О местах дислокации "белых ворон"
Моя подруга недавно вернулась из Лондона. Где купила себе длинную черную юбку с белыми оборками, внушительные разноцветные бусы, растаманскую сумочку и длинные серьги. В таком виде она спустилась в московское метро. Люди не поняли. Бабушки крестились, женщины смотрели осуждающе, а милиционеры - крайне заинтересованно. "Ты не представляешь, какое счастье идти по улицам среди раскованных, одетых в сумасшедшие наряды позитивных людей, - призналась раздавленная родной действительностью подруга. - Идти - и не чувствовать себя "белой вороной".
Москва очень старается стать настоящей европейской столицей. Строит небоскребы, транспортные кольца и торговые комплексы. Вовсю украшает себя стеклом и неоновыми огнями. Вот только сами москвичи тянуться за красивой, раскрепощенной, свободной Европой почему-то не хотят. Благодаря им Москва по-прежнему - унылый и серый город, с жителями, раздавленными офисами и черкизовским рынком.
Небанальной, думающей и творческой молодежи в Москве тяжело. Особенно летом, когда так хочется ярких красок, разноцветных одежд и вечного праздника. Праздник такой молодежи приходится устраивать самостоятельно. Где-нибудь подальше от родного города.
Трехдневный этнический фестиваль "Этнолайф" уже несколько лет проводится на огромной поляне в самом сердце подмосковного леса. "Этнолайф" - это что-то вроде русского Вудстока. Палатки, всеобщее братство и позитив. Только вместо рока - народная музыка от артистов из разных точек планеты, вместо хиппи - растаманы, шаманы, массажисты и йоги. Вместо синтетических наркотиков - вегетарианская пища и вода из родников.
Вечер субботы. На станции Яхрома пеструю толпу встречает автобус. Такса - 20 рублей, желающих всех возрастов хоть отбавляй.
- Подождите мою подружку, она в магазин забежала, - умоляет пытающегося закрыть двери водителя старичок под семьдесят, в русской рубахе и с красной лентой на голове.
Старичка пихают любители этники помоложе. Они забежали в магазин заранее и теперь настойчиво рвутся в салон, гремя пакетами с бутылками. Алкоголь на "Этнолайфе" употреблять не принято, потому купить его на территории фестиваля - нереально. Приходится везти с собой. Благо обысками, милицией и прочими неприятностями в лесу и не пахнет.
Автобус довозит отдыхающих до кромки леса. Дальше - пара километров пешком. Длинная вереница ценителей природы углубляется в мокрые дебри. По лесной тропинке навстречу новобранцам бредут по хлюпающей грязи босые усталые нефы. Домой, в Москву. (Выдержать многодневный марафон в сыром российском лесу удается не всем.) Наконец, нужная поляна. Вернее, огромное, заполненное грязью и торчащими из нее палатками болото. В пятницу организаторы заявили, что на выходные "боги клятвенно обещали" хорошую погоду. Боги и вправду благосклонно избавили собравшихся от дождя, но замести следы их прошлой грозовой активности так и не удалось.
Сумерки. Между двумя сценами и многочисленными палатками с одеждой, этническими побрякушками, гадалками и шаманами скользят по невообразимой грязи тысячи красивых разутых людей. Одни наблюдают за действом - на сценах сменяют друг друга умельцы борьбы капоэйра, танцовщицы в национальных костюмах и аутентичные музыканты. Другие организованно занимаются медитацией, слушают лекции по философии и автостопу, подставляют замершее тело для массажа. Некоторые предпочитают развлекаться самостоятельно.
В огромной очереди за бесплатной вегетарианской кормежкой для музыкантов темнокожие гости устраивают вынужденную скукой импровизацию - с упоением стучат по столу и выкрикивают на родном наречии непонятные фразы. Крик африканской души подхватывает девица в русском народном костюме, которая поставленным голосом затягивает старую грустную песню. Иностранцы аплодируют. На соседней скамейке отдыхает компания молодых "братков". Братки демонстративно пьют водку, нарочито громко поют "Плакала береза желтыми листами" и "Иду, курю" и периодически выкрикивают в сторону испуганных растаманов: "Эй, уроды, идите к нам". Мимо семенит к сцене компания девушек в индийских платьях для танца живота и резиновых сапогах. В близлежащем ручейке народ моет испорченные кроссовки, малолетних детей и грязную после обеда посуду.
Ночью поляна покрывается огнями. Свечи везде - на сценах, посреди грязи, в упомянутом ручье. Апофеоз - шествие факельщиков и шикарный фейерверк. О мокрых ногах и буйных алкоголиках уже никто не вспоминает. Ближе к утру, после триумфального исполнения афроамериканцами легендарной "No woman, no cry", от сырости вырубается аппаратура. Усталый народ разбредается по палаткам. Короткий сон - и снова потянутся к ручью нудисты, заведут разговоры буддисты, заиграет музыка.
В понедельник усталые растаманы собрали свои палатки и вернулись в Москву. Праздник жизни закончился. Зато у других отщепенцев серого общества все только начиналось.
21 июля в селе Поповка, что у городка Мирный под Евпаторией, стартовал культовый электронный фестиваль "Республика Каzантип".
"Каzантип" идет не три дня, а долгий крымский жаркий месяц. У "Каzантипа" налет не религиозно-аутентичный, а музыкально-спортивный. Здесь не слушают лекций и не занимаются йогой прилюдно, здесь круглосуточно танцуют, катаются на кайтах, серфах и воздушных змеях и женятся прямо на пляже. Сюда приезжают не с палаткой, а с долларами. Цена на долгоиграющую визу, дающую право на проход в огороженную территорию "Республики" в любое время дня и ночи, взлетела в этом году до тридцати долларов. А после 27 июля она обойдется и вовсе в 50 баксов. То ли приезд иностранных диджеев решили окупить, то ли оградить своих граждан от буйно-лысых отдыхающих из соседних курортных городов... Зато с символом "Каzантипа" - желтым чемоданом - вход, как всегда, бесплатный.
На "Каzантипе" танцуют не в грязи, а на песке, омываемом морем. На "Каzантипе" не две, а восемь сцен. Одна - иностранная, здесь играют только забугорные звезды: многочисленный десант из Германии во главе со знаменитым Tok Tok, итальянцы, чехи, латыши и поляки. На остальных - лучшие российские диджеи и новички, которые хотят испытать свои силы перед многотысячной аудиторией.
"Каzантип" ругают все кому не лень. Возвращаясь в свои города, старые тусовщики зудят: "Каzантип" опопсел, испортился, коммерция поглотила идею... Вот раньше...". На следующий год все они возвращаются обратно. Альтернативы этому масштабному действу для фриков и косящих под них пока нет. На "Каzантипе" отдыхают сотни завсегдатаев "Этнолайфа". Потому что здесь - свои. Небанальные, открытые и свободные.
Общественность упомянутые молодежные сборища активно осуждает. Обзывает посетителей "Этнолайфа" религиозными фанатами, упрекает их в злоупотреблении марихуаной, скрытом в палатках алкоголизме и засорении молодых мозгов сектантскими идеями. За "Республикой Кагантип" давно закрепилась слава наркоманского рая. В прошлом году чиновники Крыма развернули с организаторами фестиваля настоящую войну. Говорили - хотят очистить Крым от наркотиков. На деле - хотели денег. Прикрыть бельмо в глазу законными методами не удалось - статистика по наркотическим правонарушениям на
"Каzантипе" оказалась смешной. Пришлось смириться.
На самом деле на "Этнолайфе" и "Каzантипе" не пропагандируют нездоровый образ жизни. Здесь вообще ничего не пропагандируют, в отличие от госканалов ТВ с их попсовыми сборниками...
Между Яхромой и Мирным - сотни километров. А пропасти - нет. Она зияет совсем в другом месте - между теми, кто умеет отдыхать, невзирая на условности, и теми, кто осуждает их за это.
