Весной прошлого года самый титулованный из действующих российских биатлонистов Павел Ростовцев во время тренировочного сбора на Камчатке, спускаясь на лыжах по крутому склону, упал и сломал ногу. Первый прогноз врачей был весьма оптимистичным:
месяц лечения. Увы, травма - перелом голеностопа и разрыв связок - оказалась гораздо серьезнее, и восстановление заняло у Павла намного больше времени. И вот на днях в Оберхофе Ростовцев наконец вновь вышел на старт этапа Кубка мира.
- Павел, как вы пережили случившееся с вами?
- Честно скажу: было тяжело. Особенно поначалу. Но потом понял: судьба посылает мне очередное испытание. Надо было принять это и постараться выдержать.
Сразу после падения меня прооперировали в красноярском медицинском центре. Лечение было разбито на несколько этапов: заканчивался один, начинался другой. Вопрос о том, когда смогу начать тренироваться, я даже и не задавал. Сделали операцию и сказали: надо подождать 10 - 15 дней. Я ждал. Затем ждал, когда заживут раны и снимут швы. После выписки из больницы мне категорически запретили опираться на больную ногу. Передвигался с помощью костылей. Потом разрешили ходить нормально...
- Вы оказались послушным пациентом.
- Так ведь это было в моих интересах. Меня сразу предупредили о том, что операция - это лишь 40 - 50 процентов всего курса лечения и тщательное выполнение всех последующих рекомендаций врачей столь же важно, как она сама.
- Не обидно, что из-за одного нелепого падения чуть ли не весь этот сезон оказался для вас под вопросом?
- Я и не предполагал, что все так получится. В мае, когда сломал ногу, говорил всем, что вышло очень даже удачно: случись это месяцем позже - и нормально подготовиться к зиме никак не успеть. Если бы знать, как затянется выздоровление. В августе мне сделали еще одну операцию - вынимали спицу, скреплявшую кости. Поначалу предполагалось провести эту процедуру через год, однако заживление шло настолько хорошо, что доктора решили досрочно избавить меня от инородного металлического тела. Снова пришлось браться за костыли. В общем, мое возвращение в строй постоянно откладывалось, и в итоге я все лето не тренировался.
- Что, совсем?
- Я ходил в тренажерный зал, пытался заниматься на велотренажере, но разве это можно назвать тренировками? Хорошо, что нашлись люди, которые поддержали меня, отнеслись к случившемуся со мной с вниманием и пониманием. И вице-президент Союза биатлонистов России Дмитрий Алексашин, и главный тренер сборной Валерий Польховский сказали: как только почувствуешь, что вновь готов выступать, сразу поедешь на Кубок мира.
- Но до этого вы участвовали в Кубке Европы. Чем было продиктовано это решение?
- В ноябре поехал с командой на сбор в Бейтостолен, но он оказался не очень удачным - в Норвегии были проблемы со снегом. И в сложившейся ситуации первый этап Кубка Европы в Гейло стал для меня фактически первой полноценной тренировкой. Было очень тяжело. А когда в конце серии скандинавских стартов Континентального кубка я занял второе место в гонке преследования, наш старший тренер Николай Савинов предложил: "Давай мы тебя поставим на Кубок мира. Поменяем местами с Иваном Черезовым". Я отказался, потому что в моем тогдашнем физическом состоянии мог просто не выдержать. Ведь на Кубке мира надо бегать, бегать и бегать. Его календарь составлен так, что соревновательные уик-энды следуют один за другим без перерыва. А мне ведь еще была нужна и хорошая тренировочная работа.
Понимая все это, счел за благо остаться в Кубке Европы, подготовившись к этому организационно. Решил вопросы с инвентарем, жильем и транспортом. Со мной был мой тренер Константин Иванов. Помогли выжить в такой кризисной ситуации и мои личные спонсоры. Не скрою, мне это было очень приятно. Ведь я понимаю, что с некоторых пор Ростовцев рекламной ценности не представляет...
- Где жили после Бейтостолена?
- В Австрии, в Обертиллихе. За три недели успел проделать большой объем тренировочной работы и принять участие в четырех европейских кубковых гонках. Чувствовал, что набрал неплохие кондиции, появились уверенность и понимание того, что все сделано правильно. Недаром опередил весь второй состав российской сборной.
В общем, я с оптимизмом смотрел на предстоящий этап Кубка мира в Оберхофе. К сожалению, приехав на новогодние праздники в Красноярск, я попал в 30-градусные морозы, что несколько смазало мой январский дебют.
- Но это стало общей проблемой для нашей сборной.
- У меня ситуация несколько иная. Если бы в кубковых стартах был перерыв и я смог бы потренироваться, в этой временной потере спортивной формы не было бы ничего страшного. Но перерыва-то нет. В четверг - очередная гонка Кубка мира. Если ее пропустить, то какой вообще смысл находиться в сборной? Короче, надо бежать, и бежать хорошо, а потренироваться толком невозможно. Вот что меня сейчас заботит и несколько расстраивает.
- Вы поварились в котле Кубка Европы. Что думали об этом турнире раньше и что думаете теперь?
- Всем своим друзьям-приятелям говорил: "Буду выступать во второй лиге". Кубок Европы несоизмерим с Кубком мира. Победителя континентального турнира не берем в расчет: победитель есть победитель. А вот уровень 2 - 5-го мест на Кубке Европы - это в лучшем случае 20 - 35-е места на Кубке мира. Уж очень много на Европе спортсмену прощается ошибок...
Я-то знал, для чего мне нужны эти старты. И когда приехал в Красноярск лидером общего зачета Континентального кубка, говорил всем, что ничего особенного не сделал и хлопать в ладоши по этому поводу не стоит.
В то же время участие в Кубке Европы является прекрасной школой для молодых биатлонистов. Кстати, лидеры по его итогам получают в награду возможность выступить вместе с семеркой основных членов своей национальной команды на предолимпийской неделе в Турине и в финале Кубка мира в Ханты-Мансийске. Думаю, несмотря на пропуск этапов европейского Кубка в Гармиш-Партенкирхене и Риднау, мне удастся остаться среди лучших и таким образом увеличить квоту России. А в декабре это было для меня важно и с моральной точки зрения - не хотел занимать в главной сборной чье-то место.- Каковы дальнейшие планы?
- Выступлю на этапах Кубка мира в Рупольдинге и Антерсельве. Затем события могут развиваться по трем направлениям. Идеальный вариант: меня берут на чемпионат мира и кубковый финал в Ханты-Мансийск. Самый неблагоприятный вариант: я не справляюсь с нагрузками, не показываю хороших результатов и еду в Новосибирск на отбор к чемпионату Европы; если отбираюсь, то участвую в нем, если нет, то готовлюсь к чемпионату страны, который пройдет в Красноярске. И промежуточный вариант: результаты в Кубке мира у меня не очень хорошие, но и не плохие, и меня без отбора отправляют на чемпионат Европы на одну-две гонки, а при удачном раскладе берут на чемпионат мира. В любом случае получается, что ключевые моменты сезона - чемпионат Европы в Новосибирске, чемпионат страны в Красноярске и чемпионат мира в Хохфильцене. На них и нужно сконцентрироваться.
- Просто поразительно, как у вас все четко разложено по полочкам!
- А я вообще очень организованный человек. Возможно, это у меня выработалось во время учебы в техническом вузе. Я ведь по образованию инженер, изучал математику, сопромат, теоретическую механику. По-другому думать у меня не получается.
- Что загадывали на Новый год?
- Если я вам это скажу, то желание может и не сбыться!
- Хорошо. Расскажите тогда, как провели новогодние каникулы.
- Для нормальных людей это праздник, а для биатлонистов - возможность поработать над своей спортивной формой. И не дай бог при этом простудиться! Тем не менее мне удалось побыть с семьей, вместе с сыном покупали и наряжали елку. Между прочим, в предыдущий раз я встречал Новый год в Красноярске в далеком уже 1998 году. 31-го вечером с друзьями и их детьми поехали на лыжную базу искать Деда Мороза... Настроение было великолепное. Супруга на днях звонила, сказала, что наш Сашка с тех пор каждый день катается на лыжах, все хочет снова Деда Мороза встретить.
- И после такого прекрасного зимнего праздника вам пришлось лететь в Оберхоф...
- ...где было плюс три. И бежать эстафету.
- Кстати, на своем 7,5-километровом вы выглядели очень хорошо.
- Увы, но на этом я, кажется, исчерпал свой запас удачи. В спринте на стрельбе я не слышал ни своих выстрелов, ни щелканья затвора, ни своего дыхания, ни даже биения сердца. Стадион просто бушевал: финишировал кумир всей Германии Свен Фишер!
- Согласитесь, он достоин таких эмоций.
- Разумеется. Мне просто не повезло, и я выбился из рабочего режима. В гонке преследования поначалу все шло неплохо, но на втором огневом рубеже перед последним выстрелом подул такой ветер, что попадали все щиты и полетели коврики. Пришлось секунд 30 подождать, пока порыв утихнет, но я все равно промахнулся.
Так что самые приятные воспоминания - об эстафете. Тем более что это был мой первый старт в Кубке мира в нынешнем сезоне и я максимально настроился на него. Когда подходил на стрельбу стоя, огибая трибуну, представил себе: сидит сейчас мой сын в Красноярске перед телевизором и смотрит, как его папа будет стрелять...
- И как вам с такими мыслями стрелялось?
- Последний выстрел промазал. Это зря! Зато финишный круг пробежал хорошо, тренеры говорили, что чуть ли не 15 секунд выиграл на нем у Рикко Гросса. Этот эстафетный этап так много для меня значил, что после него я не успел восстановиться к следующим гонкам. Но жизнь продолжается. Есть цель, есть план ее достижения. Вспоминаю прошлый сезон. Он был для меня очень сложным, но в конце концов к марту я выкарабкался наверх. Думаю, и в этом году мне удастся выкарабкаться. А одно могу гарантировать уже сейчас: чем бы ни завершился этот сезон, перед болельщиками моя совесть будет чиста.
