Если уж наши граждане не знают, как относиться к новому празднику и как понимать День национального единения, что говорить о поляках. Они никак не ожидали такого внимания к себе, точнее к одному из эпизодов их давней истории. А именно - взятию 4 ноября 1612 года ополченцами Минина и Пожарского небольшой крепости в Китай-городе, где окопался полупьяный гарнизон. (Подписание капитуляции и уход из Кремля были чуть позже - 8 ноября.)
Варшава не на шутку встревожена тем, что Москва выбрала для главного народного торжества именно это событие. Тревога в общем-то обоснованная. Что ни говори, а теперь россияне в силу обновленной традиции будут считать поляков своими главными обидчиками. Хорошо, если не врагами. Значит, в учебниках по истории будет еще один "красный день календаря". Значит, взрослые дяди живописно расскажут детям, как погубил неприятеля в дремучем лесу Иван Сусанин, как "рубали казачки шляхту", как бежали польские паны с земли русской. Кстати, вместе с ними бежали украинцы, литовцы и белорусы. Но поминают недобрым словом почему-то только поляков.
Лех Качиньский, недавно избранный президент, выразил удивление по поводу этого "исторического факта". Он считает, что у России есть немало дат, достойных самого глубокого признания и уважения. Например, изгнание Наполеона из Москвы, победа под Сталинградом или триумф на Куликовом поле в XIV веке. Их вполне можно было употребить в благородных целях воспитания молодежи и единения нации, на какое-то время потерявшей ориентиры.
Но как ему объяснить? Тут одна загвоздка есть: слишком далеки они от 7 ноября - любимого праздника значительной части россиян. Что поделаешь? Каждый молится своим богам. А так все рядом - и день Великого Октября, и дружное изгнание иноземцев, означающее теперь появление гражданского общества в России. Понятно, пишут варшавские газеты, Кремль не хотел далеко разводить две эти даты, чтобы каждый мог отвести душу и повеселиться, как заблагорассудится. Видимо, тут есть резоны, но многое, возможно, - от лукавого.
Только не в этом дело. Мы сами как-нибудь разберемся с нашими богами и символами. Как и что нам отмечать. Поляки же волнуются по другому случаю. Они думают, что Россия рисует себе новый образ врага.
Высказываются мнения, что так называемая "полонофобия" в России может выйти за пределы отдельно взятого торжества и стать частью национального сознания. Или, если угодно, национального единства, об укреплении которого так пекутся депутаты Госдумы и главы религиозных конфессий. Кстати, Тадеуш Кондрусевич - поляк по национальности и глава российских католиков - оказался единственным представителем клерикальных кругов, кто не подписал обращение сделать 4 ноября праздником. Оно и к лучшему. На этом празднике с антикатолическим уклоном он явно чувствовал бы себя не в своей тарелке. Как сказал один православный священник, никому ведь не приходит в голову приглашать муфтия Равиля Гайнутдинова на юбилей взятия Казани царем Иваном Васильевичем.
Справедливости ради надо сказать, что смятение умов и ощущение некой смуты наблюдается в настоящий момент не только у поляков. Крепко задумались и россияне. Есть определенная символика в том, что первое торжество по случаю освобождения Москвы от ляхов совпало по времени с приходом к власти в Польше новых сил. Ни для кого не секрет, что правые победили во многом благодаря антироссийской риторике в ходе избирательной, кампании. Такое бывает. Идущие во власть любят фронду. Особенно среди наших бывших союзников. Но, оказавшись во власти, они сознают, что погорячились, и сбавляют тон. Судя по всему, Лех Качиньский хотел бы подружиться с Владимиром Путиным. Он уже заявил, что намерен работать вместе с ним над восстановлением добрых отношений. Но сделать это будет уже труднее. Как и трудно представить, чтобы первое появление Качиньского в Москве в качестве высокого гостя не ассоциировалось бы в нашем сознании с событиями 4 ноября 1612 года. Он, конечно, учитывает данное неудобство и поэтому предлагает Путину сделать первый шаг и пожаловать с визитом в Варшаву.
