Новое поколение выбирает песни Александры Пахмутовой
У нее свой большой сайт в Интернете - и нет компьютера дома. На недоуменные вопросы отвечает: ну и что, Родион Щедрин тоже компьютером при сочинении не пользуется, ноты как в старину рукой пишет. Зато каждый черновик - это еще одна возможность проверить себя, найти новую звуковую краску...
Нет, вовсе не намерен представлять Пахмутову "посконно" консервативной. Просто она, дойдя до очередной круглой даты в своей биографии, по-прежнему умеет отличать современное от сиюминутного, суть от шелухи, живую жизнь от поверхностного мельтешения.
- Вы знаете, уже и японцы задумались, стоит ли детей с пяти лет плотно засаживать за компьютер, - говорит Александра Николаевна. - Они поняли: электроникой малышам, конечно, полезно овладевать, но не менее, если не более важно, чтобы они узнали, как пахнет снег или как поет птичка в весеннем лесу...
А вот во время записи Пахмутова (прекрасная пианистка, между прочим) любит сама сесть за электронную клавиатуру. Остальную техническую работу поручает звукорежиссеру. Но и тут предпочитает сперва написать достаточно подробную партитуру - все равно за каждую ноту отвечать ей, автору. Конечно, признает она, без сложной электроники нынче ни в космос слетать, ни качественно песню записать нельзя. В этом смысле компьютер - замечательный инструмент с огромными возможностями, но опасно попадать к нему в зависимость, тем более становиться его рабом. Логика электронной машины, возможно, более точна, чем человеческая, но она абсолютно формальна. Александра Николаевна поясняет: самое простое созвучие компьютер может записать "по своему разумению" так странно, что не сразу и поймешь, какой же аккорд имелся в виду. Близкая аналогия - ну как если бы мы стали писать: сАбака, кАрова, крАвать... Логично: как слышим, так и пишем. Но представьте, что с такой "логикой" и "орфографией" были бы напечатаны, допустим, стихи Пушкина.
Замечаю Александре Николаевне, что тщательность ее работы плохо сочетается с торопливостью нынешнего шоу-бизнеса.
- Мы с шоу-бизнесом не конфликтуем, - парирует она. - Тем более с талантливыми артистами, которых в его системе немало. Но с самой этой системой существуем как бы в разных плоскостях.
Александра Николаевна говорит об этом просто, но на самом деле ситуация драматичная. Профессиональные композиторы нынче, по сути, вытеснены из процесса создания песен. Да и зачем они тут, если современная электронная техника самый примитивный мотивчик может обработать чуть л и не в любом стиле, придать ему какой хочешь ритм - вальсовый, джазовый, латиноамериканский, "одеть" в пышную аранжировку... И "пипл схавает" эту жвачку, обрушивающуюся на него чудовищной Ниагарой, хотя душевных "калорий" в ней от крикливой обертки не прибавляется. Теперь в видеоклипах даже не указывают имен авторов песни. Это не случайный недосмотр. Просто серьезный композитор, как и серьезный поэт, в этой массовой системе производства и сбыта - лишнее звено: его "штучный товар", не дай бог, составит конкуренцию ширпотребу.
Зато когда всемирно признанный певец Дмитрий Хворостовский после международного успеха своего диска "Песни военных лет" пожелал записать современные русские мелодии, он в первую очередь обратился именно к произведениям Пахмутовой.
- Я очень удивилась, - признается она, - ведь мы даже не были знакомы. Вообще не люблю никому навязываться, совать клавиры в рукава чужих пальто... И вдруг мне рассказывают, что Дмитрий записывает на радио с оркестром Константина Орбеляна "Мелодию", "Нежность" и "Как молоды мы были". Мы с Колей пришли (Николай Николаевич Добронравов - супруг, поэт и постоянный творческий партнер. - С.Б.). Дима оказался милейшим, интеллигентнейшим человеком. Интересно: он очень прислушивается к советам своего отца, который тоже присутствовал - тот по профессии инженер, но прекрасно ориентируется в проблемах вокала...
А недавно, - продолжает Александра Николаевна, - к нам явился мальчик ну от силы лет 18. Бритый под панка, гребень в три цвета раскрашен - седой, черный и бордовый, на виске треугольничек выстрижен. Прелесть! И заявил, что их подростковая группа поет "Приключения Электроника" композитора Крылатова, "Беловежскую пущу", "До свиданья, Москва" Пахмутовой... Показал запись: исполнение вполне пристойное, никаких искажений - как говорится, близко к оригиналу. Я предложила: не хотите спеть что-нибудь из новенького? Нет, говорит, дайте сборник ваших известных вещей, нам нужно только проверенное временем: у нас своя публика, 13-14-летние, они эти песни знают наизусть и на них как на позывные бегут... Вот вам и "поколение пепси"!
Совсем неожиданным для
Пахмутовой было и то, что прославленный бельгийский гитарист Фрэнсис Гойя записал целый диск ее мелодий в аранжировке французского композитора Жана-Люка Дриона. Тоже, конечно, никто никому нот в рукава не совал. Как-то Фрэнсис услышал "Нежность", и этого хватило, чтобы оценить талант Александры Николаевны. В результате вышел диск, на котором десять вещей Пахмутовой. И одна - обработка знаменитой темы из финала Второго концерта Рахманинова. Неплохая компания, правда?
Пахмутову поют Лещенко и Долина, Зыкина и Буйнов, Гвердцители и Hi-Fi, Лада Дэнс и "великий Кобзон" (так говорит про певца и своего верного друга сама Александра Николаевна)... А недавно группа "Рамштайн" приезжала, завершала свой концерт - чем бы вы думали? "Песней о тревожной молодости".
Но есть и обиды. У Пахмутовой, многими завистливо почитаемой за баловня судьбы, немало песен (причем очень дорогих ей), которые почти или совсем не звучат. Например - "Где-то в поле возле Магадана" на стихи Николая Заболоцкого (Иосиф Бродский назвал это "лучшим русским стихотворением XX века"). Однажды в середине 80-х Кобзон спел в Колонном зале - и все, где-то пылится запись. Точно так же "не угодили" кому-то песни более поздних лет - "Остаюсь с обманутым народом", "Госпожа нищета", "Так пой, дорогая", "Мать и сын", "Горькая моя Родина": лежат под спудом...
Недавно автор этих строк услышал по радио "Орфей" роскошную, не знакомую симфоническую музыку. По мастерству достойно пера Стравинского или Щедрина. Оказалось - Концерт для оркестра Пахмутовой. Что ж, при таком таланте да при выучке, полученной в Московской консерватории у самого Шебалина... Ее и в мире знают как симфониста, в одной только Америке за последний год известные исполнители трижды записали и издали ее Концерт для трубы с оркестром, прислали диски Александре Николаевне. Но в России после ухода из жизни великого дирижера Евгения Светланова никто не проявляет интереса к этой важной странице творчества соотечественницы.
Еще горшая обида - за своих коллег, за советскую песню в целом. Это же было уникальное явление в мировой музыкальной культуре: где вы еще найдете такой мощный пласт замечательных мелодий, написанных на прекрасные стихи? Сегодня они почти не звучат. Да только ли песня, сокрушается Александра Николаевна: Хачатурян практически забыт, Мясковского, написавшего 27 замечательных симфоний, будто не бывало...
Пахмутова вспоминает, сколько радостных открытий несли международные песенные конкурсы "Красная гвоздика". Подобные открытия совершаются и сейчас - только, как правило, не в Москве, не на "Фабрике звезд" или "Народном артисте", где все "схвачено" и где талантливому человеку со стороны крайне трудно пробиться. А вот в Екатеринбурге уже несколько лет проводится очень интересный конкурс уральского региона "Песня не знает границ". Какую великолепную девичью группу "Все о'кей" довелось там услышать - настоящие виртуозки. С нескрываемым восхищением отзываются Пахмутова и Добронравов о фестивале "Славянский базар в Витебске": это песенный праздник мирового уровня, Белоруссия относится к нему как к делу государственной важности. Для сравнения - на "Евровидении", о котором принято говорить с придыханием, конкурсанты поют под инструментальную фонограмму, а на "Славянском базаре" - под живой оркестр Михаила Финберга, один из лучших в мире. И здесь забота только одна - чтобы продюсеры, центральное телевидение не бросали потом лауреатов на произвол судьбы, помогли бы им выйти на большую музыкальную орбиту.
Тем временем творчество Пахмутовой продолжается. Сейчас она заканчивает музыку к 12-серийному документальному фильму "Великая Победа" режиссеров Виктора Лисаковича и Бориса Головни. Здесь много инструментальных эпизодов и две песни на стихи Добронравова: "Никто не забыт" и "Эта песня - о войне".
А только что на ее стол лег сценарий фильма "Лесная баллада" по роману знаменитого белорусского писателя-фронтовика Ивана Шамякина. Пахмутова и Добронравов буквально ухватились за это предложение студии "Беларусьфильм". Известно: Белоруссия занимает в их жизни и творчестве особое место. Достаточно вспомнить хотя бы замечательную песню "Беловежская пуща" или ту же "Белоруссию", которую многие, оказалось, считают народной песней времен войны. Да и предыдущий "пахмутовский" фильм - тоже российско-белорусский: "Сын за отца", последняя совместная работа отца и сына Еременко...
Ну и, конечно, - при всех мечтах о продолжении симфонического творчества, при мысли написать новый балет - "не отпускает" Пахмутову песня. Композитор пишет и для старых друзей - Кобзона, Зыкиной, и для совсем молодых - Баскова, Витаса, Антона Макарского... Чем интересны молодые - для них естественным образом начинаешь писать по-другому, не так, как, скажем, для Муслима Магомаева или Александра Градского, или незабвенной Майи Кристалинской. Пахмутова метко называет это словом "пигмалионить", имея в виду взаимную симпатию-симбиоз юного таланта и опытного сочинителя.
Как-то Шарль Азнавур в ответ на вопрос - как ему удается и на восьмом десятке петь о любви с той же страстью, что в тридцать, сказал: "Я иду так быстро, что возраст не может за мной угнаться". Пахмутова с Добронравовым любят повторять эти слова. "Тревожная молодость" Александры Николаевны продолжается
