(фотографии и рисунок из семейного архива Ирины Таранушенко)
Почти библейская история
Они встретились после войны в госпитале небольшого литовского города Каунаса под Новый, 1947 год. Челябинский парень, фронтовик, рядовой авиаполка и ростовская девушка, только что вернувшаяся из немецкого плена.
Ни слова о войне
Худенький, коротко стриженный солдатик старательно выводил плакатным пером текст новогоднего поздравления, расположившись в госпитальном коридоре. Получалось у него довольно ловко. А уж как он старался! За спиной маячила справная деваха, через плечо заглядывала. Хотелось произвести на нее впечатление.
Уже через пару дней Витя и Нелли познакомились. Пока он рисовал свои плакаты, она торчала рядом, весело болтала ни о чем. Мирная жизнь, красивый прибалтийский городок, обоюдный интерес кружил им головы. О тех испытаниях, что выпали им в военную пору, они старались не вспоминать...
На фронт девятнадцатилетний Виктор попал в 43-м после ускоренных десантных курсов уральского авиационного училища. Боевое крещение получил под Смоленском. Был ранен, контужен, после госпиталя вернулся на фронт.
Победа застала его в Литве, где его и оставили дослуживать армейский срок. Здесь он задержался и после демобилизации.
Нелли угнали в фашистский плен в начале войны из Ростова. Ее мама ушла на фронт добровольцем, оставив дочку на родственников. Шестнадцатилетней девчонкой попала в облаву. Сначала оказалась в Освенциме. Отсюда молодых, здоровых девушек отправили в рабочий лагерь на территории Австрии. Изнурительный труд, скудная пища, унижения надсмотрщиц, бесконечные простуды подорвали здоровье, но не вытравили жизненной энергии. Девушки умудрялись отмечать дни рождения и советские праздники. Пели потихоньку песни, мечтали о возвращении домой, о любви...
Ты мне лысая дороже
Между тем госпитальный роман Нелли и Виктора набирал обороты. Через неделю они целовались на берегу Немана в заснеженной беседке. А через месяц, когда ее мать дежурила в госпитале, он впервые остался у Нелли. Утром Виктор сделал девушке предложение с оговоркой:
- Выходи за меня замуж! Только скажи, почему ты и на ночь платок с головы не снимаешь?
- Замуж пойду! А если скажу, почему платок не снимаю, не передумаешь? - спросила лукаво.
Витя решительно помотал головой. Нелли стянула клетчатый платочек, завязанный уголками на затылке, и Витиному взору предстал коротенький "ежик" на голове возлюбленной.
- Расписываться пойдем, я беленький платочек повяжу, - рассмеялась Нелли и звонко чмокнула обалдевшего жениха в щеку.
- А как же челочка? - все не унимался Витя.
- Так она же накладная, - веселилась Нелли.
Православная католичка
Послевоенный Ростов встретил Нелли после немецкого плена неприветливо. В комнате, где до войны жили с мамой, поселились другие люди. Родственники не проявили особого гостеприимства. Спасибо, подсказали, что мать Нелли со своим военным госпиталем в Каунасе. Недолго думая, девушка отправилась в Литву. Мама, фронтовая медсестра, человек закаленный, и то не могла сдержать слез при встрече с дочкой. Так она изменилась. Пристроила ее в госпитальный пищеблок. Здесь Нелли познакомилась с литовским парнем Альгисом. Темноглазая шатенка в Прибалтике - сродни экзотическому цветку. Альгис красиво ухаживал. Водил девушку на концерт органной музыки, катал на лодочке по Неману, учил литовскому языку. Как-то предложил Нелли пойти на службу в костел.
- Я хотел бы повести тебя под венец, но ты православная, - осторожно начал Альгис после мессы. - Хочешь принять католическую веру?
Альгис нравился Нелли. Светлые волосы, голубые глаза. К тому же он был чем-то похож на любимого артиста Сергея Столярова из кинофильма "Цирк"...
В костеле кармелиток Нелли приняла католичество. На ее груди серебром лучился тоненький крестик с распятым Христом, подаренный женихом.
Где Нелли подхватила тиф, бог ее знает! Но ее тотчас же обрили наголо, провели санитарную обработку и посадили на карантин. Когда Альгис пришел ее навестить, яблоки в бумажном пакете от растерянности посыпались на пол из его рук.
- Невеста не может быть лысой, - с сильным акцентом начал разъяснять Альгис. - Пока не вырастут твои красивые густые волосы, свадьба не может состояться. Я буду ждать хоть полгода.
От обиды Нелли не могла ни спать, ни есть. А главное, хотелось доказать этому педантичному литовцу, что не в кудрях дело...
Худощавый, улыбчивый солдатик, со скрипом выводящий плакатные буковки, смотрел такими глазами, так смешно дрожал, когда первый раз прижалась к нему, да и лысины не испугался!
Два месяца Альгис не заглядывал к Нелли, а когда пришел проверить, насколько у невесты отросли волосы, она сунула ему под нос правую руку с тонким золотым колечком на безымянном пальце.
- Ты не католичка, - процедил сквозь зубы Альгис. - Моя жена наденет кольцо на левую руку.
Сказал что-то обидное по-литовски и хлопнул дверью.
Буйные кудри
К положенному сроку у Нелли и животик округлился, и чудные каштановые волосы заструились по плечам. А уж сколько восторга у нее вызвала Витина шевелюра! Стриженый солдатик оказался обладателем роскошных русых кудрей.
- Если родится девочка, - мечтал будущий папаша, - у нее будут золотые вьющиеся волосы.
А однажды взял лист плотной бумаги, цветные карандаши и нарисовал ангельского вида девчушку с изумительными пшеничными локонами. Эта картинка, изрядно потрепанная, до сих пор хранится в семейном архиве старшей дочери Виктора Валентиновича и Нелли Артемовны Войцеховских - Ирины. Ее сходство с портретом, написанным до ее рождения, вызывает восхищение.
Легкая седина уже коснулась ее золотых кудрей, но об этом знает лишь она одна...
Послесловие
Нелли Артемовна - одна из первых прихожанок возрожденного во Владивостоке десять лет назад католического прихода Пресвятой Богородицы. До последних дней жизни была бессменным архивариусом Приморской ассоциации малолетних узников фашизма.
Свою шестидесятую Победу заслуженный художник России Виктор Валентинович Войцеховский встретит в кругу новой семьи на родине, в Челябинске.
