Московские власти можно убедить в том, что праздник - это не только блины и ряженые
Пока федеральные власти рассматривают проекты модернизации Большого театра, правительство Москвы расписалось в любви к театральной старине. Оно наконец (после обсуждений, длившихся 11 месяцев) приняло решение раз в два года проводить Международный музейный фестиваль "Исторические театры Европы" - акцию, скроенную по западным лекалам, интеллектуально-изысканную и одновременно обреченную на туристическую популярность. Инициатором фестиваля, а также постоянным местом его проведения стал музей-усадьба "Останкино". О том, что такое "исторический театр", зачем Москве фестиваль и чем он полезен музею, рассказал обозревателям "Еженедельного Журнала" Ярославу Седову и Александру Панову директор "Останкино" с десятилетним стажем, историк искусства, признанный эксперт в области культурного менеджмента Геннадий Вдовин.
- Первый и самый простой вопрос: что такое "исторический театр"?
- Прежде всего, здание "исторического театра" должно быть построено не позже 1810-х годов. Сам театр должен иметь подлинные сцену и зрительный зал (тут важно почувствовать разницу между научной реставрацией и вульгарной реконструкцией-"новоделом", распространенной не только в лужковской Москве, но и в Европе). Театр должен сохранить всякие механизмы вроде машин грома или дождя и что-то от декораций. Он должен быть подобием музея, в котором, тем не менее, до сих пор идут аутентичные театральные действа. Таких театров на всю Европу сохранилось двенадцать, почти все они XVIII века. Больше всего - в Германии, Чехии, Швеции и России. Это театры при дворцах и замках, принадлежавших европейской аристократии. Театры музыкальные - в то время драмы не было как таковой, да и опера с балетом еще не очень разделялись: примадонны пританцовывали, а балерины подпевали.
Представители "исторических театров" больше десяти лет встречались неформально, переписывались, гостили друг у друга, и вот, наконец, в октябре прошлого года в Виченце была официально создана Ассоциация исторических театров Европы, зарегистрированная при Совете Европы (от России в нее вошли "Останкино" и "Архангельское"). Для Европы создание этой Ассоциации было событием довольно громким: достаточно сказать, что в ее президиум входит один мэр города и один член Европарламента. И наш фестиваль - первая акция Ассоциации и вообще первое в мире мероприятие такого рода (организованное, заметьте, в Москве по инициативе российской стороны!).
- Насколько мы понимаем, эта Ассоциация все-таки объединение скорее музейное, чем театральное?
- В ней сейчас в самом деле царит дух музейно - реставрационный, поскольку у всех исторических театров в мире одна проблема -нехватка денег на реставрацию, несмотря на то, что на Западе такие театры живут (и по нашим понятиям довольно безбедно) при государственной и муниципальной поддержке. Поиск средств предполагает театральную деятельность как таковую, то есть реконструкцию спектаклей. Это очень сложно: у театра XVIII века, как феномена доромантической, доличностной культуры, были свои эстетика и психология. Тут не "Я играю Баха", как в постмодернизме, и не "Я играю Баха", как у поборников традиции. Здесь скорее третье - "Бах играет меня". Повторяю, это очень сложно, но и очень интересно: эту культуру, в отличие от совсем уж далекого от нас Средневековья, еще можно восстановить и пощупать. Что и есть главная задача готовящегося фестиваля.
- Тогда расскажите о нем подробнее.
- Фестиваль этого года включает в себя научную конференцию с 50 докладчиками со всего мира и выставку "Театр по обе стороны кулис". Ее задача - показать внутреннюю жизнь, кухню театра, то, что публика почти никогда не видела (или не видела вблизи): театральные машины, гримировочные столы, костюмы и т.д. В выставке участвуют несколько десятков российских и зарубежных музеев, в том числе Эрмитаж, Петергоф, "Архангельское". Западные коллеги привозят уникальнейшие звукоподражательные механизмы, технические светильники, детали и эскизы декораций, чертежи и макеты театров и т.д. Так что посетитель выставки сможет убедиться, что в XVIII веке театр в самом деле был совершенно другим. Самое важное - выставка будет сделана с элементами шоу: светильники горят, машины грома ухают, крутятся шестеренки подъемных механизмов. В вестибюле музея можно будет что-то покрутить, по чему-то постучать: сегодняшняя музейная практика исключает логику "Руками не трогать".
Главная наша гордость - премьера в день открытия фестиваля, 26 июня. Останкинский театр графа Шереметева начал свою деятельность 22 июля 1795 года оперой Осипа Козловского на стихи Павла Потемкина "Зельмира и Смелой, или Взятие Измаила". Этот легендарный спектакль (совершеннейшая "мыльная опера" XVIII века про любовь российского полковника к турчанке) мы покажем на специальной платформе посреди пруда перед дворцом, рядом с телецентром. Ставит спектакль Егор Товстоногов, внук Георгия Александровича. Обещаны фейерверки, световое шоу и так далее.
Наконец, традиционные для "Останкино" летние "Шереметевские сезоны" в этот раз составят не инструментальные концерты, а старинные реконструированные оперы и балеты.
- В том числе и спектакли, привезенные западными "историческими театрами"?
- Нет. Пока мы задействуем лишь российских артистов, постоянно работающих с нашим театром последние лет пятнадцать. Но мы рассчитываем сделать фестиваль постоянно действующим. Не мне вам рассказывать, как аутентичные театральные постановки популярны в Европе. Так что если этим летом все получится, то уже со следующего года - не дожидаясь второго фестиваля - мы обещаем постоянные гастроли на нашей сцене зарубежных "исторических театров". Разумеется, в обмен на европейское турне останкинских спектаклей. Выставку "Театр по обе стороны кулис", которую впервые увидят именно московские зрители, тоже планируем прокатить по Европе.
- Уникальность готовящегося фестиваля не только в том, что это - первое в мире мероприятие подобного рода. Это практически первое серьезное культурное начинание международного уровня, которое, насколько нам известно, проводится на деньги Москвы. А вкусы столичных властей всем известны...
- Действительно, спонсируют фестиваль главным образом московские власти. Но, конечно, по сравнению с тем, что тратится на Шиловых и Андрияк, помощь города нашему фестивалю - с гулькин нос. Но и на том спасибо.
К тому же организовать фестиваль в правительстве Москвы согласились сразу. Другое дело, что властям сначала показалось, что наша затея - это что-то такое элитарное, замшелое и пыльное, так что обойдется в три копейки. И когда я начал приходить со сметами больше шести нулей, стали говорить: "Ну ты чо?! Мы думали, что будет такой тихий междусобойчик, станете обсуждать высоколобые проблемы освещения и акустики, а ты вон как хочешь развернуться!" Тем не менее в итоге согласились. Это странно, при той любви московского правительства, которое оно испытывает ко всяким ряженым и пирогам в "Коломенском". Каждый год - начиная с 2001-го, когда нашими стараниями день рождения строителя "Останкино" Николая Петровича Шереметева стал праздником Северо-Восточного округа - правительство Москвы выдавало деньги на народные гуляния в парке. И массовики-затейники выводили пышнотелых баб в кринолинах и гусаров с сизыми носами. Так что нашей актуальной задачей было взять деньги, предназначенные на баб и гусаров, пристроить к делу, отдав музейным людям, и доказать, что может получиться что-то поинтереснее. Продемонстрировать, что опера Козловского тоже общедоступная клюква со страстями и кинжалами, но только еще и настоящий памятник культуры. Нужно вернуть традицию подлинного площадного театра вместо балагана с блинами.
- Но блины, продающиеся в парке, приносят реальный доход торгующим блинами. Может ли опера XVIII века стать ресурсом выживания музея, который, кажется, сейчас переживает не лучшие времена? Кстати, в самом деле, как идет реставрация "Останкино"?
- Памятник в тяжелом состоянии. Нам кое-что удалось сделать за последнее время. Но состояние музея, если говорить медицинским языком, таково: больной пока лежит под капельницей, но из комы вышел. Процессы катастрофического разрушения и гниения мы остановили, провели консервационные и противоаварийные работы в театре, начали давать спектакли, но большинство залов закрыто. При том финансировании, что есть, мы обречены находиться в бесконечном процессе покраски Бруклинского моста.
- Так может ли вам помочь фестиваль? Или это лишняя обуза, которую вы взвалили на себя из любви к культуре?
- Деньги, выделенные на фестиваль и заработанные на фестивале, придут в музейную кассу. Насколько это спасительные суммы - посмотрим. Но для меня важнее другое. Я понял, что хождением по инстанциям и дерганьем спонсоров за фалды с нытьем: "Дяденька, дай денег!" ничего не добьешься. Надо действовать иначе, говорить: "Смотри, какую штуку мы сделали, несмотря на то, что памятник гибнет. А ты денег не даешь!" И спонсор или чиновник начинает репу чесать. Если же говорить о "любви к культуре" - нам хотелось дать толчок нашему замшелому искусствознанию и театроведению, сделав проект научный и одновременно зрелищный, живой. Что получится - посмотрим.
(2 И 3 - ОНО В ПРОФИЛЬ И АНФАС), МОДЕЛЬ СИСТЕМЫ ДЛЯ ДВИЖЕНИЯ КУЛИС (4)-ВСЕ ЭТО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ СОВРЕМЕННЫЙ ТЕАТРАЛ
