Толстенький томик, состоящий из 365 стихотворений (на каждый день календаря), он назвал "Книга Дней". Стихи разных поэтов загадочным образом отнесены к тому или иному дню года. Для Артема Гебелева этот сборник любимых, ставших личными стихотворений стал Книгой жизни прожитого года. Дневником его настроений. Но не только. Когда сам Артем рассказывает о Книге, в его словах проявляется мучительный и счастливый путь подлинного автора. Автора собственной личности.
Каждый день разный. У каждого года, у каждого часа свое неповторимое настроение. Поэтому я не пытался строго связать дату и стихотворение, угадать предназначение. Меня интересовал сам принцип. 365 - это своего рода матрица, символ. Одно стихотворение такое же цельное, законченное, завершенное, как один день, и в то же время оно часть большого круга, у которого есть свое начало и финал. Стихи - единица времени, жизни, как дни и годы.
Смысл этой книги для меня - искать свое в поэзии, во всем. Сначала я просто, неизвестно зачем, перепечатывал любимые стихи и собирал их в папочку. Для себя, на память, перечитать. А потом стал считать, раскладывать по дням, по временам года, по событиям.
Непонятным образом август для меня связан с Омаром Хайямом. Солнце, неторопливое размышление, радость. Осень - это Мандельштам, Самойлов. Простор, мудрость, холод. Декабрь конечно же Бродский. Самый любимый его праздник - Рождество. Он почти каждый год писал стихи к этому дню, ждал его. Может быть, каждый год ждал чуда.
Но, когда на дверном сквозняке
Из тумана ночного густого
Возникает фигура в платке,
И Младенца, и Духа Святого
Ощущаешь в себе без стыда;
Смотришь в небо и видишь - звезда.
Январь, зима - это Пастернак. Начало года, ход времени. Для меня с Пастернака начался интерес к поэзии. Все одноклассники классе в восьмом увлекались классикой, Мандельштамом. А я никогда не люблю то, что все любят. Я хочу свое. Своим оказался Пастернак. Потом Маяковский.
Книга заставляла постоянно искать новые имена, новые стихи. Нелегко собрать 365 стихотворений, тем более таких, которые что-то значат для тебя. Я перерыл в Интернете лучшие поэтические библиотеки. Оказалось, интересное занятие. Последнее мое открытие -Сидур.
Трудно сказать, почему одни стихи становятся твоими, попадают в книгу, а мимо других проходишь равнодушно. Должно что-то зацепить. Первая строка. Хочется читать дальше - твое стихотворение. Слышишь какую-то музыку, видишь переплетение слов.
Хотя бывает и по-другому. Бродского поначалу тяжело было читать. Потом как-то бежал по улице, на занятия опаздывал. Вдруг понял, услышал, как его надо читать.
В моей Книге не только стихи известных поэтов - от Пушкина до ныне живущих. Есть стихи одноклассников, друзей, учителей. Для меня это все одно - поэзия.
Некоторые стихи связаны с определенными событиями. Вот "Реанимация" Самойлова, "В больнице" Пастернака. Это моя собственная история. Это дни, когда я тяжело болел.
Вообще есть в году дни, несущие на себе след тех или иных событий прошлого. Со временем след стирается, становится официальной датой. В Книгу я включил только те стихи, которые связаны с действительно живыми, острыми воспоминаниями. Конец октября. Годовщина захвата заложников на Дубровке. На этой странице стихотворение друга. Он оказался свидетелем трагедии.
Конечно, стихи - нечто всеобщее, не частное. Глупейшее занятие - соотносить их с конкретными людьми. Но я этим занимался. Дни рождений близких людей, друзей, родителей отмечены стихами, которые в моем представлении связаны с этими людьми. Это не их любимые стихи. Это мое представление о них. Большинство согласилось с моим выбором. Мама даже сказала, что ничего не знала обо мне, пока не прочла Книгу.
Я делал Книгу три года и сильно изменился за это время, столько всего произошло в моей жизни. Изменились и стихи, и мое отношение к ним. Многое из первоначально выбранного пришлось отбросить. То, что так нравилось когда-то, стало прошлым, устаревшим, чужим. Наибольшие изменения во мне претерпел Бродский. Поначалу увлекся красивой картинкой в его стихах, необычной формой. Потом появилась глубина. Из огромных стихотворений я стал выхватывать куски, отдельные фразы. Появился он сам. Стихи оказались неразрывно связаны с человеком. Нет разрыва между ними. С Бродским я очень хотел бы поговорить. С ним, с Галичем. Но их уже нет. Я немного не успел. С Пушкиным дико интересно поговорить.
У Бродского есть строки:
...не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Исчезает история, и ничего не исчезает. Переходит в другое состояние - память. Нематериальное. Вещь, история, жизнь кончается, но не заканчивается. Есть вечность.
Но вот я закончил книгу. И наступило опустошение. Была цель - теперь ее нет. Остается перечитывать.
Я как-то устал от стихов. Обрывки строк в голове вертятся постоянно, приходят в самый неподходящий момент. Общение с поэзией осложняет жизнь. У меня на последнем листочке - 31 декабря - стихотворение Ларисы Миллер:
Путь закрыт назад, и потерян ключ, и горит закат, я иду на луч, и другого нет у меня пути, кроме как на свет до конца идти.
