Можно ли считать правовым государство, где 8-летние дети уже научились писать доносы?
А был ли мальчик? ..
"Заявление. Исключить из школы Б. Вову и В. Славу. Они ломают вещи детей, обежают их. Учительница их уже ругала давала им шансы они все ровно продолжают свое. Радители уже знают но зделать нечего немогут. От 2 "б" класса".
Под этим письмом, орфография и пунктуация которого полностью сохранены, поставили подписи 18 ребят - практически весь класс, за исключением, разумеется, самих "кандидатов на вылет". Потом к нему добавилось еще одно - от родителей:
"Убедительно просим рассмотреть вопрос о пребывании в классе Б. Вовы. Так как на протяжении 1, 5 года он избивает всех детей подряд, и причем очень жестоко. Дети приходят домой в побоях. Родители озабочены тем, к чему это может привести". Это заявление подписали 11 человек, в том числе и мама Славы В., которому учительница тоже "давала шансы".
Потом был совет профилактики школы, на который Вовочку пригласили вместе с мамой и папой. А еще через две недели Вовочкина мама Марина Егоровна, невзирая на то, что, по мнению педагогов, ее сын наконец-то начал исправляться, перевела мальчика в другую школу.
В новом классе малолетний агрессор и злодей начал с того, что положил голову на парту и закрыл ее обеими руками. И закрывался так в течение еще нескольких дней - каждый раз, когда рядом с ним раздавался громкий звук. Потом освоился и влился в новый коллектив. Его теперешняя учительница отзывается о нем как о способном мальчике, с которым всегда можно договориться. В драках и нецензурной ругани он не замечен.
Но самое удивительное: после занятий Вовочка бежит... в прежнюю школу. И бывшие одноклассники охотно принимают его в свои игры.
"Учительница сама учила его агрессии"
Рассказывает Вовочкина мама Марина Егоровна:
"К 1 сентября сыну еще не исполнилось 7 лет, я сомневалась, отдавать ли его в школу. Сходили к психологу, она его протестировала и сказала, что интеллект у мальчика высокий, главное, чтоб было желание учиться. А учиться Вова хотел. Правда, особой усидчивостью он не отличался.
В общем, пошли мы в первый класс. Сын доволен, все хорошо. Через две недели классная руководительница говорит мне: "Вашего мальчика надо обследовать, он психически неуравновешен". Спрашиваю, в чем это проявляется. В том, отвечает, что когда его кто-нибудь из детей в спину на уроке или на перемене ткнет, он встает, берет портфель и уходит из класса. Так это мы с мужем его учили, чтоб отходил в сторону, если кто драться полезет. Время сейчас жестокое, по телевизору - сплошное насилие. Начнет ребенок подражать всем этим киногероям, толкнет кого-нибудь, а тот упадет да головой ударится... Учительница говорит: "У меня 20 детей, все маленькие, я бегать за вашим не могу. Пусть дает сдачи".
Пошел муж с Вовой к невропатологу. Тот никаких отклонений не нашел.
Ну а давать сдачи Вова научился. Сила у него есть, видимо, это ему еще и понравилось. И началось! Что бы ни случилось в школе - обязательно мой сын виноват. Подрался с мальчиком, который на голову его выше, и оторвал ему рукав. С меня требуют 180 рублей на новый костюм. Спрашиваю: разбирались, кто первый начал? А что разбираться, вот он - материальный ущерб. Выложите деньги, и все.
В другой раз говорят: "Заплатите 800 рублей за разбитые очки". В третий сообщают, что кто-то больно ударил по спине девочку. Спрашиваю детей: "Видели, что это был Вова? " Нет, говорят, ну а кто, кроме него? Классная руководительница их поддержала: "Вы постоянно своего ребенка выгораживаете. Если бытует мнение, что это он сделал, значит, он и есть. И нечего разбираться".
Вдруг стала замечать, что сын приходит из школы то без карандаша, то без ручки. Спрашиваю, в чем дело. Отвечает: учительница сломала. Она на уроке сказала, чтоб ручки в руки не брали, а я взял. Я в школу. Учительница подтверждает: "Да, это я, не ругайте его. Я его раз попросила писать аккуратней, два, три, а он и не думает".
Потом начались докладные на моего мальчика. Прихожу однажды к учительнице - она в совершенной истерике, вся красная, кричит, что не знает, что с моим сыном сделает: "Все дети как дети, а ваш ненормальный, вечно ему что-то не нравится, вечно переспрашивает, крутится! ". Я спрашиваю: "А вы подход пробовали к ребенку найти? ". - "Какой подход! Все дети как дети, перед вашим одним я плясать не буду! ". Но ведь если он один такой, почему бы и не попробовать? К слову сказать, когда моего мальчика ругали, никто не вспоминал, что на всех творческих конкурсах он занимал первые-вторые места. И стихи хорошо читал, и с поделками у него все получалось.
Нас с мужем беспокоили жалобы учителей: если поведение у сына и вправду отвратительное, надо меры принимать. Но я приходила в школу и видела, что отношения с ребятишками у него нормальные, а вот с классной руководительницей - нет. Я выполняла все рекомендации педагогов, но толку было мало. Классная изо дня в день давала сыну один и тот же пример: чтобы привлечь его внимание на уроке, кричала. А дети ведь впитывают все как губки. Многие стали относиться к Вове, как к вечному мальчику для битья. И он защищался. Или добивался их внимания с помощью такого же насилия...
В общем, первый класс мы с грехом пополам дотянули. Хотела я перевести Вову в другую школу, но там мне дали понять, что проблемные дети им тоже не нужны. Знакомые тоже стали отговаривать, мол, а если у него и там отношения не заладятся, вы что же, так и будете из школы в школу бегать? Да и завуч сказала, что за лето ребенок подрастет, учительница успокоится, отношения у них наладятся.
Но во втором классе все пошло по тому же сценарию. Помимо школьного психолога, с нашей семьей стал работать еще и социальный педагог. Я предложила ей побеседовать и с классным руководителем тоже. Но она сказала: "У нее проблем нет, все проблемы у вас". Я узнала, что без моего ведома к сыну приглашали инспектора по делам несовершеннолетних. А в день его рождения к нам домой пришла комиссия в составе социального педагога и школьного психолога - разбираться по поводу очередной драки. Потом было заявление Вовиных одноклассников и их родителей, совет профилактики... Я поняла, что больше не выдержу. Что батарея успокаивающих лекарств перестает помогать мне. Что я, наконец, должна бороться за сына, к которому уже приклеили ярлык неуправляемого! ..
"Никакого конфликта не было! "
Я позвонила в бывшую Вовочкину школу. Побеседовать с корреспондентом согласились директор, классный руководитель, завуч по воспитательной работе, школьный психолог, социальный педагог и преподаватель английского языка. Сначала они дружно заявили: "Никакого конфликта не было! Мы делали все возможное для того, чтобы найти подход к ребенку". А потом разговор наш заметался из крайности в крайность, как готовый сорваться с петли маятник.
То выходило, что Вовочка не высказывал большого интереса к учебе, не участвовал в жизни класса и хамски вел себя по отношению к персоналу школы, за исключением разве что классной руководительницы, которая пользовалась у него авторитетом. Он не умел выстраивать "сотруднических отношений" с детьми и был очень агрессивным, вплоть до того, что мог сбить ребенка с ног и пинать его, уже лежачего, или специально метить в голову обидчика камнем.
То оказывалось, что Вова имел высокий интеллект, при желании выкладывался на занятиях на 150 процентов, активно участвовал во всех мероприятиях, был любим детьми, которые очень переживали его уход из школы. Настолько переживали, что подошли в последний день к учительнице и прямо сказали ей об этом. Да и будь это иначе, разве приходил бы мальчик в свой прежний класс, разве играли бы с ним ребятишки? ..
Педагоги были единодушны только в оценке Вовочкиной мамы. И умница-де она, и все делала для того, чтобы помочь сыну, потому что признавала, что "у ребенка есть особенности в эмоционально-волевой сфере". Разрабатывала вместе со школьным психологом меры, которые помогли бы ему наладить отношения с одноклассниками, помогала сыну готовиться ко всем конкурсам, следила, чтобы он не пропускал занятия у школьного психолога, и вообще добросовестно следовала всем рекомендациям. Все были страшно удивлены, когда узнали, что после совета профилактики школы Марина Егоровна вдруг пришла за документами.
Тут я позволю себе процитировать протокол этого совета:
"Образовательное учреждение не видит никакого выхода в связи с тем, что мама оправдывает поведение своего сына, обвиняя только педагогов... Агрессивный настрой мамы не позволяет найти оптимально решаемый вариант по воспитанию несовершеннолетнего. Все даваемые маме рекомендации выслушиваются, но не принимаются во внимание. Марина Егоровна не понимает, что воспитательный процесс ребенка зависит не только от учителей, но и от совместного участия родителей..." Эту бумагу подписали классный руководитель Вовочки, психолог и социальный педагог школы, то есть половина моих собеседников.
И еще одна цитата, на этот раз из характеристики классного руководителя на учащегося 2 "б" класса Б.Владимира:
"По отношению к одноклассникам Вова ведет себя неодинаково. Если ребенок ему нравится, он очень внимателен к нему, даже нежен. Но к основной группе детей он неласков, груб, может оскорбить нецензурной бранью. Остро реагирует даже на словесное замечание, не говоря уже о физическом действии. Бросается в драку, бьет сильно, жестоко..."
Заявление с просьбой исключить Вову из школы подписали даже те, кого он считал друзьями. Потом они сказали ему: "Да ты не переживай, мы другое напишем, чтоб тебя оставили! " Понятно, они всего лишь дети и вряд ли до конца понимают значение своего поступка. Но как же веет 37-м годом от этой легкости бытия! ..
Кстати, история заявления в изложении учительницы звучит так:
- Утром Вова и Слава В. сильно избили одноклассника. Я стала разбирать с детьми их поведение и сказала, что вынуждена поставить в известность директора школы, написать докладную, потому что на уровне класса мы из этой ситуации не выйдем. И детям нужно как-то выразить свое отношение к драчунам. Нравится им, когда в классе дерутся? Что можно тут сделать? Дети ушли в конец класса, пошептались, а потом сказали, что решили написать заявление. Они ведь не в пустыне растут, родители у них грамотные. У одной девочки мама вообще следователь. Да и на уроках мы о правах детей рассказываем. Но, тем не менее, я возразила, что выгонять из школы - не выход. А они все равно заявление написали...
Заявление родителей появилось после того, как классный руководитель сказала на родительском собрании, что просто не в состоянии защитить их детей, что Вова Б. угрожает их жизни.
Чучеломания
Так в чем все-таки дело? В нежелании мамы мальчика посмотреть правде в глаза и признать, что ее ребенок действительно аномален? Или в том, что его сделали таким в школе?
Я позвонила в Вовочкин детский сад. Воспитательницы, и та, что принимала его в первую младшую группу, и та, что провожала его из садика, в один голос заявили, что ни за что не назвали бы мальчика агрессивным или жестоким. Подвижным - да. Но его энергию всегда можно было направить в нужное русло.
Семейный психолог Светлана Владимировна Афонина, консультировавшая Марину Егоровну с сыном по рекомендации школьных учителей и наблюдавшая за поведением мальчика на уроках, нашла его совершенно обычным.
- На мой взгляд, а у меня 10 лет психологического стажа, во 2 "б" есть четыре других ребенка, заслуживающих пристального внимания педагогов и психологов, - уточнила Светлана Владимировна. - Меня, прежде всего, интересовали отношения Вовы с одноклассниками: они были хорошими. Мальчик активно работал на уроке, играл с детьми на переменках, никакой агрессии ни с его стороны, ни в его сторону я не видела.
Медицинский психолог Людмила Степановна Крюкова из районного кабинета медико-психологической и наркологической помощи детям и подросткам, которую тоже посетила добросовестная Марина Егоровна, подтвердила:
- Никакой патологии. Я имею право на такие утверждения, потому что вот уже семь лет работаю с проблемными детьми. Школьные проблемы Вовы обострены, по всей видимости, искусственно. Да, он неординарный ребенок, но это ведь не синоним слову ненормальный. В помощи нуждался не он, а его мама, чьи нервы были уже на пределе.
О том, что в новой школе Вовочка в первые дни от любого шума закрывался руками, я рассказала его бывшим педагогам.
- Этот жест можно рассматривать не как защиту, а как фрустрацию, то есть нежелание мальчика общаться с внешним миром, - живо откликнулась школьный психолог.
- У него идет период адаптации к новым условиям, - поддержали ее завуч по воспитательной работе и социальный педагог. - Не исключено, что когда он освоится, он проявит себя во всей красе.
И они вновь увлеченно принялись препарировать поведение Вовочки. Так любознательный исследователь препарирует лягушонка. Ребенка за этим процессом уже не видно было.
Слушая их, я подумала: а если бы мальчик был из асоциальной семьи, если бы его мама была законченной алкоголичкой, разгулялся бы вот так, во всю ширь и мощь, их воспитательный талант? Или все дело как раз в том, что объект попался очень уж благодатный? Марина Егоровна выслушивала все рекомендации и спешила исполнять их, как прилежная первоклашка. И можно было спасать ее и сына вновь и вновь, азартно демонстрируя свой профессиональный блеск и получая от того глубокое удовлетворение...
Нет, я не против появления в наших школах психологов и социальных педагогов, уполномоченных по правам ребенка и по правам образовательного процесса. Но после встречи с Вовочкиными наставниками вспомнила случай из собственной жизни.
Перед тем, как дочери пойти в первый класс, мы поехали на фестиваль бардовской песни "Бабье лето". В палаточном городе на берегу Томи дочка, затаив дыхание, слушала гитаристов. Потом полночи возилась у костра с такой же, как она, мелюзгой, в предвкушении необычной ночевки в спальнике. Утром жарила шашлыки из сосисок, гоняла в футбол, плескалась в речке... "Мамочка, спасибо, это был такой праздник! " - сказала она уже дома.
А назавтра было 1 сентября, и первоклашки рисовали на свободную тему. "Ну, и что ты нарисовала? " - спросила я, ни минуты не сомневаясь в ответе. "Тюрьму! " - радостно сообщила дочь. "Почему тюрьму? " - опешила я. "Потому, что мой друг Максим научил меня рисовать очень красивую тюрьму! " - резонно объяснила она. "Тюрьма" и впрямь получилась красивая - розовый дом с гирляндами шаров и флажков.
"Хорошо, что ты не в Америке живешь, - сказали мне коллеги-журналисты, когда я рассказала эту историю на работе. - А то уже пришла бы к вам комиссия исследовать психологический климат в семье, забрали бы твою девочку в социальный приют до полного выяснения обстоятельств".
Тогда мне стало смешно. Теперь, когда я знаю историю Вовочки, мне грустно.
Директор школы, в которой Вова больше не учится, попросила не указывать в статье фамилии учителей, да и номер возглавляемого ею учебного заведения тоже. Потому что такая история могла произойти где угодно. Я выполняю ее просьбу. Попутно сообщаю, что имена главных героев из этических соображений тоже изменены.
...А что касается заявления ребят, директор сказала, что для нее это тоже урок. И что впредь учителя буду рассказывать детям не только про их права, но и про обязанности тоже.
