Как уже сообщал «Вечерний Ростов», на сцене областной филармонии прошло выступление популярного российского барда Тимура Шаова, который в последние годы стал частым гостем в нашем городе. После концерта он почти час раздавал на сцене автографы, а единственное интервью дал корреспонденту «Вечернего Ростова Сергею Простакову.
- Когда ты понял, что готов посвятить жизнь песням?
- Наверное, это было в 1998-м, когда начались мои выступления в столице. Я тогда решил завязать с медициной и перебраться в Москву, но не был уверен в правильности выбора. Сказал жене: «Муся, давай попробуем! Не обещаю, что все получится. Но нужно на что-то решаться! » Когда на мой концерт в Центральном доме художника первый раз пришли люди, очень удивился. Господи, думаю, неужели они пришли ради меня?!
- Правда, что ты сочинил музыку для Юлия Гусмана?
- Да, он снимает картину «Парк советского периода», которая должна выйти в конце лета. После одного из моих концертов Гусман подошел с просьбой написать несколько песен. Я написал две, ему вроде бы понравились... Вот сегодня мне позвонили и позвали на озвучку фильма. Но это не первый опыт в кино. Я уже писал песни для Матвея Ганапольского, когда тот снимал свою новогоднюю комедию.
— Почему у тебя все песни длинные, как баллады?
- Это не специально. Видимо, я просто «растекаюсь мыслию по древу». Я старался укорачивать, а потом подумал: какого черта! Когда все сказал, тогда и нужно заканчивать.Это, наверное, все идет от того, что я слушал раньше. Я люблю Галича, Высоцкого. У них тоже не очень короткие песни!
- У нас в стране авторская песня политизирована...
- Она не могла не быть политизированной. По сути, это андеграунд. Песни костров и лесов, куда люди уходили от советской действительности. Сейчас все изменилось, и на поляну приезжают послушать песни про любовь. Мне это не интересно.
- А о политике сегодня петь очень интересно?
- Я ведь не специально выбираю темы! Что зацепило, о том и написал. А по своей натуре я человек очень политизированный. Каждую субботу жена выбрасывает кипу газет, а я каждый день иду в ларек за новыми. У продавца в киоске праздник, когда я прихожу!
- На концерте ты сказал, что тебя стали ограничивать в выборе композиций для телевизионных эфиров...
- Да, на некоторых телепередачах стали устанавливать рамки, которые нельзя переходить. К сожалению, у нас в стране сейчас именно так обстоят дела. В конце 90-х годов такого и близко не было! Цензура была чисто эстетической. Могли попросить не произносить слово «ж...а» в эфире. И я с этим категорически согласен! Я и сам никогда не исполнял в эфире хулиганских песен. Но прежде мне не запрещали петь о политике. А в последнее время я постоянно сталкиваюсь с запретами...
- Страшно не становится, что могут совсем перестать пускать на телевидение?
- Нет, пока не страшно. Но это, наверное, от дурости. Людям и после революции было не страшно, а в 1937-м как все началось... Надеюсь, до этого снова не дойдет. Хотя, несомненно, идет откат к прошлому. И при этом я практически уверен, что это не идет от первых лиц государства. Может быть, им и самим не нравится, что низовые чиновники бегут впереди паровоза. Они стараются предвосхитить желание начальства, действуя по принципу «как бы чего не вышло». Чересчур исполнительный чиновник хуже глупого!
- Ты мусульманин, который гастролирует в Израиле, говорит на иврите и, будучи черкесом, считаешься русским бардом...
- Все такие парадоксы это парадоксы русской культуры. Мы все выросли из нее, все говорили на русском языке. Я, кстати, черкесского языка не знаю, на иврите говорю как человек, который просто семь раз побывал в Израиле... Каким же бардом, как не русским, мне еще считаться?!
***
фото:
