"Патти Дифуса и другие тексты" фрагмент
Немногие в России знают, что известный испанский кинорежиссер Педро Альмодовар - еще и отличный прозаик и эссеист. В издательстве "Азбука-классика" скоро выходит единственная книга Альмодовара "Патти Дифуса и другие тексты", включившая небольшой роман о богемно-безбашенных обитателях Мадрида и несколько статей о кино. "Среди немалого числа созданных мной героинь Патти - одна из любимых. Девушка с таким стремлением жить, что даже никогда не спит, наивная, нежная и гротескная, завистливая и самовлюбленная, подружка всех на свете, любительница всех на свете удовольствий", - пишет Альмодовар в предисловии. Мы публикуем фрагменты из нескольких первых глав "Патти Дифусы".
Самое сложное для такого человека, как я - это начать. Уж очень о многом я собираюсь поговорить. Меня зовут ПАТТИ ДИФУСА и я отношусь к тому типу женщин, которые олицетворяют собой свою эпоху. Моя профессия? Международный секс-символ, или международная порнозвезда, называйте как хотите. Мои фотороманы и кое-какие фильмы на восьмимиллиметровой пленке пользуются успехом в Африке, Португалии, Токио, в Сохо и на мадридском Растро. По мнению знатоков жанра, мою интерпретацию эротики отличает нечто неуловимое, нечто, делающее меня уникальной, а в данной категории субпродуктов такое встречается не часто. Скажу больше: я не только обладательница тела, которое сводит с ума мужчин, у меня еще и мозги имеются. Но это я демонстрирую лишь в редких случаях. Было бы дурным тоном дать мужчине понять, что за идеальной внешностью куклы Барби-суперстар скрывается незаурядный интеллект. Хотя иногда все-таки стоит блеснуть умом. Например, пару дней назад на вечеринке я познакомилась с редактором вот этого журнала, который вы читаете.
- Я редактор "Ла-Луны", еще одного журнала.
- Обожаю твой журнал! - воскликнула я довольно напористо.
- Как это может быть - ведь еще не вышел первый номер?
- А не важно. Если мне что-то нравится, то нравится сразу же.
Я говорила так убедительно, что ему тоже пришлось малость ко мне подольститься:
- Я твой большой поклонник, Патти. Твой последний роман "Свинки-близняшки" - просто праздник дикости и дурного вкуса. Почему ты не пишешь для нас?
В последнее время наша страна сильно изменилась, и никого не удивит, если точка зрения порнозвезды будет представлена на страницах ежемесячного издания.
Я, естественно, согласилась. Это одно из самых заманчивых предложений, которые я получала в своей жизни. Я, как и почти все женщины моего рода занятий, хоть и не написала за всю жизнь ни строчки, всегда ощущала себя писательницей. И вот еще что интересно: когда девушка вроде меня начинает писать, всегда получается нечто философическое, в духе Лорелеи у Аниты Лоос. Чистая философия, без примесей. И неважно, что тема будет ОДНА И ТА ЖЕ. Несмотря на молодость, я повидала много народу, а уж кого Я знаю лучше всех на свете - так это СЕБЯ САМУ. Полагаю, чтобы быть честной перед читателями, нужно говорить о том, что знаешь сама. К тому же редактор этого журнала определил мою задачу так: пиши о чем хочешь современном. И тогда Я подумала: современность - это способность быть вовремя. А у МЕНЯ эта способность развита прилично. Я и есть современность. То есть я сразу же поняла, что самое лучшее и самое интересное - это Я САМА. Вот и отлично, что поняла, поскольку, на мой взгляд, это не только интересная, но и вполне оригинальная тема: ведь до сих пор никому не приходило в голову говорить обо МНЕ.
Но я собираюсь писать еще и о МИРЕ, или о ЖИЗНИ - как вам больше нравится. То есть я расскажу вам еще и о моих подругах, о Мэри фон Этике и об Адди Поссе. Они ничего собой не представляют, редкостные уродины, но поскольку каждую ночь они проводят на улице, с их помощью можно узнать о многих вещах.
Главная добродетель фон Этики - ее бесполезность: она никогда ничем не занималась, кроме макияжа и хождения по вечеринкам. Она красит ногти в черный цвет и вот уже четыре года как не стрижет их. Теперь они стали длиной с пальцы, и длина ногтей фон Этики определила ее образ жизни: парализовала ее. Фон Этика не могла предвидеть, что по мере роста ее когтей жизнь для нее сведется к основным функциям - для этого она не обладает достаточным интеллектом. По множеству разных причин мы, остальные девушки, обречены заниматься банальными вещами, вроде проституции, терроризма, ухода за детьми или аэробики; фон Этика, лишенная помощи рук, может лишь курить, выпивать и смеяться на вечеринках.
Адди Поссу называют также ТАСС Информа - за ее склонность к сплетням. Иногда мы с ней совершаем совместные выходы: ведь она такая толстая, что над ней всегда приятно посмеяться. Она тоже снимается в фотороманах, всегда в роли мадам из борделя или матери какой-нибудь девчонки. Себя она считает испанской Мей Уэст, но я-то уверена, что выше Исабель Гарсес из фильмов про Марисоль ей не подняться.
* * *
Я отправилась на дискотеку. Шел дождь. В такую погоду женщина-психолог, добропорядочная жена и примерная мать осталась бы дома. Мне, однако, никогда не нравилось быть осторожной - если только я не зарабатывала на этом хороших денег. Несколько дней назад я купила себе видеомагнитофон, но все еще не знаю, как он работает. Возможно, когда я его налажу и накуплю побольше кассет, видик в конце концов превратится для меня в настоящего МУЖА - то есть в существо, которое заполняет твои пустые часы и не позволяет выходить из дома дождливой осенней ночью в поисках приключений. Но пока что никакие кассеты меня не держат.
На танцполе народ был под кайфом, пятнадцать парней бесстыдно пялились на меня. В их глазах читалось: "Это Патти Дифуса, международная суперзвезда". Но никто из них не осмелился ко мне подойти, потому что секс-символ - это НЕМАЛО. Я сориентировалась на местности в считанные секунды. Только один парнишка мне приглянулся. Он не танцевал, но разговаривал с какой-то грязной пигалицей, подрыгивая ногой в такт музыке. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он хороший ТАНЦОР. Когда я НА ТУСОВКЕ, я становлюсь очень внимательной. В такие моменты я могла бы предсказать, как сложатся для Народной партии очередные выборы - если бы меня об этом попросили. Ну так вот, в этом парне было что-то, что меня непреодолимо влекло, причем я говорю не о той штуковине, которая занимала у него в штанах немало места, и не о РУКАХ, смотревшихся как фабрика витаминов. Дело было в другом, не знаю, в чем.
Мне нравилось смотреть, как люди танцуют. И на него смотреть нравилось. Я подошла. Грязная Пигалица попросила у меня сигарету.
- У меня нет, но я знаю, где они продаются. Держи. Принеси мне пачку и возьми одну себе.
Я протянула ей бумажку. Парень и я остались наедине. Теперь я была уверена, что этот парень мне смутно знаком. ЧЕМ-ТО, возможно, запахом, или манерой здороваться, или улыбкой. Не знаю. Я сказала:
- Если станцуешь для меня, я дам тебе, что пожелаешь.
- Я станцую и ничего за это не возьму. Я люблю танцевать.
Зрелище было что надо. Казалось, он прибежал сюда прямо с записи передачи "Танцующая молодежь". Полчаса смотреть на эти пляски было бы скучно (а что вообще не скучно делать полчаса подряд?), но пять минут - это было как инъекция касальи прямо в вену. Хорошо, что МНЕ пришло в голову попросить его станцевать.
- Я сейчас на таблетках, так что могу протанцевать всю ночь. Что угодно могу сделать.
- Ну, давай.
Эти слова я произнесла, схватив его за руку, чтобы избежать встречи с Грязной Пигалицей, которая уже показалась на лестнице.
- Я в долгу перед тобой. Хочу кое-что тебе подарить.
И я втащила его в туалет. Мы воспользовались мужским - парни всегда более либеральны - и заперлись в одной из кабинок. Он спросил:
- Чего ты хочешь? Кокс у тебя есть? - Да.
С этими словами я впилась ему в губы, чтобы он перестал спрашивать про наркотики...
* * *
Я покинула дискотеку. На лестнице несколько парней пялились на меня, но никто ничего не Сказал. Возможно, лицо мое выражало легкое разочарование.
По крайней мере, на улице не было дождя - как я сказала в начале, я стараюсь во всем видеть светлую сторону. Было холодно, однако я нуждалась в прогулке, чтобы все хорошенько обдумать. Прежде чем поймать такси, я наскоро подвела баланс сегодняшней ночи. Шесть раз, четверо мужчин, все от меня без ума. А теперь возвращаюсь домой в одиночку. Но это как раз не важно. Я предпочитаю быть девушкой независимой. Жизнь в одиночестве имеет свои преимущества, если умеешь правильно устраиваться... А вот и такси. Надо брать. Интересно, каков из себя таксист?
За рулем сидела помесь Роберта Митчума и Шона Коннери. В общем, крепкий орешек. На ум мне пришла фраза, которую я где-то вычитала, ведь Я много ЧИТАЮ. Ничто так не побуждает меня к чтению, как вид человека с книгой - в автобусе, в зале ожидания или за стойкой какого-нибудь бара. Эту фразу я прочла из-за плеча посетителя в баре: "Удача сопутствует отважным". Я была одна, я ОТВАЖНА, и немножко удачи мне бы сейчас не повредило. Кроме того, необычная семейная сцена, при которой я только что присутствовала, меня завела. Все необычное меня возбуждает. В тот момент я могла заняться чем угодно, КРОМЕ возвращения домой; дом служит лишь для того, чтобы СПАТЬ, РАЗМЫШЛЯТЬ ИЛИ ПРИНИМАТЬ ДУШ, а Я в эту ночь уже достаточно размышляла и стояла под душем.
- Куда едем? - спросил таксист с уверенностью, которая приходит к некоторым людям после нескольких дней занятий одним ремеслом.
- Не знаю.
В машине играло радио. Дождь зарядил по новой.
- Черт возьми, снова этот мерзкий дождь, - безразлично пожаловался он.
По радио "WEATHER GIRLS" пели "It's Raining Men. Aleluya!".
- Да, - согласилась я, - "мужики сыплются дождем".
***
Мы зашли в огромный бар, где КАСАЛЬЯ и ВОДКА разрывали на куски эти желудки, устойчивые даже к воздействию динамита. Таксист попросил кофе, я предпочла виски со льдом. Я ожидала от этого парня (ему было уже лет за сорок, но зрелость шла ему не меньше, чем Шону Коннери, а физиономия у него была не такая похотливая) кое-каких объяснений. Я беру то, что есть, но пусть меня все-таки введут в курс дела, чтобы я могла сделать собственные выводы и потом пересказать их на страницах "Ла-Луны", хоть и платят мне за это гроши.
- Ну что ж, место мне! нравится, - сказала я, - напоминает собор. Но что мы тут делаем?
- Я хотел выпить кофе. А это одно из немногих мест, где можно в такое время найти кофе.
- Вы всегда так себя ведете?
- Как?
- Думаете только о себе?
- Была пора, когда я думал только о других.
- И как ее звали?
- У нее были разные имена, но теперь все позади.
Когда он это сказал, сентиментальная грань моей личности оттеснила интеллектуальную на задний план.
- Мне нравятся мужчины вроде тебя. Можно я буду на "ты"? Вы хорошо смотритесь в автобиографии, однако слишком уж трудоемки. То малое, что вы даете, из вас приходится вытягивать клещами.
- Не советую тебе браться за эту работу.
- Давай я сама буду принимать решения. Я привыкла.
- Лучше всего для тебя будет вернуться домой. Просто скажи мне адрес. Пора тебе немного поспать.
- Я никогда не сплю.
- Я тоже.
И наступило утро. Я решила, что он пошел в туалет. Я чуть было не отправилась за ним следом: в туалете люди обычно раскрывают душу, а этот парень слишком уж долго молчал. Но и расставаться с ролью хорошей девчонки мне не хотелось. Он вернулся очень скоро, с каким-то свертком, и велел мне собираться.
Когда мы уходили, на меня пялился какой-то грузчик, предполагаю, что он меня узнал; Я хотела, чтобы он в присутствии таксиста попросил у меня автограф, поэтому я взглянула на него очень дружелюбно, придавая ему решимости, но он ни на что не решился, так что действовать пришлось мне. Я подошла к нему со словами:
- Меня зовут Патти Дифуса, я международная порнозвезда. Я хотела бы попросить у вас автограф.
Бедняга мне не поверил. Я достала из сумочки ручку и бумагу и протянула ему.
- Напишите мне что-нибудь хорошее, - попросила я чарующим голосом.
Грузчик взял ручку и написал несколько строчек: "Патти, с восторгом и уважением".
- Я живу на улице Канильяс, дом девятнадцать, - сказала я таксисту в машине.
По дороге мы вообще не разговаривали. Слушали радио и смотрели, как зимний ветер треплет старые лачуги.
Перевод с испанского Кирилла Корконосенко
