Как я полюбил Германию
Александр КОНДРАШОВ
Со второго класса я учил немецкий язык в московской спецшколе N 8. Учились там не только привилегированные дети, но ввиду их нехватки и обыкновенные вроде меня. Учить "вражеский" язык в ту пору, когда мы только и делали, что играли в "войну - фашистов и русских", совершенно не хотелось, но учителя заставляли, пугая Карлом Марксом, который как-то справедливо ляпнул, что знание иностранного языка - очень важное средство в борьбе за существование. У наших учительниц были почти немецкие фамилии: Штейн-гарт, Нахмансон, Иоффе, а у Ирины Гаррьевны Комарденковой девичья фамилия была и вовсе немецкой - Шнитке (она была родной сестрой композитора, оказавшегося впоследствии великим, а в 60-х горестно вздыхала, переживая за своего совсем тогда неблагополучного братика Альфреда).
Учителя исподволь, постепенно склоняли нас к любви к немецкому языку, литературе, немцам типа Вальтера Ульбрихта, Рихарда Зорге, Генриха Гейне и вообще к Германии, в первую очередь, конечно, к ГДР. А "находящаяся под гнетом НАТО и канцлера Аденауэра, стонущая в тисках империализма, безработицы, чистогана и реваншизма ФРГ" вызывала у нас сострадание. Хотя в поездки на историческую родину немецкого языка нас не посылали, учили "всухую", мы к концу обучения уже читали Ремарка в оригинале и могли болтать по-немецки довольно бойко, жаль только не с кем.
Первыми живыми немцами, которых мы увидели в выпускном 1971 году, были ученики 12-го класса из Ганновера, приехавшие в пору сближения Брежнева и Вилли Брандта в Москву. Они были одеты джинсово, вельветово, шикарно на фоне нашей суконной серо-коричневой школьной формы, выглядели взрослыми (на два года старше) и очень хорошо говорили по-немецки. В актовом зале школы их посадили на сцену за стол президиума. Заслонив собой бюст Ленина, они непринужденно отвечали на вопросы сидевших в зале комсомолок. Наши скромно одетые девочки шокировали немецких юношей своей зрелой красотой, нескромной короткостью привилегированных мини-юбок и спрашивали о том о сем.
Спрашивали, пока на вопрос о том, каких русских писателей они предпочитают, здоровенный длинноволосый красавец из Ганновера, больше похожий не на школьника, а на популярного тогда в России Дина Рида, простодушно признался, что очень любит русскую литературу, особенно Набокова, Солженицына и Мандельштама. Завуч Софья Борисовна Штейнгарт покрылась лиловыми пятнами и круто перевела разговор в сторону Шолохова, Фадеева и миролюбивой политики Леонида Ильича - в результате обещанные в культурной программе совместные танцы под благовидным предлогом отменились, и следующие десять лет я живых немцев не видел и ни о чем их не спрашивал. Один раз, правда, в давке при входе в Елисеевский магазин, когда из-за того, что входящая толпа намертво сцепилась с выходящей и застряла в дверях, я оказался прижатым лицом к лицу к хорошо причесанному и дивно пахнущему, явно не здешнему господину, который в бешенстве прошептал мне в лицо: "Rechts!", на что я с большевистской прямотой радостно откликнулся: "Links!", и на удивление мы, продвинувшись я вправо, он влево, чудом расцепились и вырвались, он - на волю, а я -наоборот. Начиналась эпоха разрядки...
Следующих моих немцев я увидел в Болгарии, во время отдыха на Солнечном берегу, где очумевшие от моря, магазинов и дешевого бренди россияне, прогуливаясь вечерами по набережной шеренгами по десять человек, распевали народные песни и хиты Софии Ротару, а отдыхавшие там же иностранцы прятались от них в барах, пивных и огороженных пиццериях (совки в целях экономии подобные злачные заведения не посещали, кружили завистливо мимо). А я посетил с целью попробовать наконец настоящее баварское пиво и, заслышав "родную немецкую" речь, осмелился разговориться с соседями по столику - парой из Западной Германии. Мы уже обменялись сувенирами, я им металлический юбилейный рубль ("20 лет победы над Германией"), они мне неюбилейную монету в пять марок, попрощались со слезами на глазах, они ушли, я раздумывал: стоит ли при помощи "трофейных" пяти марок продолжить знакомство с баварским пивом, но тут ко мне подсел здоровенный мужик, который заговорил по-русски, улыбаясь: "Что, Родину продаешь, товарищ?" -отчего у меня все опустилось, я вдруг вспомнил о длинных ушах и лапах КГБ... Но нет, шутник оказался Петером, немцем с Алтая, недавно переселившимся в ФРГ и жутко тосковавшим по русской речи. Действительно, по-немецки он говорил хуже меня, а по-русски балагурил гораздо лучше. Этот Петя, немец-сибиряк, при помощи водки "Смирнофф" заставил меня в кратчайшие сроки почувствовать себя как дома. Пили за Мюнхен, за Москву, за Баварию, за Барнаул, за "Спартак", за "Байер", за нашу советскую, за нашу немецкую Родину, за Сибирь-матушку, за Рейн-батюшку...
Наутро, когда, лежа в номере отеля, я не имел сил открыть глаза, до сознания с трудом добрались слова волшебника-Петера: "Земляк, земеля, браток, ты живой, давай опохмелимся? Я тебе пива баночного принес, а каких девочек классных мы вчера закадрили?!" Я застонал, припомнив, что ночью мы голыми купались в море с какими-то хохлушками-передовичками... и не только купались... Остаток отпуска прошел под знаком интенсивной перекрестной дружбы народов, после которой меня долго за границу не выпускали... Но когда к власти пришел Горбачев, мои русско-немецкие связи стали укрепляться обвально и непредсказуемо. Летом 1989 года я побывал на гастролях в ГДР, посетил восточный Берлин, и оказалось, что жители столицы по-немецки (ввиду берлинского диалекта) говорят гораздо хуже меня. Забавный случай произошел с одним из моих коллег. Он, одуревший после антигитлеровских экскурсий, искал наиболее дешевый магазин под названием "Югендмоден" и никак не мог найти, наконец обратился к проходившей мимо пожилой женщине, нервничая и путаясь: "Фрау, где хир Гитлерюгенд?" Женщина вскрикнула и припустила от него, как от прокаженного, а он, не разобравшись что к чему, будучи членом партии, сделал далеко идущий вывод о необходимости усиления мер по укреплению дружбы народов и Варшавского договора.
Перестройка, Горби, перемены, накопленное прорвалось, время взвизгнуло, засвистело, железный занавес рухнул. На гастролях я познакомился с актером Марком, при помощи которого мы потом дважды вывозили мою тогда тяжело заболевшую маленькую дочь на лечение. Как после этого не полюбить немцев?
Дружба народов - понятие политическое, эфемерное, а вот дружба между людьми разных народов -вполне осязаемое, неофициальное, личное.
***
Волшебное слово
У правильных решений всегда ложные обоснования, а у правильных обоснований - ложные решения. Превосходной степенью Россию не удивишь, она - составная часть нашего менталитета, характера, души. Мы знаем, что самая эрогенная зона политика - бумажник, самый уязвимый компонент телевизора - зритель, самый опасный месяц для дефолта - август, самое лучшее в мужской одежде - это женщины, а самая приятная болезнь - чесотка: почесался и еще хочется! Еще мы доказали планете, что наша туалетная бумага - самая туалетная в мире. Наша "самость-самость" доказывается испокон и по сей день. "А знаете, кто в Думе самый красивый мужчина? - спрашивает Любовь Слиска. И отвечает: - Борис Грызлов!.. Посмотрите, какое у него красивое лицо". Любит поабстрагировать Григорий Явлинский: "Самый сильный у нас продолжает считаться самым правым. Самый толстый - самым умным". Анатолий Чубайс попытался перевести разговор из отвлеченной плоскости в конкретное русло: "Яблоко" однозначно зарекомендовало себя как самая умная, самая интеллектуальная, самая глубокая сила, которая никогда ничего не делала и никогда ни за что не отвечала".
На близкую ему лингвистическую почву переводит разговор Виктор Черномырдин: "Ну, это мой, может быть, стиль... Может, я не хочу, что самый правильный, но очень понятный и очень доходчивый".
Не менее трепетно относится к себе Владимир Жириновский: "Если бы социологи всей планеты сегодня провели опрос общественного мнения по теме: кто самый популярный политик на планете? - то, наверное, мое имя значилось бы если бы не самым первым, то в числе трех". Для вящей убедительности Владимир Вольфович во время предыдущих президентских выборов добавил: "Я самый культурный из всех кандидатов" - и подтвердил делом: сыграл в видеоверсии пушкинской трагедии "Моцарт и Сальери" Моцарта... Впрочем, превосходный эпитет ВВЖ не скупится раздавать и оппонентам: например, Борис Березовский у Жириновского - "это самая страшная фигура в политической жизни России за все 20 лет". Правда, последовавшее обоснование инфернального вывода несколько смущает своей "автомобильной" субъективностью: "Он еще был руководителем ЛогоВАЗа, я говорю: "Борис Абрамович, у меня "Мерседес", нельзя ли у вас подремонтировать подешевле, коль скоро мы с вами в одном дачном хозяйстве оказались?" Увы, с горечью констатирует Владимир Вольфович: "По-моему, дешевле не сделали"!
Не пренебрегает удивительным термином и Юрий Лужков. Как-то ткачихи на встрече с ним поинтересовались, не бронированная ли у него кепка? Лужков отвечал: "Конечно, бронированная. Ходят разные легенды о кепке. Могу совершенно ответственно заявить, что это моя связь с космосом. Шишечка на кепке, которая кажется обыденной, - антенна, козырек - блок питания, сзади находится компьютер, вычисляет сигналы внеземных цивилизаций и дает рекомендации, как и что мне надо делать. Так что, когда я в кепке - я оснащен. Самое главное - чтобы котелок чугунным не был".
На все сто использует мощь универсального слова Сергей Шойгу: "Если мы не примем самых жестких, если хотите, жестоких, мер по очищению своих рядов, то вряд ли я смогу быть лидером такой партии". Более осторожно использует превосходные степени Александ| Починок: "Самый страшный анекдот Пенсионного фон да - это Кощей Бессмертный с пенсионной книжкой". И уж подавно соизмеряет эту "самость" со своим статусом Сергей Ястржембский: "Настроение у президента, может быть, не самое лучшее. Но настрой президента очень решительный и твердый". Хорошему отношению к женщине могли бы поучиться политики у Сергея Степашина: "Моя жена не слабое место - это мое самое сильное место".
В употреблении знаменитого эпитета можно увидеть характер человека, щедрость его натуры, конституцию души, объем легких. На юбилее Брянского драматического театра экс-депутат Василий Шандыбин предложил: "Давайте поставим "Как закалялась сталь". Ведь это самая великая из всех патриотических книг..." Иными категориями оперирует депутат Госдумы Гаджи Махачев: "Я думаю, суд разберется, тем более что в Дагестане самый гуманный суд в мире". Железная логика сопутствует Аману Тулееву: "К Александру Тихонову у меня самое лучшее отношение. Я его вообще не знаю..."
Больший разброд наблюдается в сфере искусства: Лайма Вайкуле полагает: "Самое главное, чтобы человек был в ладу со своей головой". У ДЕЦЛа свои проблемы: "Наши девчонки - самые стильные, стройные и красивые". Повзрослевший Сергей Безруков приходит к лирическому философствованию: "Я влюблен, а влюбленный мужчина - самый целомудренный мужчина на свете..."
В неожиданном аспекте употребил поп-термин Адольф Шаевич, главный раввин московской синагоги: "Ну что такое, неужто у нас нет русских людей, которые могли бы, скажем, возглавить самый большой банк, почему в кремлевской больнице врачами работают Рабинович, Рабинович и Рабинович?" К афористике прибегает Анатолий Кашпировский: "Самая опасная дырка на корабле - это дырка в голове капитана".
И уж которое столетие не устаревает мудрое замечание Бенджамина Франклина: "В реках и плохих правительствах наверху всегда плавает самое легковесное".
Александр ЩУПЛОВ
***
Знай наших
В Центральном Доме работников искусств при активной информационной поддержке "Литературной газеты" завершился Молодежный фестиваль-конкурс имени Бориса Брунова.
Администрация "Клуба ДС" с привычным - шестым - чувством глубокого и полного удовлетворения отмечает, что в любимой номинации "Речевой жанр" появились молодые таланты. Первое место занял Александр Олешко, пародист и конферансье, артист театра "Современник". Второй приз оказался у столь же многопланового Никиты Терикова. А третье место - у девятиклассницы из Нижнего Новгорода, пародистки Нины Косенковой. Ей же досталась награда "За стиль" от дружественного издательства "Вече".
Не сплоховал и "Клуб ДС", вручив конферансье Никите Терикову спецприз "За оригинальность". Это шесть книг ведущих юмористов, выпущенных под маркой "Клуба 12 стульев". Теперь будет чем пополнить репертуар!
***
Начали с улыбок
Празднование 75-летия возобновления издания "Литературной газеты" совершенно справедливо открыл "Клуб 12 стульев". Под возгласы "Нет ли лишнего билетика?!" он провел в Центральном доме работников искусств вечер сатиры и юмора, посвященный "литгазетовскому" юбилею, а также памяти первого главного администратора "Клуба ДС" Виктора Веселовского.
Открыл праздник главный редактор "Литературной газеты" Юрий Поляков.
А после этого почти три часа продолжили держать зал в веселом напряжении друзья и авторы 16-й полосы "ЛГ" И. Макаров, Л. Новоженов, А. Пьянов, А. Мурай, В. Колечицкий, С. Сатин, Е. Смолин, Г, Малкин, Л. Измайлов, В. Резников, В. Третьяков, В. Поволяев, Г. Фрумкер, В. Вишневский.
Теплейший привет и поздравления любимой газете передали отсутствовавшие в силу вполне уважительных причин А. Арканов, Б. Брайнин, В. Владин, В. Коклюшкин, С. Кондратьев, Б. Крутиер, И. Суслов, А. Трушкин, П. Хмара, А. Яхонтов. Дополнили вечер веселым содержанием члены "литгазетовского" семинара "Площадка молодняка" А. Ио, И. Алексеев, Е. Клейменова.
Искреннюю благодарность гостеприимным хозяевам ЦДРИ выразил ведущий вечера и по совместительству четвертый главный администратор "Клуба ДС" Евгений Обухов.
***
Об уникальных явлениях природы
Со школьной скамьи нам известно, что космическое радиоизлучение, электромагнитные волны суть явления природы. И человек как существо разумное понял, что, если эти природные явления поставить на службу товарно-денежным отношениям, они могут донести очень много информации, полезной не столько для этого самого человечества, сколько для тех, от кого эта информация исходит, то есть для бизнесменов, или -так точнее - для торгашей.
Помнится, читал я как-то о том, что в тридцатые годы прошлого столетия в стране победившего социализма на прилавках продмагов появилось вино "Типа Бордо". Дело понятное: вино - социалистическое, а по вкусу напоминает капиталистический алкогольный напиток, известный во всем мире. Вот мы и отгородились, как железным занавесом, от буржуазного мира словечком "типа". А далее я прочитал, что за этот пресловутый железный занавес в те же тридцатые годы прорвалась однажды делегация советских писателей. Да не куда-нибудь, а в самый что. ни на есть Париж! И вот в этом Париже в одном из винных магазинов наша соотечественница, к тому времени уже известная писательница, спросила у продавца - имеется ли у них вино "Типа Бордо"? На что получила от опешившего приказчика ответ, что "Типа Бордо" у них нет, а есть самое настоящее "Бордо". А вспомнил я эту историю, услышав по радио после оды "Нестариту" слова -"на правах рекламы". Интереснейшее словосочетание! Если это не реклама, то что это? Объясните мне - недоумку, имеющему, правда, филологическое образование! Наверно, это действительно не реклама, а нечто "типа рекламы". Смысл-то пропагандистского словоблудия ясен: неудобно дурить голову хворому человеку, давайте скажем ему, что это не опостылевшая всем рекламная абракадабра, а дружеский совет, послушавшись которого этот хворый радиопотребитель и раскошелится на энную сумму, и купит кота в мешке. Что и требовалось доказать!
А теперь о рекламном словечке, которое и вызвало у автора потребность поделиться с еще не оглупленными соотечественниками своими мыслями. А словцо это -"уникальный". Сначала заглянем в словарь. Там черным по белому написано: "Уникальный (от латинского unikus) - единственный в своем роде, исключительный". Вернемся к нашей "исключительности". И чего только уникального у нас нет! Это и антицеллюлитные брюки из уникального материала. Это и уникальная система, которая имеется только в телевизорах "Роллсон-пролайн". Еще дальше пошло пиво "Старый мельник", обещающее алкашам, собравшим пять пробок с изображением футбольного мяча, редчайший подарок -уникальный (так звучит в рекламе) бокал. Я думаю, что в собраниях Эрмитажа такого "уникального" бокала нет, а вот у нескольких тысяч любителей пива он будет, конечно, если старый хрыч-мельник не обманет, а обман в наше время - дело обычное. Так что, Парфенон, собор Василия Блаженного и Мона Лиза, подвиньтесь! Уникумов благодаря нашим говорливым средствам массовой информации прибавилось неимоверно! И не только уникумов, но и умников! Это я о телевизионном "легендарном" шоу "Самый умный". Да-да! В рекламе так и звучит: "Легендарное шоу". Я, правда, ни одной легенды об этом шоу не слышал, и в трехтомнике "Мифы и легенды народов мира" о нем ни слова. А впечатление это шоу производит, прямо скажу, удручающее. Мое поколение без запинки ответило бы хоть на тысячу примитивных шоу-вопросов, а вот нынешние испытуемые становятся победителями, ответив на три из пяти вопросов, сложнейшим из которых является примерно такой: правда ли, что Волга впадает в Каспийское море?
Есть такой термин: точные науки. Это науки, основанные на математике. Перечислять их я не буду, но, видимо, составителям будущих энциклопедических словарей придется к известным в течение тысячелетий точным наукам добавить еще одну: математически точную рекламу. Сами посудите: оказывается - страсть приподнимает на теле человека 70% волосков, затем, если любовников, предававшихся этой страсти, выставить в голом виде на улицу, то холод приподнимет уже 83% вышеупомянутых волосков, а вот если пользоваться рекламируемым прибором, то он приподнимет и сбреет все 100 процентов этих самых волосков. Наверное, неплохо на такой скрупулезности заработал ученый-математик, который, видимо, сидел с калькулятором рядом с испытуемыми и подсчитывал количество привставших у них волосков и в интимной обстановке, и в экстремальной ситуации.
Вот о таких невиданных достижениях человеческого гения ежедневно многократно сообщают нам наши родные радиовещание и телевидение. А слово "уникально" звучит из динамика и с экрана так часто, что создается впечатление, что и страна наша уникальна, ибо в ней имеют доступ к средствам массового оболванивания люди, плохо владеющие родным языком, с результатами профессиональной деятельности коих в меру своих сил и затрат приходится бороться несчастным учителям российской словесности.
Михаил МОЛЧАНОВ
