Наш выдающийся гимнаст Алексей Немов хоть и остался в Афинах без медали, но проявил себя как истинный боец и настоящий джентльмен. Он получил высшую оценку... Нет, не от судей. От зрителей. А это дорогого стоит.
В Москве Алексея с нетерпением ждала вся семья. Дома ему устроили настоящий праздник. Именно такой, какого хотелось, - спокойный и уютный, в тесном семейном кругу. Тем более что через несколько дней после возвращения гимнаста из Афин у Алексея Немова-младшего был день рождения - четыре года исполнилось. (На этот праздник и попали наши корреспонденты.) Папа приготовил сыну подарок, которому Алеша был несказанно рад, - его любимую игру "Лего". Кстати, из-за этой игры между сыновьями - старшим Женей и младшим Алешей - то и дело возникают маленькие баталии: что и как строить. Но, конечно, Женя всегда готов уступить младшему брату. Особенно в такой день, когда Алешка главный, ведь он именинник.
- Прошлую Олимпиаду, в Сиднее, вы посвятили сыну...
- Да, Леша родился как раз 2 сентября, когда я выступал там. Он мой талисманчик.
- Хотите, чтобы он тоже стал гимнастом?
- После Афин я сына спросил: "Леша, а ты не хочешь на коньках покататься?" Думал, может быть, его в хоккей отдать, а он в ответ: "Нет, не хочу". Он кувыркается на батуте, делает сальто, никто его не учит. Все сам.
- Когда родился Алешка, - вспоминает жена Алексея Немова Галина, - это было такое счастье!Мы с Лешей договорились, что каждый из нас выполнит свою работу достойно: я рожу ребенка, а муж выступит на Олимпиаде. Лично я считаю, что Алексей делает гимнастику эталоном красоты. Без него этот вид спорта будет уже не таким.
Алексей Немов родился в Мордовии, но в трехмесячном возрасте мама увезла его в Тольятти - детство и юность Алексей провел именно там. Мама отдала его в секцию гимнастики: мальчик был очень подвижный, бегал, стоял на голове, кувыркался. Но четырехлетний Алеша, прозанимавшись в секции несколько месяцев, с гимнастикой завязал, но ненадолго. Он вернулся в гимнастику через три года. Учился в спортивном классе. Тренировки с утра и после занятий. Кроме истории, которую преподавал директор школы, Алексея ничего особенно не увлекало. Часовая тренировка нравилась ему больше, чем сорокапятиминутный урок.
- Сижу на уроке, а мысли о гимнастике: "Вот сделаю этот элемент, потом попробую другой". В класс меня возвращал голос учительницы: "Немов, повтори, что я сейчас сказала". Мы были на сборах то в Барановичах, то в Чебоксарах. На местах общеобразовательные школы посещали, но какая уж там учеба... Однако школу я окончил - учителя, конечно, пошли навстречу. В Москву перебрался после Олимпиады в Атланте в 1996 году. Мне дали квартиру.
- С чего начинается гимнастика?
- Мой первый тренер Ирина Ивановна Шестакова занималась с нами хореографией: носочки тянуть, ручки поднимать, растяжку отрабатывать, на шпагат садиться, спинку держать, за осанкой следить. Сейчас я немного сутулюсь - Ирины Ивановны здесь нет, вот я и позволил себе расслабиться. После начальной подготовки идет силовая. Бег, прыжки, подкачка, канат. И только потом отрабатывается техника. Махи на брусьях, обороты на перекладине, разбег, толчок, круги, чтобы можно было переходить к сложным элементам. Если вначале не отработать технику, спортсмену будет трудно, могут быть травмы.
- У вас травмы были?
- К счастью, нет. Хотя однажды, когда я крутился на перекладине, лопнул трос. Но тогда все обошлось. У других бывали случаи, когда перекладина ломалась пополам. Перед последней Олимпиадой парень из Германии попытался сделать прыжок и получил жуткую травму - его парализовало.
- Какому виду гимнастики вы отдаете предпочтение?
- Мне нравятся перекладина, брусья и вольные упражнения. По ним у меня наметились хорошие тенденции. Мой тренер Евгений Григорьевич Николко со мной в этом смысле отлично поработал, заложил, так сказать, базу, на которой я выступаю двенадцать лет.
- Какие чувства испытываете до выхода на помост и после?
- Перед выступлением стараюсь сконцентрироваться по максимуму. Думаю о том, как мне выполнить упражнения от начала до конца. О том, какое место займу, размышлять некогда - напряжение огромное, не до того. А уж потом, когда все позади, "выпускаю пар". Даже если выступил неудачно, все равно изменить уже ничего нельзя, и я расслабляюсь. Ну а ощущения от хорошего выступления словами не передать.
- Часто ли меняются правила выступлений?
- Раньше у нас была и обязательная, и произвольная программы. Сейчас только произвольная. Существует множество разных элементов.Из них-то и нужно набрать базу, чтобы твои упражнения оценивались исходя из десяти баллов. Когда я выступал на своей первой Олимпиаде, в 1996 году в Атланте, программа по сравнению с сегодняшней была намного проще. После каждой Олимпиады правила пересматриваются и усложняются. Элементы те же, но соединять их нужно по-другому, брать более удлиненные связки, так что каждые четыре года ты фактически начинаешь строить программу заново - от и до.
- Вы получили олимпийское золото, когда вам было всего двадцать лет. Голова не закружилась?
- Ну, нашему Коле Крюкову на тот момент было вообще семнадцать лет. Так что мне было не всего двадцать, а уже двадцать. Голова не закружилась. Отношусь к этому так: я выполнил свою работу, и ее оценили по достоинству.
- Зависть ребят по команде не чувствуете?
- Когда мы были молодые, кто-то кому-то не нравился, но мы живем вместе, тренируемся вместе, варимся в одном котле, друг у друга на виду. Как ни пыжься, а сразу видно, кому что дано. Мы поняли, что работаем в одной команде, изменить ничего нельзя и завидовать тут нечему.
- Как в спортивной гимнастике обстоят дела с допингом?
- На прошлой Олимпиаде в Сиднее одна спортсменка из Румынии просто закапала капли в нос. А у нее определили допинг и удалили с соревнований. Вообще, я не слышал о применении допинга в спортивной гимнастике, да и смысла в нем не вижу.
- Говорят, наши спортивные базы находятся в плачевном состоянии...
- У нас была проблема с реконструкцией зала. Снаряды-то всегда были нормальные, а остальное... Но год назад Госкомспорт реконструировал зал по европейским стандартам. Теперь он на нашей базе "Озеро Круглое" словно оазис, выгодно отличается от всего остального. Я думаю, что теперь все другие строения тоже отремонтируют, чтобы были не хуже.
- Алексей, и все же... что произошло в Афинах?
- Я выполнил свою комбинацию от начала до конца. Судьи поступили несправедливо. После появления оценок мне стало ясно, что все было предрешено. Как бы я ни выступил, первое место мне бы не отдали. Да что там! И в первую тройку бы не попал. Я благодарен людям за то, что даже те, кто не очень разбирался в нюансах гимнастики, поняли всю несправедливость судейского решения.
- Вы вышли к публике, потому что были ей благодарны?
- Меня попросили об этом американские спортсмены. Они сказали, что только я смогу зрителей успокоить. Я как спортсмен прекрасно понимал американцев. Ведь они в течение 15 минут, пока публика возмущалась, стояли без разминки и ждали, когда им можно будет продолжить участвовать в соревнованиях. После такого выступать будет очень трудно. Я вошел в их положение, пожалел. Спортсмены же ни в чем не виноваты.
- Вы уже знали, что сделаете, когда выйдете на помост?
- Нет. Мои действия были продиктованы внутренними эмоциями. Что-то подсказало мне, что поступить нужно именно так.
- А подойти и врезать судьям не хотелось?
- Можно было и врезать. Поймать и отмутузить. Но зачем, когда все было решено заранее. Опустили ведь не меня, а страну. Ее ни во что не ставили.
- Апелляцию не подавали?
- Вот в этом и состоит самая большая загадка. Впрочем, все так прозрачно, что тут и гадать не о чем. Апелляцию должен был подавать президент федерации в течение 15 минут. Или он должен был дать указания моему личному тренеру, Евгению Григорьевичу Николко, чтобы тот подал апелляцию. Но этого сделано не было.
- Обиду затаили?
- Нет. Просто задаю себе вопросы. Стоит ли столько тренироваться, участвовать в соревнованиях, чувствовать, что можешь победить, ради того, чтобы в результате тебе занизили оценки и, более того, никто за тебя не заступился? Надо ли тратить уйму сил, чтобы тебе прилюдно плюнули в душу? Как жить после этого? Ладно, у меня 4 золотых олимпийских медали. А как же другие, совсем молодые ребята. Им каково? За державу обидно!
- Вы что же, уйдете из большого спорта?
- Я пока потренируюсь, осмотрюсь, разберусь в обстановке. Может быть, приму участие в показательных выступлениях, но участвовать в соревнованиях вряд ли буду. Мне не хочется снова испытать боль и разочарование. Я уйду достойно: хоть и без медали, но с таким признанием зрителей, которое стоит больше, чем медаль. Конечно, мне сейчас тяжело будет сориентироваться в жизни. Но в любом случае я буду заниматься чем-то, что связано со спортом.
- Галина, а как вы отнеслись к тому, что произошло в Афинах?
- Перед выступлением я волновалась, было какое-то странное чувство... То есть за Алексея я была спокойна, потому что знала: он может себя подготовить, настроиться. Но увидев оценки, поняла, что женская интуиция меня не подвела. Не зря я беспокоилась. Меня удивило, что после выступления Леша встречался только с Фетисовым. Никто из функционеров не подошел к нему, ни у кого из них не нашлось хотя бы пары добрых слов: "Леша, ты молодец, держись!" Никто даже не позвонил. Поведение же президента федерации, который в течение 15 минут должен был подать протест, меня просто поражает. Такая нечистоплотность! Ну да ладно, это все на его совести. Простые люди на улице, во дворе подходят к Леше, стараются его подбодрить. Если бы не их поддержка, не знаю, как бы нам пришлось.
- Вас не смущает, что у Алексея много поклонниц?
- Нет, я спокойна. Мы доверяем друг другу. Я его совсем не ревную. Я горжусь им, а поклонницам благодарна.
- Говорят, что Алексей увел вас у мужа?
- Если бы мне до встречи с Алешей кто-то сказал, что такое возможно, не поверила бы. Прямо скажу: я от себя такого не ожидала. У меня была идеальная семья, но мы встретились и... Когда Леша уезжал с базы (Галина работала на "Озере Круглом" администратором. - Прим. ред.), мне было тоскливо, страшно не хватало его. Наступил момент, когда мы поняли, что не можем больше расставаться, что нельзя обманывать ни себя, ни других.
- А муж вас понял?
- Первое время мы с ним общались. Может быть, он просто рассчитывал, что я с Алексеем долго не проживу. А потом мы общаться перестали. Наверное, ему легче не видеть и не слышать меня.
- С сыном он видится?
- Да. Сын меня уверяет: "Мамуленька, мы с папой друг друга понимаем". Но мне хотелось бы большего, ведь Женя его кровный сын. По-моему, родной отец должен больше участия принимать в жизни своего сына. Я буду только "за".
- Как старший сын относится к младшему?
- Он хотел иметь брата или сестру - и очень обрадовался появлению Алешки. Сейчас Жене тринадцать лет, а Алешке - четыре года. Женя с удовольствием возится с братиком. А с Лешей-старшим они настоящие друзья.
