Дмитрий Пленкин (фото)
Слава богу, что Московская биеннале современного искусства состоялась, но теперь, после ее завершения, надо сделать работу над ошибками, считают эксперты
БОЛЬШОЙ ПРОЕКТ
ЗАКОНЧИЛАСЬ ПЕРВАЯ МОСКОВСКАЯ биеннале. Оправдала ли она надежды, которые на нее возлагались? Об этом на страницах "Итогов" рассуждают художественный руководитель Государственного центра современного искусства (ГЦСИ) Леонид Бажанов и куратор, главный редактор "Художественного журнала" Виктор Мизиано.
У семи нянек дитя без глазу?
Л. Б. : Замечательно, что биеннале состоялась. Мы долго ее ждали. Дай бог, чтобы было продолжение. Но, на мой взгляд, в ее организации оказалось много промахов и непрофессиональных решений. И первое, о чем надо сказать, - это невысокий профессиональный уровень главного проекта "Диалектика надежды". Московская биеннале привлекла к работе над ним шесть кураторов. В Европе такая практика существует, но я не думаю, что она адекватна здешней ситуации. В случае с Московской биеннале она привела к тому, что в результате никто не отвечал за этот проект. Яра Бубнова, которая была одним из кураторов, говорила, что они не знали ни сроков проведения биеннале, ни финансового обеспечения... С другой стороны, куратор или берется выполнять свою работу, или не берется. На мой взгляд, то, что мы увидели, - халтура.
В. М. : Если рассматривать основной проект "Диалектика надежды" как выставку молодых художников, то для выставки молодых это высокий уровень. Там были качественные интересные работы. Но как биеннале это катастрофа. Если нужно показывать мировое искусство в нашем контексте, то нельзя выбирать те работы, что были на "Диалектике надежды". В Мадриде, Ганновере, Париже - о'кей. Но не у нас. Здесь эта выставка разочаровала многих даже квалифицированных людей, так как они не считывали смыслы направлений поиска. Просто потому, что мы достаточно изолированы. Если бы я писал рецензию, то назвал бы ее "Первая московская биеннале как зеркало русских либеральных реформ". Впервые государство и большие деньги пришли на территорию большого искусства. И все ошибки наших младореформаторов 90 -х годов были тут же повторены. Прежде всего западоцентризм, причем в гротескных формах. Кроме Яры Бубновой из Болгарии, все остальные кураторы - люди западные. Почему нет ни одного куратора из ближнего зарубежья? Или из Азии? Венецианскую биеннале обычно курирует один человек. У "Документы" в Касселе, чей бюджет 10 миллионов евро, тоже один куратор.
Л. Б. : Кураторство - творческая работа. Писать можно в соавторстве с одним человеком. С шестью - вряд ли.
В. М. : Работу куратора можно сравнить с работой театрального режиссера. Сама ситуация, когда приглашается огромное количество очень известных людей - дескать, приезжайте и научите нас, как делать биеннале, - смешна. Это какая-то инфантильная провинциальная очарованность западными звездами.
Л. Б. : Это не очарованность, а попсовая пиаровская стратегия. Пригласили звездных персонажей и решили, что ради них все приедут и все одобрят.
В. М. : Второй вопрос, как выстраивать биеннале с опорой на нашу специфическую ситуацию.
Л. Б. : К сожалению, кураторы повторили модель биеннале, которая была апробирована в Стамбуле почти двадцать лет назад.
В. М. : В 1992 году Рене Блок режиссировал огромную биеннале в Стамбуле. Он подключил и турецких художников, но прежде всего показал сливки сливок, как говорят французы, западного искусства. Но, заметьте, Блок полгода жил в Стамбуле, когда делал биеннале. А пять человек, которые делали биеннале в Москве, приехали на "Арт-Москву" , работали очень поспешно, среди суеты московской тусовки. Кроме Москвы, собирались они все вместе еще два раза: на открытии "Манифесты" и на открытии ярмарки в Лондоне.
Другое принципиальное обстоятельство. Конечно, Стамбул - второй Рим, а Москва - третий, но третий, как сейчас говорит молодежь, покруче. В Стамбуле современную культуру надо было создавать. Москва же - одна из великих столиц современного искусства. Есть Кабаков, есть московский концептуализм, есть Гройс... Да, Россия далеко, у нее слабая инфраструктура. Но, безусловно, у нашего искусства есть репутация в мире. Отсюда мой третий упрек организаторам - они не использовали ресурс Москвы как символа современного искусства.
Еще один очень важный момент -антиинтеллектуальность. Не как принцип, а как незапланированный результат. Заявленная тема "Диалектика надежды" не получила развития на выставках. Не было конференции, дебатов, семинаров, которые обыкновенно сопровождают большие проекты.
В экспозиции отсутствовали разъяснительные тексты, иногда и этикеток было не найти. Специфика современного искусства в том, что оно довольно интеллектуально емкое. И знакомясь с молодым художником, я хочу знать его кредо, манифест, чтобы понимать, о чем идет речь в произведении. А тут не было даже попытки донести до аудитории смыслы, которые есть в этих по большей части очень неплохих работах. Неудивительно, что не состоялся диалог со зрителями!
Как биеннале стала фестивалем...
Л. Б. : Масштаб затеи не задан. Биеннале не делается для десяти человек. Это событие, тем более в России. Мы в
ГЦСИ сделали выставку Михаила Рогинского, художника, умершего в прошлом году. Это был наш сознательный жест. Вообще-то биеннале предполагает показ работ художников, активно участвующих в текущем художественном процессе. Я считаю, что в Первой Московской биеннале должны были участвовать и Рогинский, и Кабаков, и Болтански, и Виола. Они участвовали, но не в главном проекте.
В. М. : Прошлое тоже может быть актуальным. Я только что был в Мадриде, зашел в Прадо: Гойя очень актуален!
Л. Б. : В каком-то смысле модель, соответствующая здешней ситуации, была реализована. Но - вне основного проекта. Биеннале стала интересной благодаря усилиям местных кураторов. Их благосклонно в последнюю минуту включили в общую программу биеннале. На это не дали ни рубля. Проект "Сообщники" , показанный в ГТГ, очень интересный.
"Квартирные выставки" - хороший проект, просто он сделан поспешно. Интересно было смотреть проекты Свибловой в МКАИ, "Человеческий проект" , подготовленный региональными филиалами ГЦСИ... Даже проект Starz в Московском музее современного искусства в Ермолаевском переулке, где, конечно, нужна была кураторская помощь, выглядел достойно. Специальные и параллельные проекты спасли биеннале. Как ни нелепо это звучит, они даже кураторам биеннале уже здесь, в ее рамках, открыли Россию.
Слава богу, что биеннале состоялась. Дай бог, чтобы после ее завершения началась работа над ошибками. Но пока, насколько я знаю, организаторы всем довольны. Я предпочел бы, чтобы они учли недостатки. Успех создали не они, а окружение. Говоря об успехе, я имею в виду количество зрителей, радость профессионалов, художников. По жанру получилась скорее не биеннале -фестиваль.
Фестиваль - это праздник, в данном случае - современного искусства. А биеннале - профессионально выстроенная картина современного художественного мира. Здесь и сейчас. С определенной точки зрения. А здесь высказывание было брошено на произвол судьбы, на широкий круг участников, кураторов... Это безответственная затея, но замечательная, если считать, что речь идет о фестивале. Хотелось бы, чтобы этот праздник современного искусства остался событием. Во-первых, в сознании публики. Во-вторых, в сознании правительства, которое должно понять, что современное искусство - важная часть современного мира и нуждается в государственной поддержке. Не дай бог, если первая биеннале окажется последней. С другой стороны, на мой взгляд, было бы ошибкой делать следующую биеннале в том же формате с той же командой.
Л. Б. : Наконец, еще один существенный момент. Кто приглашал кураторов? В соответствии с каким регламентом? Вы знаете? Я не знаю! Думаю, что регламента до сих пор не существует. В организацию биеннале должны быть вовлечены заинтересованные силы - государственные, общественные, профессиональные.
В. М. : Венецианская биеннале, "Документа" не предполагают участия местных структур. Но "Манифеста" , которая кочует по городам, опирается на местные музеи, галереи и так далее. Для ее проведения выбирается национальный совет. В Москве такая схема вполне возможна. Не важно, в какой форме - экспертного совета или какой-то иной. Важна профессиональная и этическая легитимность в организации проекта.
