Эстебан Уярра - Газете
Бесспорным фаворитом фестиваля документальных фильмов "Киноглаз/Movie Eye", который завершился в Твери, стала картина "Война есть война", посвященная работе журналистов во время войны в Ираке. Режиссер картины Эстебан Уярра получил главный приз в номинации "Событие" и согласился ответить на вопросы корреспондента Газеты Игоря Потапова.
Как появилась идея фильма? Вы поехали в Ирак в качестве корреспондента какого-то издания?
Я планировал этот фильм три года, и первоначально это должна была быть совсем другая картина. Дело в том, что я прочитал книгу "Территория команчей" Артуро Перес-Реверте...
Я как раз собирался спросить вас про эту книгу, потому что настроения и эмоции, о которых рассказывается в его повести и которые видны в вашем фильме, практически совпадают. А эту книгу перевели на русский?
Да, не так давно.
Это интересно, потому что по-английски ее до сих пор никак не издадут, возможно, по политическим соображениям. На мой взгляд, это замечательная книга, основанная на фактах из биографии самого Перес-Реверте - он ведь работал в качестве военного корреспондента, кажется, для газеты El Mundo. Меня больше всего поразили описания отелей, в которых живут военные корреспонденты, всей этой атмосферы... И я решил снять фильм про их быт, который назывался бы "Отель". Сначала я думал о том, чтобы поехать в Афганистан, но это оказалось слишком дорого для меня - ведь я собирался снимать на собственные средства. Потом я стал рассматривать вариант с Палестиной, но там деятельность корреспондентов уже превратилась в рутину, в привычку, а мне нужно было что-то экстраординарное. Тут как раз стало ясно, что войны в Ираке не избежать, и я начал планировать поездку туда. И опять появилась проблема с финансами - я не мог приехать туда и два месяца ждать начала войны, у меня бы не хватило на это денег. Поэтому я неделями изучал новости и аналитические статьи, и когда мне показалось, что я могу вычитать между строчек точную дату начала войны, я поехал в Кувейт - за десять дней до того, как начались военные действия. В отелях Кувейт-сити тогда сидели три тысячи журналистов, но оказалось, что мои ожидания не оправдались. Не было драмы, мы были не в центре войны, а где-то сбоку. Так я понял, что мне нужно проникнуть на иракскую территорию.
Как вы нашли ваших героев?
У меня не было никаких контактов, я не искал каких-то журналистов перед тем, как поехать. Так что мне нужны были действующие лица. В поисках нужных людей я снял очень много материала, который потом не вошел в фильм. Главная проблема была в том, что мне нужно было найти кого-то, кто не останется среди аккредитованных Пентагоном журналистов, а решится пересечь границу на свой страх и риск, тогда бы я мог его сопровождать. Этого не происходило, я отчаялся и уже собирался начать снимать фильм о том, как мне не удалось снять фильм... И вот я нашел польского журналиста, Яцека, из Radio Zet - он обладал необходимым опытом и рвался в дело. Но к этому моменту я также понял, что мне* нужна женщина-журналистка, и мне страшно повезло познакомиться со Стефани, американским фоторепортером.
Что вас так в ней привлекло?
Она очень органично держалась в присутствии камеры, лучше всех. И ее отношение к тому, что она видит, находилось в постоянном развитии - это была ее первая война, и я видел, как ее характер меняется на глазах. Можно было наблюдать, как из корреспондента рождается военный корреспондент. Это самое захватывающее в документальном кино, когда человек перед камерой самостоятельно узнает что-то, чего он не знал до этого, когда человек меняется. Так что я понял, что она лучше всех, и очень переживал, когда она уехала в Ирак самостоятельно. Я ехал с Яцеком, и мне пришлось разыскивать Стефани, иногда отставая от нее всего на пару часов. Мы нагнали ее уже в Багдаде.
Бывало так, что герои не оправдывали ваших ожиданий?
Снимая это кино, я окончательно понял, что в такой ситуации нельзя ничего планировать. Я придерживаюсь принципов cinema verite, я стараюсь снимать фильмы, максимально приближаясь к реальной жизни. Нельзя спланировать жизнь. Поэтому я стараюсь быть как можно более открытым для того, чтобы наблюдать и фиксировать камерой вещи, которых я не ожидал и не планировал заранее. Если я снимаю человека, который испуган тем, что происходит на войне, я не хочу, чтобы он говорил об этом прямо в камеру, обращаясь ко мне, я хочу, чтобы он сказал это кому-то другому, например, по телефону, жене или другу.
Можно ли сказать, что вы с вашей камерой были на стороне третьей силы, на стороне масс-медиа, сохраняя нейтралитет и в отношении солдат коалиции, и в отношении иракцев? Я не верю в такую вещь, как объективность. Как автор я сам выбираю, что снимать, как снимать, что из снятого оставить в фильме. Какую сторону реальной жизни показать зрителю. Я понимал каждого из участников войны на свой лад, это было "маленькое понимание". А я хотел, чтобы в результате появилось "большое понимание". Для этого надо было сосредоточиться на чем-то одном, иначе бы я снимал обо всем, не снимая ни о чем.
***
Физик-монтажник
Эстебан Уярра родился в 1971 году в Испании. Он переехал в Великобританию, где начал изучать квантовую физику в университете Шеффилда. Не закончив обучение, перевелся в киношколу, получил образование по профилю "киномонтажер" и начал работу на Би-би-си. Его первый самостоятельный фильм назывался "Бегун" и был посвящен празднику Сан-Фермин в испанской Памплоне, во время которого люди бегают наперегонки с быками (за эту картину он получил приз за лучший дебют на Международном фестивале независимого кино в Нью-Йорке). "Война есть война" - его вторая картина.
