Вячеслава Шалевича миллионы зрителей полюбили и запомнили буквально с первой его кинороли коварного красавца Швабрина в "Капитанской дочке". Потом были "Три тополя на Плющихе", "Виринея", "Шестое июля", "Семнадцать мгновений весны", множество других замечательных работ в кино. В Театре имени Вахтангова он служит с момента окончания Щукинского училища, с 1958 года. Но кроме этого вот уже 4 года держит в своих руках бразды правления Театром имени Рубена Николаевича Симонова, выдающегося режиссера, своего учителя. Этому театру, который был создан Евгением Симоновым на основе двух курсов Щукинского училища, недавно исполнилось 15 лет. Имя учителя свято, "шапка Мономаха" тяжела.
Сколько колготок рвут актрисы
- Театры России вот уже более года держат в ежовых финансовых рукавицах. Москву это коснулось недавно. Как все бюджетные организации, театр теперь должен заранее расписать, куда он истратит деньги. Значит, вы уже сейчас знаете, сколько колготок изорвут ваши актрисы в еще непоставленных спектаклях. И сколько же?
- Откуда я знаю, сколько она порвет?! Может, 20 пар, а может - ни одной. А теперь я, видите ли, должен знать это за год вперед! Все театры приписали к так называемому казначейству. Хороший подарок! За год планировать по параграфам, сколько гвоздей забить, какую пьесу ставить. А может, эта пьеса устареет к тому времени! И ни копейки с этого параграфа на другое я истратить не могу. Все предусмотреть невозможно! Театр - дело живое! А меценатов нет.
- Тяжело быть главным?
- Как выяснилось, тяжело. Потому что я и директор, и худрук. И вот директорство - дело сложное. Я каждый день думаю о том, зачем я за это взялся.
- И правда - зачем?
- Затем, что театр уже хотели закрывать! Я очень рассердился и сказал: ну да, есть театр "сферы", "полумеры", "человеки", а театр имени великого Рубена Симонова вы хотите закрыть! Мне ответили: "Вот и возьмитесь, попробуйте". Я попробовал! И теперь стал не только руководителем, но практически чиновником. С утра до вечера сижу в своем кабинете, и действительно забот хватает. Пришлось пройти экономический ликбез. А кроме финансовой на мне еще и дисциплинарная нагрузка...
- Меч правосудия?
- Меня все обвиняют в том, что я мягкий слишком. Но как можно быть жестоким с коллегой? Существуют, конечно, какие-то проступки, которые нельзя оставлять без внимания невзирая на лица. Прогул спектакля, например, или пьянка, опоздания. Хочется, чтобы этого не было. Театр - это дисциплина, порядок. Производство в конце концов.
- Сейчас нередко встретишь директора и худрука в одном лице...
- Да, конечно. Но наш театр еще не так известен. А зритель консервативен, он видит, написано МХАТ, Малый, Вахтанговский, и думает: "Ага, пойду". А где Театр Рубена Симонова, он еще не знает. Поэтому моей первой задачей было "повернуться лицом к Москве". Теперь, слава Богу, свой зритель появился. У нас молодая, очень хорошая, талантливая труппа, интересный репертуар, мы начали получать всякие премии, ордена и так далее. В театре уже 5 заслуженных артистов и одна народная - Нина Русланова.
- Какова вторая задача?
- К сожалению, многие до сих пор не знают, где мы находимся. На Арбате-то - на Арбате, а в каком дворе? Поэтому со второй задачей - "возвыситься" - у меня пока не получается. Все мечтаю повесить рекламный щит на Арбате, но для этого нужны большие деньги, куча разрешений. Пока осилили только указатель в метро, тоже, надо сказать, непростая штучка.
- Вы много заняты в репертуаре. Как успеваете играть и руководить?
- Стараюсь. Хотя директорство отнимает очень много времени. На мне все - и репертуар, и его качество, и материальная база. Не хочется ведь делать дешевые спектакли "на досках". Мы тратим огромные средства на костюмы. Приглашаем известных и талантливых художников, таких, как Светлана Синицина. На этом не экономим. У нас в финале одного спектакля весь состав за 24 секунды переодевается в такие костюмы, что возникает овация!
- Театр делает упор на комедию?
- Народ, конечно, любит смешное. У нас идут "Доходное место" Островского, "Балда" Пушкина, "Брызги шампанского" Зощенко. Вот-вот выпустим греческую комедию "Требуется лжец". Но мы ставим и серьезные, сложные вещи. Не скрою, иногда не получается. Если спектакль не получился, то есть на него не ходят, я его снимаю с репертуара. Мы - бюджетники, но должны быть рентабельны. Нужны надбавки артистам, иначе они уйдут туда, где больше платят. А я дорожу своей труппой.
- Сейчас вы репетируете "Столпы общества" Ибсена, значит, идете на риск?
- Эту пьесу ни разу не ставили в Москве. Репетируем давно, и один раз даже меняли состав. Мы заранее знаем, что это будет очень строгий, даже страшноватый спектакль, на который первое время может не пойти зритель. У нас и на "Доходное место" сначала не ходили, а сейчас сплошные аншлаги. Пошла "живая газета", она все решает.
Alma mater
- Ваше детство проходило рядом с будущим местом учебы и работы. Это знак?
- Так получилось - "где родился, там и пригодился". Я родился на Арбате и жил практически во дворе Театра Вахтангова, даже в день, когда его разбомбили, я был в бомбоубежище под театром. Потом видел, как его строили, видел, как артисты возвращались из эвакуации. Школа была рядом, недалеко - училище Щукина. Туда и поступил, ни в какое другое не показывался.
- Щука славится этюдами (зарисовка характеров или животных. - В.П.). Помните какой-нибудь свой этюд?
- Своих не помню, зажат был очень. А легенд много ходит. Например, рассказывают, что кафедра как-то попросила абитуриентку: "Отвлеките нас на что-нибудь". Она сняла с руки часы и как грохнет их об стену! Все туда повернулись. Абитуриентка: "Ну все, задание выполнено!"
- Вот уже 46-й год вы - актер Театра Вахтангова. Никогда не хотелось "улететь из родного гнезда"?
- Предложения были, но не хотелось. Был момент, когда мне ничего не давали играть. И я чуть не ушел в Театр им. Станиславского. Там предлагали хорошую роль, ставку. Но я не смог пойти к Рубену Николаевичу и сказать: "Я ухожу". Духу не хватило. Правда, великая артистка Ляля Пашкова преподала мне удивительный урок. Когда я говорил с ней о том, что собираюсь уходить, она сказала: "Да, наверное, надо уходить, но знаешь что, пойди туда как зритель и войди как в квартиру. Понравится квартира - иди. Нет - оставайся". Я так и сделал. Купил билет в Театр Станиславского. Вошел, осмотрелся и даже не стал подниматься на второй этаж. Квартира не понравилась. Я остался в Вахтанговском. А вскоре начал получать роли, и все наладилось.
Соперники
- Вас и Ланового в Вахтанговском прозвали "Лемешев с Козловским". Кто из вас кто?
- (Смеется.) Не знаю. Но нас с Василием Семеновичем действительно так в свое время называли. В шутку. В театре на одних ролях были.
- Не ссорились из-за этого?
- Нет, а вот соперничество было. А как же! И спорили, и каждый считал, что играет лучше другого (смеется). А потом как-то мирно разошлись. Разошлись на "Турандот". Нас вдвоем назначили на Калафа, я в этот момент снимался, мне некогда было репетировать. Я отказался, а Вася на этом деле возрос. И лихо он это делал! Красивый, роскошный, двигался прекрасно. Прелестно играл эту роль.
- Он тоже, как и вы, первое время сидел без ролей...
- У Васи характер другой. Он пришел к Рубену Николаевичу и сказал: "Я ухожу". Тот ему ответил: "Не уходите, сейчас будет". У меня на это духу не хватало. Я ждал. И дождался.
- У вас и юбилеи в один год. Василий Семенович свой отпраздновал в январе, вам это предстоит 27 мая. Как собираетесь отмечать?
- Точно, конечно, не знаю, хотя предполагаю. В этот день Театр им. Вахтангова предоставит мне помещение, и я буду играть спектакль "Старые русские" Театра им. Рубена Симонова. А потом, наверное, банкет, поздравления. Надеюсь, и капустник будет.
- Не было желания сыграть бенефис?
- (Смеется.) У нас в Театре Вахтангова два юбиляра: Лановой и я. Лановому сделали, а мне не успели.
Тонкие материи
- Как актеры в амплуа героев и героинь переживают кризис возраста?
- Важно вовремя понять, что больше не можешь играть ту или иную роль. Очень хорошо помню, как студентом пришел в Театр Пушкина, и там десятиклассника играл уже достаточно взрослый артист. Это произвело на меня сильное впечатление. Поэтому я не сторонник того, чтобы даже великие актеры и актрисы продолжали играть 17-летних после определенного рубежа. Иначе скажут со стороны и будет больно. В своем театре я за этим очень слежу.
- До сих пор волнуетесь перед выходом на сцену?
- Знаете, если бы какой-нибудь артист сказал мне, что он не волнуется, я бы ему не поверил. Конечно!Волнуешься не за то, как все будет, а за то, с кем встретишься. Зал всегда разный, иногда принимает, иногда нет. Никогда не угадаешь, пробежит ли искра. Поэтому всегда хоть минимум волнения, но есть. У Рубена Николаевича была такая шкала "от 1 до 10". Мы его понимали с полуслова. Он не говорил во время репетиций "громче" или "темпераментней", а называл только цифры. Например, кричал из зала: "Восемь!" "10" - это уже был полный накал. Но при этом любил повторять, что без цифры "6" на сцену выходить нельзя.
Легенда
- Рубен Симонов был в некотором смысле вашим крестным отцом...
- Да, он делал мой первый спектакль, а потом привел меня и в режиссуру, мы вместе писали инсценировку "Конармии", за эту постановку он получил Ленинскую премию. Кроме того, я был вхож в его дом, присутствовал при распределении ролей и так далее. Могу сказать, что в моем решении возглавить театр имя Рубена Николаевича Симонова было определяющим.
- Возглавив театр, вы часто обращаетесь к его опыту?
- Конечно. Рубен Николаевич для меня - олицетворение человеческой мудрости и таланта! Он любил рассказывать, как однажды, опаздывая на спектакль и взбегая по лестнице, уперся головой в живот Вахтангова. Поднял глаза, Вахтангов говорит ему: "Иди на спектакль". В то время опоздание было недопустимой вещью, но никакого наказания не последовало. А потом на вопрос, почему он так поступил, Вахтангов ответил: "Я видел его лицо".
- А как в подобных ситуациях вел себя Симонов?- О самом Рубене Николаевиче ходит такая история. Театр был на гастролях в Ленинграде, и одна актриса поехала с поклонниками кататься под парусом на Ладожское озеро. Вечером должен быть спектакль, но на обратном пути ветер стих, и она не успела. Спектакль отменили. Естественно, это означало увольнение. Рубен Николаевич, жутко расстроенный, встретил ее в вестибюле гостиницы и говорит: "Ну все, деточка, доигралась. Вы уволены!" Она в слезы. И вдруг точно на эту реплику, как в театре, ударил похоронный марш. Кого-то за окном хоронили! Рубен Николаевич утер свои глаза и говорит: "Скажите спасибо этому покойнику, вы восстановлены!"
- Люди театра с благоговением относятся к именам Рубена и Евгения Симоновых. Евгений Рубенович - основатель вашего театра. Почему так долго не было памятника на его могиле?
- Знаете, несколько лет я выбивал памятник. Ходил в ЦДРИ, в министерство, в комитеты, в Театр Вахтангова - везде! И ничего. Только отписки. Кончилось тем, что я просто обратился к одному своему другу. Он сказал: "Это - святое", - и дал деньги. Зато, когда мы открывали памятник, присутствовали все - и ЦДРИ, и комитеты, и т.д. Потом подключился Театр Вахтангова и сделал барельефчик, которого не хватало. Памятника не было 11 лет!
- Как вы прокомментируете тяжелую ситуацию, в которую попал замечательный артист Семен Фарада? Он заболел, и ему не хватает денег на лечение...
- Мне просто непонятно, когда говорят, что какому-нибудь выдающемуся артисту или режиссеру нельзя помочь! Глупость! На это есть фонды, на это все есть! Непонятно. А с другой стороны... Неподалеку от меня жил Георгий Вицин, и однажды его соседка подходит ко мне и говорит, что у него нет денег даже на лекарства. Театр Рубена Симонова выделил ему деньги. Знаете, как он обиделся!
Детектив
- Вы сыграли роль первосвященника Каифы в фильме Юрия Кары "Мастер и Маргарита", в котором были заняты чуть ли не все наши лучшие актеры и который загадочным образом пропал. Известно вам что-нибудь о его судьбе?
- Да, это какая-то загадочная история. Кроме меня и еще пары человек, никто эту картину не видел.
- Как вам удалось?
- Год-полтора назад раздается звонок: "Не хотите ли пообедать в ресторане?" Отвечаю: "В ресторанах не обедаю". "Да нет, - говорят, - не в этом дело, мы всех актеров приглашаем посмотреть картину". Никто в это дело не поверил. Нас пришло только двое! И четыре с половиной часа мы смотрели эту картину. Если ее сейчас показать по телевидению, все ахнут. Какие артисты! Ульянов - Пилат, Бурляев - Иешуа, Гафт - Воланд, Мастер - Раков, Маргарита - Вертинская. Даже в эпизодах заняты звезды! Теперь хотя бы знаем, что копия существует. Фильм находится у продюсера, который теперь занимается ресторанным бизнесом.
- И что же, этот продюсер "чахнет над златом"?
- Он спрашивал совета, что ему делать с фильмом! Для проката уже поздно, а на телевидении, по его словам, не хотят брать без сокращений. Ну что мы можем посоветовать?! Как вариант я предложил сделать передачу о том, как проходили съемки, и показывать картину частями. Не знаю, что он с ней будет делать, может быть, показывать в своем ресторане. Очень обидно за Кару: он переживает, что у его картины такая печальная судьба.
Ассорти
- Есть ли у вас хобби?
- Хобби должно быть рядом с профессией. Мы с товарищем давно увлекаемся инсценировками. Началось с "Конармии", потом был "Чапаев", "Али-Баба", много всего. В свое время на телевидении я делал сценарий "А вы, товарищ?" о III съезде комсомола, где молодой Джигарханян играл Ленина. Острый спектакль по тем временам был. Мы рылись в архивах, поднимали справочники. Я тогда был узнаваемым человеком, и нас даже допустили в Центральный архив. Мы нашли там ответы Ленина на вопросы комсомольцев. Официально их было 14, а мы откопали 20, да еще с пометками Ленина! Все это вошло в пьесу. Но из архива нас все-таки выгнали: некий Князев, автор трех (!) диссертаций о III съезде, узнал, что ему, который роется в этих архивах 20 лет, ничего не давали, а нам, популярным артистам, вынесли сразу все.
- Снимаетесь сейчас?
- Снимаюсь. Вспоминается фраза из спектакля "Коронация" Зорина. Там одного академика уговаривали поехать на юбилей, он спрашивает: "А чего вы меня так рвете?" Ему: "Мы вас любим!" "Вот, - говорит, - самое страшное началось: любить начали". Этим летом меня начали любить в кино - снялся в 11 картинах. Да я не против, чего греха таить, там деньги платят.
- Какую музыку слушаете?
- Попсу нашу современную терпеть не могу. Люблю классику. Знаете, с детства привык. Тогда не было телевидения, репродуктор висел над сундуком, где я сидел, и все время звучало очень много классики: Сен-Сане, Чайковский. Поэтому уже и слух, и ум там. Люблю. А что может сравниться с "Болеро" Равеля? Когда берешь в спектакль такую музыку, она производит впечатление невероятное.
- Помогает ли актерская профессия в жизни, в общении?
- А как же! Наша профессия - подсматривание. Ты подсматриваешь, и за тобой подсматривают. Я всегда стараюсь слушать людей. И сыну своему говорю: "Ты поставь себя, как артист, на место того человека, с которым разговариваешь, и поймешь, где ты его обижаешь".
- Ваше кредо?
- Порядочность. Я довольно снисходительно отношусь к слабостям других. Причем не снисхожу к этим слабостям. Я их понимаю, им сочувствую. Если человек врун или, наоборот, искренен, зачем об этом говорить? Это же видно! Здесь надо прислушиваться к интуиции и поступать порядочно. Но иногда моя должность входит в противоречие с моим актерским "пониманием". Бывает, что надо поступить жестко, а я говорю: "Я вас понимаю".
***
Слова
Виктор Павлов, народный артист России, актер Малого театра:
- Вячеслава Шалевича я знаю уже очень давно: снимались вместе не раз. Да и сейчас, бывает, встречаемся на премьерах, показах. Я его очень люблю и уважаю как артиста, как человека. Он обладает двумя редкими качествами: в нем горят внутренний восторг и благородство. От души желаю ему не растерять этого огня, этой замечательной восторженности, которая одна только и может двигать нас вперед и дать силы не поддаваться обстоятельствам.
Клара Новикова, народная артистка России: - Вячеслав Анатольевич руководил курсом студентов-заочников эстрадного факультета
ГИТИСа, где я училась. Мы, заочники, пришли в институт, уже успев поработать и заявить о себе на эстраде. Поэтому многие думали: "Получим корочки - и все". Но благодаря Шалевичу вместо этого нас ожидали четыре чудесных года настоящей учебы. Он не жалел сил и времени, разбирая наши этюды, отрывки, пел с нами песни. На занятиях царил дух студийности и праздника. Нам ужасно повезло - нашим педагогом оказался представитель эксцентричной вахтанговской школы, которая близка эстрадному жанру. Теперь мне мало просто рассмешить, я ищу характер, образ. Дорогой Вячеслав Анатольевич, огромное спасибо вам за незабываемые годы студенчества, за то, что вы открыли нам новые грани профессии!
