Птичка певчая прилетела домой
В Колонном зале Национальной филармонии при аншлаге состоялся сольный концерт Виктории Лукьянец. Выступление должно было пройти еще прошлой осенью. Но по техническим причинам его перенесли.
Взошедшая звезда нашей Национальной оперы в 1994 году вместе с маленькой дочерью и супругом уехала в Вену, где живет и по сей день. Она блистает на сценах ведущих оперных театров мира.
В отличие от сольных концертных вечеров большинства наших оперных исполнителей, где в одну программу собираются оперные арии различных композиторов, романсы и песни, концерт Виктории Лукьянец впечатлил отменным вкусом и изысканностью подбора номеров. В первом отделении звучала исключительно музыка Моцарта, а во втором - только религиозные мелодии (итальянцы такие программы называют "Canti sacri").
На сцену вышла не важная и напыщенная оперная примадонна в шикарном концертном наряде, а с обворожительной улыбкой буквально выпорхнула Виктория в довольно скромном облачении. Итак, Моцарт, известные арии из опер "Волшебная флейта", "Похищение из сераля" и "Дон Жуан". Высокое сопрано певицы в среднем регистре стало более плотным и вязким, а в верхнем осталась та же виртуозная серебристая колоратура. Певица легко, словно играючи, бросала в зал бриллиантовые россыпи рулад, фиоритур и пассажей, страдала вместе со своими оперными героинями. Успех с артисткой разделил Киевский камерный оркестр, руководимый замечательным дирижером Романом Кофманом.
Во втором отделении на сцене выстроился детский хор Национальной радиокомпании - более полусотни нарядно одетых девочек, "разбавленных" несколькими мальчиками. Чудесному коллективу исполняется четверть века, и его бессменным руководителем остается талантливый хормейстер Татьяна Копылова. Именно в этом хоре начинала приобщение к высокой музыке 12-летняя Виктория Лукьянец. Когда миниатюрная певица стала в первый ряд хора, она, словно однолетка, слилась с девочками.
Уникальное явление - подряд было исполнено пять "Ave Maria": "шлягерные" Шуберта и Баха-Гуно, менее известные - Каччини, Масканьи и Кюи. Певица тонко придавала каждому произведению подобающую жанровую окраску: они звучали то молитвой, то гимном или арией. Когда же сопрано сливалось с детскими голосами, звук начинал парить где-то вверху, словно ангельское пение.
День поэзии в эпоху прозы
Станислав БОНДАРЕНКО
"Ведомости"
Раньше было принято устраивать праздники поэзии. А нынче? Тишина... Но тишина эта может быть не пустой. Помните, у Тютчева в одном из лучших его стихотворений: "Молчи, скрывайся и таи и мысли, и мечты свои!"
По всему миру в этот день стихи звучат больше обычного. В Африке и Латинской Америке они еще и разбавляются традиционными ритуальными танцами и речитативами. Наших соседей тоже слышно: в одной только Москве приблизительно на сорока площадках и площадях царствовали поэзия и поэты. У них даже поэтический фестиваль к этому дню приурочен, и лучшие его участники поедут на книжную ярмарку в Лейпциг.
"Есть проблемы с брэндом русской экономики и политики, но нет проблем с брэндом русской поэзии", - заметил один из организаторов праздника поэт Бунимович.
Не все нынче знают, что сакральным языком цивилизации была именно поэзия. Многим покажется странным, что в детстве язык человечества был ритмизирован. "И клинопись у нас одна", - писал утонченный Арсений Тарковский, благоговея перед силой духа общечеловеческого, взлелеянного поэзией. Так или иначе любому знающему буквы понятно, что такое мир без Гомера... А представьте Англию без Шекспира, Италию без Данте и Петрарки, Россию - без Пушкина. Да и украинцев в мире видели бы иными без Шевченко, Франко, Леси Украинки. А главное - сами мы были бы несколько иными без них...
А как выглядит современный брэнд поэзии Украины? Берусь ответственно утверждать, что он наличествует. Более того, самой неподверженной инфляции, самой твердой, свободно конвертируемой в мире нашей "валютой" остаются Лина Костенко, Мыкола Винграновский и др. Те, кто хоть немного знает поэзию мира, согласятся с этим. Да, они ушли от толпы, погрузились в себя, но активно работают, при этом не торопясь печататься. Почему? Один из ответов - в потрясающей строке Лины Костенко: "Гряде неоцинізм - я в ньому не існую". "Неоцинізм" уже грянул, стало быть, эту смуту лучше пережить в трудах души. Эпоху стадионных толп шестидесятников и поисков смысла между строк сменила другая, выпятившая нэпманское "мурло" попсы, зовущей разве что в постели. И то - крайне бесталанно. Умаление чувств и знаний коснулось, увы, не только узколобых, в чьих разговорах 20 раз в минуту звучит "кар-роче"...
Вот показательный и по-своему смешной пример: в Ялте на митинг у замечательного музея Леси Украинки собрались солидные делегации видных литераторов России, Белоруссии и Украины. Один из секретарей Союза писателей России сказал, что Лесю Украинку достаточно было пару раз прочесть в юности, чтобы запомнить на всю жизнь. И стал читать, как бы иллюстрируя:
"Моя любове! Я перед тобою.
Бери мене в свої блаженні сни... "
Иван Драч и Дмытро Павлычко прилагали большие усилия, чтобы скрыть улыбки, а остальные серьезно внимали, даже не подозревая, что это написала не Леся, а Лина Костенко. Если россиянам и белорусам эта путаница еще простительна, то присутствовавшим молодым украинским поэтессам - вряд ли.
Конечно, немало "зайцев" в нашем поэтическом поезде. Особенно людей сбивают с толку графоманы с деньгами. Один из них даже заявил в газете, что выдвинут на Нобелевку (!).
Большинство пиитов "отсеет" сама жизнь. Куда печальнее массовое отторжение от вершин духа целого поколения слушателей-читателей. Почти никто не знает (тем более, что их практически не издают и не пропагандируют) поэтов "Розстріляного відродження". А ведь это гордость страны: Евген Плужник, Мыкола Зеров, Мыхайло Драй-Хмара, Александр Олесь...
Но, конечно же, есть и у нас издательства, понимающие значение поэтического слова. Киевский "Факт" и львовская "Кальвария" издают целые серии современной поэзии, где можно открыть для себя Васыля Герасимьюка и Игоря Рымарука, Тараса Федюка и Алексея Зараховича, Юрия Андруховича и Александра Ирванца (хотя двух последних "года к суровой прозе клонят"). Нынешние поэты и в день своего праздника повстречались, обменялись рукопожатиями, почитали друг другу стихи и... разошлись.
К счастью, чуть погодя спохватились и провели-таки в столице праздник поэзии. Состоялось два любопытных вечера. Первый - в галерее "Ра", где в антураже картин известного художника Андрея Блудова перед полным залом выступали русскоязычные поэты. Целых три часа их вместе с другими очень внимательно слушал посол Франции в Украине Филипп де Сюремен. А в Доме учителя звучали стихи известных украинских поэтов Петра Осадчука, Любови Голоты, Петра Засенко, Светланы Йовенко, Алексея Довгого и других в авторском чтении.
P. S. Как резонный творческий ответ на сложившуюся ситуацию можно расценить создание в Киеве литературно-философского течения абсентизма (буквально: неучастие), на знамени которого - имена Григория Сковороды, Федора Тютчева и Евгена Плужника.
Одесса смеется последней
Аркадий РОММ
собкор "ВЕДОМОСТЕЙ" (из Одессы)
Как уместить в одном томе сто лет юмора нашей Южной Пальмиры
Сегодня, в День смеха, выходит в свет уникальная книга "Одесский юмор" (и это не шутка). В этом талмуде - целая энциклопедия смеховой культуры города. Составил этот том Валерий Хаит, редактор юмористического журнала "Фонтан". Он же и рассказал "Ведомостям" о своем труде.
- Как родилась у вас мысль издать в престижной антологии том не писателя, а города?
- Она не у меня родилась. Автор идеи, как и всего мегапроекта, - московский поэт Юрий Кушак, который предложил ее издательству ЭКСМО. Он и попросил меня составить одесский том.
- Многие одесский юмор воспринимают как нечто, связанное с жаргоном, с экзотикой.
Почему решили назвать книгу именно так?
- Честно говоря, я предложил Юрию Кушаку несколько вариантов названия. Например, "Юмор Одессы". Он говорит, это неверно, потому что нельзя сказать: юмор Москвы, юмор Вологды, юмор Самары. А вот одесский юмор - уникальное явление.
Михаил Жванецкий.
