В Доме художника выставочный сезон завершила ярмарка "Арт-Москва"
На улицу современного искусства наконец-то пришел праздник, оказавшийся больше похожим на презентацию - симптоматично выгладит ошибка на фасаде ЦДХ: аршинные буквы рекламной растяжки зазывают на "выставку", а не ярмарку. Зато очередь перед гардеробом впервые пришла к солидарности: ритуальные "охи" старшего поколения: "Наше искусство в опасности!)" - подхватывают "творческого" вида студенты: "Да уж, особенно современное...".
Главная площадка современного искусства восемь лет развлекала зрителя радикальными жестами в ожидании арт-рынка - и вот, миновав промежуточную цивилизованную стадию, оказалась на базарной площади. "Арт-Москву" с традиционно сильной некоммерческой экспозицией, международными программами и лекциями кураторов всегда упрекали в том, что она больше похожа на арт-фестиваль, чем на ярмарку, а русский зритель боится смотреть в лицо русскому contemporary art - очень уж оскал неприятный. Теперь зрителя никто не кусает и не провоцирует фотографиями бомжей, убиенными овцами и экстремальными перформансами. У зрителя появились деньги.
На них претендуют 45 галерей - и впечатляющее количество иностранных участников (из Германии, Австрии, Швеции, Швейцарии, Франции, Латвии) не только подтверждает международный статус, но и оправдывает условную единицу измерения.
Сенсацией вернисажа стала покупка одного отпечатка Энди Уорхола и картины экс-"Мухомора" Сергея Мироненко. А прицениться можно ко многим звездным именам - и не только на стендах западных галерей. Самая молодая и амбициозная московская галерея Stella Art торгует живописью Ильи и
Эмилии Кабаковых, Алекса Каш, Давида Салле и постановочными фото модного американца Спенсера Туника (массив распростертых человеческих тел в природных ландшафтах); на других стендах можно встретить полотна Гэри Хьюма, Лихтенштейна, Раушенберга: уже второй год привозной поп-арт "из первых рук" становится главной приметой ярмарки.
А наши звезды выставляют "the best of себя любимых" - уже обкатанные в течение года проекты с прицелом не на зрителя, а на покупателя. И живописные картоны Кошлякова, и картонная коробка Мизина и Шабурова (внутри под запись цыплячьего писка на закольцованной DVD-проекции два героя сменяют друг друга в круговороте "стол - полосатый матрац с бабой - клозет"), и иконы с политическими буратинами от Звездочетова и Орлова, и Александр Косолапов с надоевшим скрещиванием статуй соцреализма с головой Микки-Мауса, и серый в своей пестрой пошлости трэш с героинями блокбастеров, вылупляющимися из обертки "сникерса", - все это уже было.
Проектом "женская сборная" (частные владения наших женщин-коллекционеров, где осели все памятные холсты "Арт-Москвы" прошлых лет) открывается коммерческая часть - предельно серьезная.
Ведь речь - о серьезных суммах. Хоть на открытии и прозвучало: "Мы показываем тенденции развития современного искусства без купюр". Никаких политических заигрываний и социальных рефлексий! В прошлом году каждый в меру своей испорченности обыгрывал образ президента, теперь лишь на стенде "Айдан" сиротливо висит мутант от Кости Латышева - "Путкин". Лозунг позапрошлого "Арт-манежа" - "Искусство продавать" - к лицу этой экспозиции, кричащей "купи меня!", - сбывшийся сон эпохи первоначального накопления поп-арта. Знаком ярмарки выбрана картина Эрика Булатова "Иду" - но больше подходит один экспонат, расчлененный на полоски штрих-кода "Черный квадрат".
Порицает консумеризм несгибаемая галерея Escape: проект "Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа" (обугленный зал с обрывками картин и ногами художника, торчащими из-под рамы) - о том, как трагедия конвертируется в рынок и власть. Вытеснена на третий этаж некоммерческая экспозиция, где есть и 300 гипсовых черепов верблюдов - инсталляция швейцарца Нота Витала, и цифровое фото замечательного японца Норио Кобаяси, и лауреаты престижной французской премии имени Марселя Дюшана, и "Промежуточные пространства" молодых русских, австрийских и шведских художников, и любопытный, местами экстремальный, грузинский десант.
А главным героем "Арт-Москвы" неожиданно стал Андрей Бартенев, соорудивший абсолютно прекрасное нечто под названием "Лондон под снегом" с галереей "Роза Азора". В темной комнате по стенам струится нарезка лондонских видов, в уши льется невероятной красоты мелодия Олега Кострова, подиум на полу уставлен рядами диодных неоновых шариков - с псевдорекламными слоганами, философскими, абсурдными. Падают видеоснежинки - красные звездочки из британского флага.
Креативный модельер, больше известный как виртуоз клубного перформанса, чем как художник, доказал, что о главном можно не кричать, а молчать. Что лучше быть не позитивным, а светлым. Выйти из комнаты невозможно, как оторваться от альбома с детскими фотографиями. Наряду с темами глобализации, виртуальности, документальности Бартеневу удалось создать лирическое настроение, неуловимо близкое по духу и лучшей музыке последней британской волны, и последнему фильму Софии Копполы "Трудности перевода", - пронзительная грусть маленького одиночества в городе будущего. Который давно стал пространством тотального искусства.
