официален, но, как и она, очкаст. Они пробродили по кривому городу полдня, зашли в кафе, съели национальный борщ с пампушкой, Леша предложил выпить, Ларка гордо отказалась, он с облегчением признался, что и сам терпеть не может спиртного, - и к вечеру они были ближайшими друзьями. Выяснилось, что в свободное от краеведения время Леша работает программистом, но работы у программиста в Кривом Роге мало, а он мог бы делать великие дела - сочинил, в частности, программу, умеющую писать стихи не хуже среднего графомана. Еще он собирался сделать сайт, посвященный криворожской истории, но не находил спонсора.
- А теперь я тебе покажу свою улицу, - запросто предложил он ей под вечер, когда ей уже полагалось идти в гостиницу. - Название - ты а-бал-деешь! Многие думают, что такой в городе вообще нет. На ней всего одна табличка, она как раз на доме культуры. Рядом там раньше казармы были.
Они пешком дошли до криворожской окраины, Леша подвел гостью к зданию ДК, и Ларка согнулась от смеха. Ее новый друг проживал на улице 23 февраля.
Да, судари мои, в бывшем СССР существовала единственная улица 23 февраля, и находилась она в Кривом Роге. Впоследствии город отошел к Украине, но улица так до сих пор и не переименована. На ней, как и на большинстве улиц 8 марта, есть продуктовый магазин, а в двух кварталах, вы а-бал-деете, психиатрическая больница. На той же улице, в конце, есть музыкальная школа, в которой существует даже кружок бандуристов, посещаемый аж двумя юными бандуристами. На этом достопримечательности чудесной улицы заканчиваются. Если не считать Леши.
- Блин, - сказал Леша, - до чего я не понимаю этот праздник! У нас он давно не отмечается, а что он у вас значит, я вообще не понимаю. В этот день, я тебе как историк говорю, немецкие мотоциклисты взяли Нарву. Чего праздновать-то? Если что и есть глупей, то только восьмое марта, ты меня извини...
- Это мой день рождения! - обиделась Ларка.
- Ну это еще куда ни шло... ...Они поженились три недели спустя, став, я думаю, единственной российской парой, которая объединила в одно улицы 23 февраля и 8 марта. То есть так, чтобы съехались два жителя улицы Строителей, - еще бывало, но так, чтобы женский день слился с мужским, - еще никогда. Женаты они два года, их сына зовут Миша, зиму и осень они проводят в Москве, а в конце весны едут на лето в Кривой Рог, где тепло, или в Крым, где еще веселее. Больших денег у них нет, но им и не надо. Главное же - Ларка больше совершенно не хочет переименовывать улицу 8 марта.
- Ты понимаешь, - говорит она, - это нарушит гармонию.
А восьмое марта они празднуют все равно. И жалеют, что Леша родился не 23 февраля. Так было бы смешней. Но он родился 19 февраля, в День святого Варсонофия.
