Люксембург вымирает в восемь, Брюссель - в десять, Осло - в полночь, Москва не засыпает никогда. Ночную Москву населяет особенный народ - эти люди странно одеты и ненормально веселы, и все они непрерывно куда-то едут. Из ресторана в гости, из гостей в клуб, из клуба - гулять на бульвары, а потом завтракать в кафе. У ночных людей существует одно средство передвижения - машина, причем чаще всего не своя. Анна Пражина провела ночь за рулем своего синего "пежо" и подвезла всех, кто поднял руку. За ней на белой "Волге" следовал Сергей Леонтьев, который сфотографировал ночных пассажиров.
МУЖЧИНЫ С КАЛЬЯНОМ
- С мужчинами не связывайся, - советовали друзья. - За пределы центра не выезжай. Оденься попроще. Хорошенько спрячь сумку. И не бери двоих - опасно. Я сразу же сажаю четверых. Объемные мужчины стоят у ресторана "Ходжа Насреддин" на Покровке, им нужны две машины, но, увидев девушку за рулем, они вдруг понимают, что запросто поместятся в двухдверном "Пежо-106".
- Ленинский проспект - 300 рублей, еще 150, если пойдете с нами пить. Машина сильно оседает, но едет; окна сразу запотевают - приходится протирать рукой. В роли таксиста я выгляжу диковато: у меня ярко-бордовые волосы и ногти и униформа явно не из таксопарка. Я утешаю себя, вспоминая Вайнону Райдер в фильме "Ночь на земле". В зеркале маячит белая "Волга", на которой следом за мной едет фотограф Леонтьев, - это тоже успокаивает. Еще зеркало сообщает мне, что трое пассажиров на заднем сиденье уселись на мой любимый розовый плащ.
- Хотите, мы вам кое-что покажем? - перед моим лицом появляется белый керамический фаллос; при ближайшем рассмотрении он оказывается кальяном. Пассажиры минут пять заливаются смехом.
- А вы чего так смеетесь?
- Там в ресторане плов шикарный: когда он готов, сверху на него капают капочку-капочку конопляшки.
- Что, в меню так и написано: плов с коноплей?
- Нет, в меню это не озвучено. Его только для нас делают, ну еще для Шамиля Басаева и Рустама Каримова (Рустам Каримов - заместитель министра торговли и внешнеэкономического сотрудничества Татарстана. - Прим. ред.). Один из хохотунов вдруг серьезно спрашивает:
- А вам действительно настолько деньги нужны, что вы таких буйных мужчин возите?
На Вайнону Райдер в фильме точно так же реагировали.
АМАНДА
У клуба "Китайский летчик" стоит девушка с серьгой в губе и ярко-белыми волосами. "Ма-я-ков-ска-я", - произносит она по слогам. По лицу у девушки текут слезы и тушь.
- Я потеряла все, что у меня есть, - девушка переходит на английский. - У меня украли сумку, в ней была записная книжка, где все-все мои друзья, мой путеводитель по Москве - я его так люблю. Очень дорогие мне вещи. Они никому больше не нужны.
- А деньги, ключи, документы?
- Нет, это все на мне, - она показывает потайную сумочку на шее. - Меня Аманда зовут.
- А ты откуда?
- Из Америки, там есть такой город Коламбус, штат Огайо. Но здесь я стесняюсь говорить, что я американка, представляюсь канадкой. Я приехала в Москву учить русский. Но все со мной почему-то по-английски разговаривают. Аманда всхлипывает и предлагает мне пластинку Wrigley's.
- Я люблю на Красную площадь приходить и часами возле собора сидеть - так я понимаю, что я в Москве. Черт, моя записная книжка, - Аманда опять плачет, - я потеряла всех своих друзей. Аманда даже не подозревает, что рядом с ней, за рулем, сидит девушка, которая когда-то провела в ее родном Коламбусе несколько лет.
ВАДИМ
Мой знакомый рассказывал, что однажды, решив подвезти голосующего, резко затормозил и чуть не снес целую остановку с людьми. Уже полчаса медленно еду в правом ряду, чтобы среагировать вовремя и остановок не сносить. Наконец вижу руку. У нее тут же останавливаются две "шестерки". В первую высокий молодой человек усаживает девушку, со второй пытается договориться сам, но не получается. Тут подруливаю я.
- Проспект Дмитрия Донского, это там, где Аннино.
Я понятия не имею, где Аннино, но делаю вид, что езжу туда как минимум пять раз в день.
- Как мило с вашей стороны. Вот двоюродную сестру только что посадил, -зачем-то уточняет пассажир.
- А как на ваш проспект лучше проехать? - спрашиваю я бы между прочим.
- Понятия не имею, я из Петербурга. Какой позор: приходится останавливаться и разглядывать атлас дорог. Пассажир, к счастью, не обращает на это внимания.
- Я музыкант, у меня и группа своя есть. Еду из "ОГИ", с концерта своего друга Алексея Хвостенко. Знаете, кто это?
Я киваю.
- Все поехали дальше тусоваться, но мне не захотелось, - он говорит, будто ноет колыбельную, нежно и заунывно. - Концерт хороший был, но к Хвосту все подходят, братаются, а он и половины этих людей не помнит. Он дал мне книгу своих стихов, вот, держите, дарю. А вот диск моей группы - тоже дарю. Я не раздаю свои альбомы всем подряд.
Друг Хвоста то снимает, то надевает бейсболку, не понимая, с ней или без нее он производит лучшее впечатление. - Тридцатого у нас в "Пирогах" концерт, приходите.
- Да, я знаю, где это.
- Да вы еще и за субкультурой следите! Аннино, оказывается, не ближний свет, но Вадим никуда не торопится.
- Мне 31, в 28 я думал, что жизнь кончилась, а вдруг стало так хорошо, все так завертелось. Последние 3 года думаю: сейчас все кончится. А не кончается.
- Все кончится, когда вы этого захотите, - вставляю я для поддержания разговора.
- Ань, если честно, я всегда думал, что бабы - дуры, а в последнее время стал в этом сомневаться: мне встречаются девушки, чье мнение я не считаю дурацким, а даже наоборот. Телефончик оставите? Я мотаю головой.
- Аня, факт человеческого общения очень много значит, особенно в таких гребаных мегаполисах, как эта монструозная Москва. Ну раз мы так странно встретились. Я неординарная личность, мне об этом все говорят.
Продолжаю мотать головой.
- Послушайте, что вы переживаете, я же не буду приставать к вам как к девушке. От удивления перестаю мотать головой. Выходя, Вадим очень сильно хлопает дверью.
ЛЕОН И СЕМИ
Разгоняюсь на пустынной Большой Дмитровке. Дорогу перебегает белая кошка. Из здания Межпромбанка выходит мрачный Александр Волошин с тремя охранниками. Въезжаю в пробку у клуба "Кабаре" на Страстном. Там кучкуются гигантские джипы, "мерседесы" и "гелендвагены", из них выходят девушки на шпильках и в норковых манто. Охранник машет на меня рукой - я помешала какому-то тяжеловесу.
У разобранного "Интуриста" голосуют два симпатичных юноши: "Нам на Варшавку". Они познакомились в "Пропаганде" несколько четвергов назад, одного зовут Семи, он студент медицинского института из Туниса, другого - Леон, он визажист, полутатарин-полуармянин.
- У меня на родине, - рассказывает Семи, - чтобы поступить в мединститут, нужны хорошие оценки. А я плохо в школе учился. Вот и приехал в Москву два года назад - здесь оценки не важны, нужно только деньги платить.
- А вы откуда шли?
- Сидели в "Этаже", потом пошли погулять, домой ехать не хотелось - напросились в гости к друзьям. Тусоваться нет настроения, - вздыхает Леон, - хотя, может, после гостей в Jet Set поедем: там какая-то вечеринка сегодня.
У храма Иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость" - крестный ход: на Большой Ордынке собралась большая пробка.
- Не знаешь, дорого в Париже квартиру снимать? - спрашивает Леон. - Я хочу попробовать туда поехать: здесь мои идеи не ценят. Я пока не зарабатываю больших денег, поэтому терять нечего. А вернуться я всегда могу.
Ордынку так и не открывают, мы пускаемся юлить по переулкам.
- С нами еще была подруга с собакой, а у собаки ногти разрисованы, она тоже шла в гости, но потом передумала. Хочешь жвачку?
Я зачем-то рассказываю Леону, что я из "Афиши", - визажист начинает хлопать в ладоши и хохотать так, что у меня закладывает уши. В языке у него блестит сережка.
- Это специально все было? Ну вы даете. Ваша Елена Егерева уже про меня писала. Я ее красил для одной съемки. Она была с черными глазами, это были мои первые опыты черного глаза и фэнтезийного макияжа.
Я вспоминаю фотографию размалеванной Егеревой с канделябром в руке.
- Она написала, что визажист Леон Клема прихватил ее новую тушь; передайте ей, что тушь она сама в студии оставила. Как же ты меня развела, даже настроение поднялось. Я тебя обожаю, ты такая хитрая.
Мы обмениваемся телефонами - на случай, если мне понадобится черный глаз.
- Все, зай, пока, - Леон целует меня в щеку и убегает, прихватив Семи. - Только водишь ты медленно.
- Это чтобы Леонтьева не потерять, -оправдываюсь я, но Леон меня уже не слышит.
ДЕВУШКИ ИНКОГНИТО
Останавливаюсь возле клуба "Апшу": очень хочется в туалет. Вижу друзей, которые как-то слишком сосредоточенно и молчаливо для двух часов ночи играют в "Эрудита". Блондин у барной стойки предлагает шоферские сто грамм, но мне пора. Таксисты кучкуются около клуба "Че", я встаю в очередь. Впереди пытается пристроиться мужчина на белой "ладе" - я его не пускаю. Кивком он спрашивает меня: "Ты в очереди? " -и удивленно улыбается в ответ на мой кивок. Две голосующие девушки отчего-то не садятся ни в одну из машин впереди меня. Подходит моя очередь.
- Доброе утро.
- Хотим домой.
- Куда?
- Таганская, 50 рублей.
- Садитесь.
- Наш человек, - радуются девушки.
За пять минут от Лубянки до Таганки успеваю выяснить, что в "Че" было весело: диджей напился и ставил "Траву у дома", что девушки - сестры, что младшая устраивает корпоративные вечеринки, ужас как устает от чужих праздников и ходит в клубы, чтобы забыться. Старшая же редко куда ходит, клубы ей надоели:
- Там скучно и бессмысленно, мне 25 лет, я слишком взрослая для этого. Когда к нам подруливает Леонтьев, девушки не на шутку пугаются.
- Тут скрытых камер не было? Нас не снимали? Нас нельзя. Мы персоны нон грата, - одна из них прячет лицо в платок. - Ну пока, приятно было познакомиться, мы сразу поняли, что никакой вы не таксист.
АНЯ
В окно стучится полная женщина лет тридцати с двумя большими пакетами из супермаркета Spar.
- До метро довезете?
- Довезу, только метро закрыто.
- Тогда к маме, - говорит она и замолкает, будто я не могу не знать, где живет ее мама.
- Так где мама?
- На "Авиамоторной" - это прямо. Когда я сама ловлю машину, то всю дорогу молча смотрю в окно, а на вопросы водителей отвечаю односложно. Но сегодня я болтливый таксист.
- А вы откуда так поздно?
- Я от мужа ушла, - совершенно спокойно отвечает женщина. Кажется, она даже улыбается.
- А что случилось?
- Да ничего, просто равнодушие. Я вообще часто от него ухожу, но на этой улице машину ночью поймать невозможно. Я похожу-похожу и возвращаюсь. А он даже не замечает моего отсутствия.
- Если б не я, вы бы вернулись?
- В общем, да, но мне с вами повезло, -женщина вдруг начинает смеяться. - А у вас есть дети? - вдруг спрашивает она, увидев в машине мыльные пузыри.
- Нет, это мои.
Звонит мобильный, в трубке - голос младшего брата: "Ты волшебница, ты нам так подняла настроение, это как чудо в пасхальную ночь. Спасибо". Не понимаю, с какого перепугу мой брат называет меня волшебницей в четыре часа утра, молчу. "Алло, это Леон", - представляется брат.
НАТАША И ЛЕНА
Жуем с Леонтьевым сосиски на Пятницкой. Из блестящего кафе "Глясе" выходит молодой человек в костюме и девушка в блестящих плаще и сапогах, они садятся в блестящий "мерседес" с номером 999 (99). К клубу "Рок Вегас" громко подъезжает стая байкеров. В мою же машину садятся две крошечные девушки ангельского вида - им на Чистые пруды.
- Мы специально к вам сели, потому что девушка, а то обычно попадается какой-нибудь чурбан. Они совсем водить не умеют, и машины у них разваливаются.
- А вы откуда?
- На пасхальной службе были, на Ордынке. А вы чего такая нарядная - специально на работу?
Мне казалось, что слово "нарядная" никто, кроме моей бабушки, давно не употребляет (та, правда, всегда упрекает меня в том, что я ненарядная). Нас обгоняет "вольво" с дипломатическими номерами, внутри - веселье: гремит музыка, африканцы в белом обнимают крашеных блондинок, все машут мне рукой. Когда торможу возле нужного дома, девушки просят выключить мотор.
- Разбудим, у нас окна открыты: очень сильно топят. Мы в коммуналке живем. Там всем Алексеевна заведует, она как бы держательница. Ей 71 год, она до сих пор физику в школе преподает.
НАТАША, ВАЛЕРА И ЖЕНЯ
На кольце вижу двух девушек, возле них тормозит "мерседес". Когда он трогается, подъезжаю я. Девушки переглядываются, я им подмигиваю. Они открывают дверь и объясняют:
- Мы не такси ловим, мы работаем.
- Я тоже.
У клуба "Маяк" на Большой Никитской стоят трое.
- Друзей до Таганки довезете? - говорит парень в оранжевой куртке.
- Довезу, а вы к друзьям на Таганку не хотите? - у меня слабость ко всему оранжевому.
- Какой же хороший день сегодня, - радуется человек в оранжевом. - Были в церкви, потом в "Маяке", потом просто хотели до дома доехать, а тут вы - такой подарок. Вы не актриса?
- Нет, а вы не актер?
- Я звукорежиссер. А вообще, мне с таксистами везет. В Рождество меня подвез человек, который оказался философом, мы потом еще два часа в машине возле моего дома разговаривали о смысле жизни.
- Вы правильно сделали, что с нами Женю позвали, - вступает в разговор девушка, - мы его уже час уговаривали в гости поехать, а он отказывался. Вы же тоже пойдете к нам чай пить? У нас хороший чай, с жасмином.
ВИТЯ И КЕРАМ
На набережной мой "пежо" обливают поливальные машины - от этого открывается второе дыхание. У Третьяковского проезда голосует странная парочка -блондин с пирсингом в носу, языке, ушах, губах, щеках и бровях и брюнет в черном костюме.
- Вы откуда?
- Ну не с кладбища же, - говорит брюнет.
- Ну и не из церкви же.
- Не из церкви, из клуба Jet Set: там был концерт группы Black Box, кажется, они из Германии.
- Извините за дурацкий вопрос, - обращаюсь к блондину, - зачем же вы так себя?
- Мне просто так комфортно очень, я сам себе весь пирсинг делал, у меня есть медицинское образование, ну еще и театральное тоже.
- Ему комфортно, а нам нет, - ворчит брюнет. - Он меня всегда царапает, когда я в клубе ему что-то на ухо кричу, у него же там одни колючки.
- А как вы целуетесь? А спите?
- Целуюсь хорошо, а на ночь все снимаю. Сейчас еще шрамирование себе делаю, -блондин показывает на сбритую и зашитую бровь. - Тут кожа порезана, скоро из нее косички можно будет заплетать.
- Давайте познакомимся, - говорит брюнет, - это Витя, певец, музыкант, композитор, артист, Клопен из мюзикла "Нотр-Дам", а я повар, рутулец, очень дефицитная национальность из Дагестана, - меня зовут Керам.
- Как, простите?
- Керам, от слова "керамика". Высаживаю друзей у "Сухаревской". - Ой, смотрите, крыса, ой какая серая, -кричит Витя. Обернувшись, вижу свою прозрачную сумку, которая со всеми моими деньгами, ключами и документами валялась все это время на заднем сиденье. На ней много кто сидел, но никто не тронул.
ЛИЛЯ, ЛАДА И ТАНЯ
Дежурим у клуба First на Софийской набережной - там идет вечеринка в честь закрытия Недели моды в Москве. Леонтьев с сутенерским видом прогуливается возле моего "пежо", чтобы никто без очереди не пролез.
- Тут во дворе церковь, - рассказывает Леонтьев, - я там работал мойщиком окон. Одно окно - один рубль.
Из клуба выходят две длинноволосые блондинки и мулатка с воздушным шариком, на вид им лет восемнадцать, все тщательно накрашены. Девушки сразу направляются ко мне.
- Нам на Тверскую, в "Этаж", знаете?
Я не сразу замечаю, что к моему "пежо" жмется серебристый пузатый BMW. Девушки начинают хихикать и говорить, как правильно они сделали, уехав от этих чеченцев. В BMW опускаются тонированные стекла: ухажеры посылают нам ослепительные улыбки. После этого они долго едут вровень со мной, потом пытаются прижать меня к тротуару, потом обгоняют и притормаживают, потом пристраиваются в хвосте. Настроение у девушек портится. Посреди Большого Каменного моста я резко торможу прямо в среднем ряду - BMW останавливается рядом. Так мы стоим минут семь. Я пытаюсь думать о том, как же все-таки красив собор Василия Блаженного. Ухажеры трогаются с места первыми. Начинается дождь.
Девушки переводят дух и принимаются рассказывать, как за одну ночь они побывали в "Кабаре", - "там весело", потом их не пустили в "Зиму" - "первый раз в жизни куда-то не пустили", а в First им не понравилось - "десять человек танцуют под плохую музыку".
- А что за мужчины в этих местах? - интересуюсь я.
- В "Кабаре" - бандиты и иностранцы, на которых вешаются проститутки, - рассказывает мулатка Лиля. - В "Зиме" мужчины ухоженные и холеные, они наверняка часами себе пилят и полируют ногти. Я таких за мужчин не считаю, фу.
- Зачем ты так категорично, зай, - говорит Лада. - Мне больше всего такие нравятся, это хорошо, когда мужчины следят за собой. Правда, когда они ноги бреют, мне не нравится: ноги у мужчины должны быть кривыми и волосатыми.
ЛЕНА, ЛЕНА И АНЯ
У клуба "Дача" на Яузском бульваре вижу попу своей подруги Лены - Лена залезает в "пятерку". Начинаю истошно сигналить - из машины вылезает Ленина голова, а за ней еще две девушки. Лена - шеф-редактор дневных новостей на третьем канале, другая Лена - их ведущая, Аня -подруга второй Лены. У Лены-редактора вчера был день рождения.
- Не помню ни как сегодня в прямой эфир выходили, ни кто тексты писал -но как-то вышли, и, говорят, неплохо. А ты чего это разъезжаешь? Ты не пьяная, случайно?
- Да нет, просто отличная ночь была, -сама того не замечая, перехожу на крик. - Познакомилась с рутульцем и тунисцем, оторвалась от погони, встретила Леона Клема, видела Александра Волошина, побывала в Аннино - а могла ведь все проспать.
