Есть модное слово волонтерство. Означает оно, сколь можно судить, добровольную и бесплатную деятельность на благо общества и отдельных его членов. Как довелось прочитать в одной из публикаций на эту тему, если ты (бесплатно) убираешь мусор у себя во дворе, занимаешься организацией вечеринки на курсе или помогаешь родственникам с переездом, то уже можешь считать себя в известном смысле волонтером. Тезис этот, думается, небесспорен: если насчет мусора все более-менее согласуется с общепринятыми понятиями, тавот по поводу родственников и переезда уже возникают некоторые сомнения. Наверное, у тех гипотетических родственников тоже могли бы возникнуть сомнения или даже простое человеческое возмущение поднялось бы в их душе, если бы двадцатилетний племянник отказался помогать им "по-волонтерски" и потребовал плату согласно установленному для грузчиков тарифу. К счастью, подобных прецедентов у нас пока что не замечено, а волонтером, если строго подходить к делу, оказывается каждый второй несколько раз в неделю. И ни на секунду не задумывается о том, что можно бы и денежку срубить за доставку буханки хлеба соседке или перевешивание ковра у родной бабушки. Для нас поступать таким образом все еще считается нормальным, естественным, обыкновенным. И применять к таким поступкам какие-то высокие материи кажется странным. Просто так положено, мы все так живем. Но все или уже не все? Мысль закрадывается исподволь, вместе с доморощенным описанием волонтерства с привлечением в качестве примера помощи родственникам при переезде.
Похоже, способность к сочувствию и чувство долга, которое заставляет нас ходить за хлебом соседям, двигать вместе с ними их мебель, одалживать табуретки на чужие семейные праздники, тоже нуждается в тренировке и развитии. Мы изо всех сил создаем условия для того, чтобы наши дети, маленькие и постарше, имели возможность тренировать свою ловкость и силу; невзирая на усталость, водим их на плавание или бальные танцы, убеждаем, мол, терпи, в жизни пригодиться. Мы устраиваем детей в "хорошие" школы, не жалеем ни их, ни себя, делая уроки до глубокой ночи: знания - это самое главное. На помощь по дому у таких детей времени, конечно, не остается. Что уж говорить о помощи чужим бабушкам и дедушкам. Это у босоногих тимуровцев хватало времени скакать по садам и складывать дрова в поленницу - программы-то тогда, сами понимаете, не такие насыщенные были.
Нет, не будем вспоминать избитую притчу об отце, отвезшем деда на саночках в лес и там бросившего, а потом обнаружившего, что его собственный сын развлекается, мастеря саночки для него. Заранее. Вспоминают ее достаточно часто, но как-то отвлеченно. Так же отвлеченно, как рассуждают о милосердии и сострадании. А на деле - то времени не хватает, то чего-то еще не хватает. Поэтому какими бы официозными и "датскими" ни казались нам некоторые акции, как бы ни хотелось посоветовать своему любимому дитяти сходить в бассейн вместо того, чтобы мыть полы у незнакомого старика, наверное, все-таки не стоит так поступать.
Кажется, становится понятно, чем настораживает иногда разговор о волонтерстве, с которого начинаются эти заметки. Дело в том, что волонтерство рассматривается как некий вид деятельности. Ею можно заниматься, но без этого и обойтись можно, если не хочется... А вот на сострадание и сочувствие времени не надо, они сами заставляют искать это время, чтобы потратить его на малознакомого старика.
