Все у нас, Иван Иваныч, еще впереди
70 лет назад цех N 1а ОАО "УМПО" дал первую тонну жидкого чугуна
- Я сам из Саратовской области, окончил в 48-м Саратовский авиатехникум. Когда дело дошло до распределения, мне предложили три города - Волгоград, Саранск и Уфу. Какой выбрать? А у нас в общежитии техничка была. Она говорит: поезжай в Уфу, там леса и горы - глаз не оторвать, воздух чистый и орешник всюду растет.
Орешник в голодные послевоенные годы выглядел аргументом весомым, и вскоре двадцатилетний механик с любопытством рассматривал мелькающие за окном и такие непривычные глазу степного жителя пейзажи: поезд въезжал на территорию Башкирии. Техничка не обманула: и зелени, и орехов, и свежего воздуха (кто тогда помышлял о нефтехимии?) здесь хватало. Так - волею судьбы или случая - в числе уфимцев оказался и Иван Иванович Бондаренко, которому довелось стать одной из ключевых фигур в истории литейного цеха N 1а.
"Труд в СССР - дело чести"
К нашему приходу Иван Иванович подготовился основательно. Алеет кожаными переплетами стопка почетных грамот на столе, тускло поблескивает россыпь нагрудных знаков и медалей. "Труд в СССР - дело чести", - читаю на обороте одной из них. СССР давно нет, а сам принцип стараниями литейщиков УМПО живет и здравствует по сей день: за семьдесят своих лет первый "а" ни разу не допустил срыва плана. Что это означает, когда речь идет о цехе запуска - начальном звене в длинной и сложной технологической цепочке моторостроительного производства, - объяснять не приходится. Видели, как падают друг за другом костяшки домино, стоит чуть толкнуть первую в строю? Цех
N 1а всегда стоял стеной, ни разу не подведя своих смежников - механообработчиков и сборщиков. Почему профессия литейщика изначально принадлежала к числу самых почетных и уважаемых в рабочей среде? А вот за это и уважали - за надежность и "жаропрочность", потому что в горячем цехе, где деньки выдаются такие же жаркие, как кипящая в печи сталь, и характеры выплавляются совершенно особой марки.
- Наши люди всегда отличались обостренным чувством долга: если надо, будут работать сутки, никто никуда не уйдет, - вспоминает Иван Иванович. - В 70-е годы цеху пришлось в срочном порядке осваивать массовый выпуск гильз для двигателя "Москвича". Предполагалось, что их будут отливать в Верхней Салде, но строительство завода задерживалось, и нам спустили план - по две тысячи гильз в сутки. Вот тогда мы включили конвейер и три месяца ни на час не отходили от него. Никто и слова против не сказал. Конвейер в конце концов вышел из строя, а люди ничего, выдержали. План, разумеется, был выполнен в срок.
Впрочем, впервые переступая порог цеха хмурым августовским утром 1948-го, саратовский паренек еще ничего не знал о славных традициях уфимских литейщиков. Как не догадывался и о том, что самый главный шаг в своей жизни он уже сделал. Задохнувшись в чаду и копоти печей (об охране труда представление в те годы имели самое приблизительное), Иван опрометью кинулся в кабинет начальника цеха и протянул ему свое направление. "Механик? Перельем!" - прогудел тогдашний шеф В.Н.Юшенков. И перелили. В пожелтевшей и растрепавшейся ныне трудовой книжке Ивана Ивановича нет ни одной записи, которая не касалась бы цеха N 1а. Сменный мастер, бригадир-сталевар, начальник участка, заместитель по производству и вплоть до 1992-го начальник цеха - все 48 лет как одна копеечка. Здесь же, в стенах цеха, встретил Бондаренко свою судьбу - молодую стерженщицу Людмилу. И если сегодня, на восьмом десятке, Иван Иванович по-прежнему знает в лицо и по именам всех 183 работников цеха, я не вижу в этом ничего удивительного. Семья все-таки.
И здесь, на этом перекрестке...
В списке начальников цеха, возглавлявших коллектив в разные годы, фамилия Бондаренко значится как раз посередине: девять человек "до", девять - "после". Наверное, поэтому Ивану Ивановичу одинаково близки и события далеких 50-х, и нынешние заботы литейщиков. И так уж случилось, что именно ему обязан первый "а" вот этим самым праздником - днем рождения.
- Когда я начинал работать в цехе, точную дату его пуска не могли назвать даже ветераны. Пришлось обратиться за помощью в заводскую типографию. Там подняли архивы и нашли-таки документ, где черным по белому написано: первый чугун из вагранки цех выдал 14 сентября 1934 года. Этот день мы и отмечаем с тех пор каждый год.
Впервые юбилей цеха литейщики отпраздновали в 1954-м. Без отрыва, так сказать, от производства: начальник зачитал приказ, пожал руки передовикам. Торжественные речи, собрания в ДК моторостроителей - все это будет гораздо позже, а вот искренне, не для протокола, радоваться в цехе умели всегда. Первый "а" вообще славился по заводу тем, что был един и в будни, и в праздники. Вроде в других цехах и народу побольше, а на вечерах и демонстрациях веселее всего там, где первый "а" - и гармонь у них, и пляски, и смех. Или возьмут машину - и целыми бригадами на концерт, в кино. "Интердевочку" так, сомкнув ряды, и посмотрели. Кстати, больше всего семейных пар и династий трудится именно в первом "а" - о чем-то это говорит?
"Иван Иваныч, тебя ведь на заводе и не знает никто, - заметил как-то Бондаренко в бытность его начальником цеха один из коллег. - Сидишь ты на оперативке, к тебе вопросов ни у кого нет, и сам их не задаешь". А для литейщиков первого "а" это тоже всегда было делом чести: справляться собственными силами, не вынося проблемы на всеобщее обсуждение. Сил хватало, потому что хватало в цехе золотых рук и светлых голов. Кто мог сравниться со знаменитой стерженщицей Анной Малышевой, модельщиком Николаем Хисамутдиновым, формовщиком Рамилем Муллаяновым? Лучший старший мастер объединения сегодня тоже работает в первом "а" - Людмила Дмитриевна Емельянова.
Когда начинается завтра?
...Они оба сидят сейчас напротив меня - Иван Иванович Бондаренко и Григорий Яковлевич Букреев. Бывший начальник цеха и нынешний. 48 лет стажа в "литейке" и пять месяцев. Но о чем бы ни заговорил один - подхватывает другой, и в одинаково молодом блеске их глаз, в том, как сбиваются они то и дело на обсуждение малопонятных мне вопросов, я вдруг начинаю различать нечто большее, чем просто взаимопонимание. Это сплав времен, где прошлое так же трудно отделить от настоящего, как и уловить, когда же оно начинается - будущее.
- Обо мне не пишите, рановато еще, - на прощание попросил меня Букреев. Я не о вас, Григорий Яковлевич, а о сегодняшнем дне цеха, в котором вагранки сохранились разве что на фотографиях, но зато вошли в обиход такие понятия, как сложно-фасонное литье и индукционная печь. Поубавилось в цехе пыли и копоти, и комиссия по охране труда строго взыщет, если тара, где хранятся отливки, ненароком выступит за границу разметки на полу. Многое изменилось в первом "а", кроме одного: литейщики остались литейщиками, и как бы ни приходилось трудно, на них по-прежнему можно положиться. А это значит, что самое главное у цеха еще впереди.
***
НА СНИМКАХ: И. Бондаренко; 1948-й год. Цех
N 1а на уборке картофеля.
