В минувшую среду министр обороны Сергей Иванов отчитывался перед депутатами Госдумы о подготовке к празднованию 60-летия Победы.
ВТом, что юбилей будет встречен по наивысшему разряду, сомневаться не приходится - ведь роль главного распорядителя торжеств отведена лично президенту России (Владимир Путин является председателем комитета "Победа-60"). Все детали праздничных мероприятий, а также размер бюджета предстоящего празднования пока не разглашаются, однако чтобы представить себе грядущие торжества, большой фантазии и не требуется.
Скорее всего, по примеру других юбилеев гвоздем программы станет всяческая постановочная баталистика - вроде состоявшейся в декабре инсценировки битвы под Москвой, - а также фестивали народного творчества. Ветеранов войны во время парада Победы на Красной площади провезут (что, признаем, весьма гуманно по отношению к пожилым людям - им теперь не придется маршировать по площади) на ЗИСах образца 40-х годов, специально собранных по этому случаю на Заводе им. Лихачева (об этом депутатам рассказал Сергей Иванов).
В конце концов, кем, сколько и на что именно будет потрачено бюджетных денег, по большому счету, не так уж интересно. С точки зрения затрат и креатива 60-летие Победы, скорее всего, будет походить на 300-летие Санкт-Петербурга. Однако в преддверии праздника более уместно вспомнить о других, давно известных цифрах.
Общепринятая численность безвозвратных демографических потерь (то есть убитых) солдат и офицеров Красной армии в годы Великой Отечественной войны - 8, 66 млн. человек. В российской историографии фигурируют и другие цифры - например, 13, 85 млн. (вместе же с мирным населением сегодня чаще называют цифру потерь в 26 - 28 млн.). Даже если не вдаваться в подробности чисто научной дискуссии, сами масштабы расхождений в подсчетах (в миллионы человек) через 60 лет после окончания войны для страны-победительницы выглядят не слишком прилично. Из европейских стран такую погрешность может позволить себе, пожалуй, только Россия. При этом судьба более чем половины погибших до сих пор не прояснена - они числятся пропавшими без вести.
Недооткрытие
Разумеется, выступая перед депутатами, Сергей Иванов не смог пройти мимо этой темы - ведь увековечивание памяти павших входит в стандартный "ветеранский набор" любого памятного мероприятия, связанного с войной. Тем более что в нашей стране - это вечно живая тема. По информации "Профиля", в Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО) в Подольске до сих пор ежемесячно приходит до 4 тыс. писем от граждан с просьбой прояснить судьбу их пропавших без вести во время войны родственников. Поэтому в своем докладе Иванов особо подчеркнул результаты работы работников подольского архива и общественных организаций, занимающихся поиском погибших на войне.
Сам министр также внес свой скромный вклад в это действительно святое дело.
В конце октября прошлого года он подписал приказ, согласно которому с фондов Центрального архива Министерства обороны, содержащих данные о потерях Красной армии, снимался гриф секретности.
По большому счету, этот приказ устранял вопиющую нелепость. По словам начальника архивного управления МО Сергея Ильенкова, "документы по потерям были секретны только потому, что на них стоял соответствующий гриф. Во время войны секретились все документы, например ведомости, в которых указывалось, сколько овса выдавать лошадям".
Однако снять гриф 60-летней давности тоже никто не решался. Чтобы сделать это с соблюдением всех формальностей, потребовалось бы собрать комиссию, которая бы просмотрела каждое дело, составила по нему акт, а затем поставила штампы (на каждую страницу) о том, что гриф снят. Поскольку фонды по потерям содержат около 200 тыс. дел (то есть несколько миллионов страниц), на это потребовалось бы не одно десятилетие. Заниматься такой во всех отношениях пыльной работой не хотелось никому.
Тем более что в этом не было особого смысла. Сразу после войны в архиве Министерства обороны начали составлять картотеку, которая полностью дублирует материалы архивных дел, содержащих сведения о потерях. Причем этот каталог всегда находился в открытом доступе и постоянно пополнялся и уточнялся сотрудниками архива.
Что же касается остальных относящихся к военному времени фондов архива (а это более пяти миллионов дел), то с них гриф секретности не снят до сих пор. Причем по той же причине - это невозможно сделать технически.
"В Министерстве обороны давно обсуждают предложение снять гриф с военных фондов по той же упрощенной процедуре, "приказом", - рассказал "Профилю" военный историк, пожелавший остаться неназванным. - Но вы же понимаете, люди в погонах, подставляться не хочет никто. Вот вы можете гарантировать, что ни в одном из этих нескольких миллионов дел (а это сотни миллионов страниц) не содержится ничего секретного? И они не могут".
В отличие от документов по потерям недоступность этих фондов создает серьезные трудности в работе тех же поисковиков. Так, по словам руководителя поискового объединения "Тризна" Алексея Кравченко, ему часто приходилось сталкиваться с отказами в выдаче топографических карт военного времени, на которых показано расположение воинских частей.
Шляпа министра
Кстати, поисковые отряды в своем докладе Сергей Иванов отметил особо. Министр заявил, что "мы должны снять шляпу" перед сотрудниками военных архивов и поисковиками.
Как заверил министр, поиск ведется за счет средств, выделяемых Министерством обороны. Кроме того, по его словам, "давно назрела необходимость выделения целевых средств из федерального бюджета на поисковые программы".
Впрочем, Иванов не уточнил, сколько именно денег МО дает на поиск. А дает оно не очень много. Как рассказал руководитель Союза поисковых отрядов Юрий Смирнов, отряды получают из федерального бюджета в среднем около 100 рублей в день на человека. А стоимость идентификации останков и перезахоронения одного солдата превышает 1 тыс. рублей. Разницу участники экспедиций, как правило, доплачивают из своего кармана.
Вообще же, отношения поисковиков с Минобороны в последнее время складываются не всегда идеально. И предложение создать единый центр финансирования поисковых программ воспринимается ими не иначе как попытка создать еще одну кормушку в структурах МО.
В декабре прошлого года в Госдуме обсуждался проект создания на базе военно-мемориального центра МО РФ особого федерального агентства, которое занималось бы исключительно увековечиванием памяти погибших в войнах и конфликтах. Согласно представленной концепции это ведомство должно было заниматься и распределением бюджетных средств на поисковую работу. Помимо всего прочего планировалось создать в составе ВС три поисковых батальона, в которых призывники могли бы проходить альтернативную службу. По словам начальника мемориального центра МО генерал-полковника Александра Кирилина, для полноценного финансирования нового агентства потребуется не менее $4, 5 млн.
Однако это предложение было воспринято поисковыми организациями в штыки. "Когда во время подготовки к юбилею зашел разговор о создании федерального агентства по поиску, а также о централизованном финансировании из бюджета поисковых программ - Минобороны сразу же стало тянуть одеяло на себя, - говорит Юрий Смирнов. - Три батальона - это слишком мало для России. Кроме того, я видел, как работают срочники. Несколько лет назад солдатам поручили укрупнить воинские захоронения. Вместо этого они просто выворачивали памятники, а взамен останков в фобы насыпалась земля".
Однако, по мнению Александра Кирилина, поисковики сгущают краски: "Этот проект находится только на стадии обсуждения. Мы не отказываемся от помощи общественных организаций, мы прекрасно понимаем, что не в состоянии обеспечить поиски на всей территории России. Относительно того, что там будут незаинтересованные новички - так мы же специально указываем на то, что преимущество при поступлении на такую службу будут иметь ребята, уже участвовавшие в этом движении. Они просто станут делать то же самое, но в рамках прохождения альтернативной службы".
Недоверие участников поискового движения к ведомству Сергея Иванова вполне объяснимо: у военных уже был неудачный опыт координирования поисковой работы. Несколько лет назад прекратила свое существование ассоциация "Военные мемориалы", которая была создана при МО для обслуживания межправительственных соглашений по поиску иностранных граждан (прежде всего немцев), погибших в годы войны на нашей территории. По словам ответственного секретаря Союза поисковых отрядов Андрея Манджоса, причиной послужил отказ Германии от участия в этой программе: немцы посчитали, что их деньги, выделенные на поиск, используются "нецелевым образом".
По этой же причине в то, что государство всерьез пересмотрит свое отношение к поисковым программам, мало кто верит. "В нашей среде бытует мнение, что год 60-летия станет последним, когда мы что-либо получим от государства, - делится своими опасениями Юрий Смирнов. - Всегда так бывает. Кончится праздник - кончатся сметы. Появятся более интересные для государства темы. Хотя, конечно, хотелось бы ошибиться".
Скорее всего, и ныне здравствующие солдаты Великой Отечественной сразу по окончании торжеств вольются в серую массу пенсионеров и льготников. И это самое скверное из того, что может случиться. По большому счету, если отмечать юбилей не на потребу электорату, а "по-взрослому", половину бюджета 60-летия стоило бы раздать дожившим до наших дней ветеранам (пока на единовременные надбавки к их пенсиям планируется выделить 1, 5 млрд. рублей), а вторую потратить на то, чтобы свести к минимуму списки "неизвестных солдат". Если на прочие мероприятия денег не останется -так и не надо. В конце концов - это их победа. Мы же ее празднуем взаймы.
В подготовке материала принимала участие Мария Баринова
