В Тромсё прошел международный фестиваль
Тромсё - северонорвежский город, который зримо свидетельствует: человек может если не все, то очень многое. Однажды норвежцы решили создать культурный центр на краю света и сделали это на острове, соединенном двумя длинными мостами с другими частями города. Но Тромсё - не просто воплощение могущества человека, это действующий очаг культуры, причем не замкнутый на себе, а широко распахнутый в мир.
Международный фестиваль русской литературы в северонорвежском городе Тромсё начался с открытия более чем впечатляющей выставки: в холле библиотеки вас встречали глаза сорока трех российских журналистов, погибших при разных обстоятельствах. На больших плакатах, помимо портретов, - три текста на норвежском, английском и русском о жизни, смерти этих сорока трех и о состоянии возбужденных уголовных дел, в основном нераскрытых. Анна Политковская, Пол Хлебников, Юрий Щекочихин, Лариса Юдина и многие, многие другие. В Норвегии о них помнят. И не только о них. Ведь за последние пятнадцать лет в России погибло более 200 журналистов, об этом напомнил советник государственного ведомства по культуре на открытии фестиваля.
Памятливость обитателей Тромсё не может не поражать. Они помнят о том, что при освобождении Норвегии от фашистов полегло больше русских солдат, чем норвежских. Об этом не просто помнят, но не устают говорить, особенно при встрече с русскими. Память о семнадцати евреях - жителях Тромсё, которые погибли при Холокосте, - запечатлена в центре города на мемориальной доске, где выбиты их имена и даты жизни.
В Норвегии очень хорошо помнят о дискриминации, которой долгое время подвергался народ саами, теперь настало время восстановления справедливости: специальный закон обязывает норвежское государство делать все возможное для сохранения языка саами, их культуры и традиционного образа жизни. Но дело не просто в наличии хороших законов, а в памяти и в культурном функционировании саамских традиций. Благодаря таланту и всемирной известности норвежского саксофониста Яна Гарбарека и певицы Мари Бойне саамские песнопения стали достоянием мировой музыкальной культуры. Порукой тому - диски Гарбарека и Мари Бойне, давно существующие в моей коллекции.
Культурное общество невозможно без развернутой рефлексии, а в основе самоанализа лежит память. Память, заставляющая анализировать действительность, не позволяющая произвести успокаивающую селекцию событий в прошлом страны, бередящая старые раны. Норвегия - яркий пример того, что такая общественная рефлексия не есть невыполнимая мечта.
Международный литературный фестиваль проводится в Тромсё в седьмой раз, но России он посвящен впервые (в прошлом году в центре внимания была Япония). Обращение норвежцев к русской культуре неслучайно: фестиваль тесно связан с двумя событиями - с проведением в России Года русского языка и председательством Норвегии в Арктическом совете в 2006 - 2008 годах. Но прежде чем говорить о собственно фестивале, хочу сказать несколько слов о социокультурном пространстве, на фоне которого он проходил.
Как из захолустья сделать культурный центр
Тромсё по-своему уникален: нечасто встречаются места, где градообразующим предприятием является университет. Норвежцы с гордостью говорят о том, что в Тромсё расположен самый северный университет Европы. И действительно, крупного учебного заведения, находящегося за Полярным кругом, кроме как в Тромсё, больше нигде не существует По сути, университет оказался неким спасательным кругом для этого северного городка, именно благодаря ему Тромсё не превратился в обычное захолустье.
К концу 1960-х годов отток молодых людей из этих мест был катастрофическим, город хирел. И вот в 1968 году после долгой борьбы энтузиастов из Северной Норвегии в Тромсё был создан университет, который сегодня обеспечивает жизнедеятельность города. Наряду с университетской клиникой, существующей при медицинском факультете, университет - самое крупное предприятие Тромсё. Кстати, русское отделение гуманитарного факультета университета в Тромсё (а русский язык преподают во всех университетах Норвегии) считается самым сильным. Русские студенты также обучаются в университете, но их немного, и в основном они изучают экономику, рыбное хозяйство и медицину. Конечно же, городскую атмосферу во многом определяет большое число студентов (шесть тысяч) и преподавателей, которые составляют десятую часть жителей города (население Тромсё - около шестидесяти тысяч, что, по норвежским меркам, не так уж мало).
Два года назад в самом центре города появилась современная библиотека, соединенная с крупным киноцентром (шесть кинозалов), которая стала местом притяжения не только для студентов и преподавателей, но и для молодых мамаш с детьми - их привлекает солидный, замечательно оформленный детский зал.
Норвежцы называют Тромсе северным Парижем из-за огромного количества кафе и ресторанчиков, в которых горожане любят проводить досуг как во время длинного полярного дня, так и во время значительно более длинной полярной ночи. Различные мероприятия - нескольких крупных фестивалей (Международный кинофестиваль и Фестиваль северного сияния) также разворачиваются в барах и кафе, Говорят, недостаток солнца компенсируется музыкой: частые гости Тромсё - джазовые и блюзовые музыканты из разных стран. Имеется в городе и собственный симфонический оркестр, в котором немало выходцев из России.
Писатели за Полярным кругом
На Международный фестиваль русской литературы норвежцы пытались пригласить известных русских писателей: Борис Акунин отказался сразу, Татьяна Толстая и Анатолий Приставкин приглашение приняли и были включены в программу, но что-то у них не заладилось, они не приехали. Все-таки Тромсё - не Франкфурт-на-Майне с его книжной ярмаркой и не Париж с известным книжным салоном. Русских писателей представляла поэтесса Елена Кузьмина; русскоязычный писатель из Украины, ныне проживающий в Англии Андрей Курков (кстати, его книги, которые были выложены на стендах в библиотеке Тромсё, изданы питерским издательством "Амфора"), а также Наталья Копсова - она гражданка Норвегии, но уроженка Москвы (стала известна норвежскому читателю благодаря переводу на норвежский ее романа "Русская жена" опубликованного в 2002 году в приложении к журналу "Юность").
"Русская жена" очень живо обсуждается в Норвегии. Сюжет романа незамысловат: разведенная русская молодая женщина попадает в Норвегию и выходит замуж (вроде бы по любви) за лесоруба из норвежского городка Рисор, что на юге страны. Этот лесоруб очень набожный, очень занудный и весьма патриархальный тип, который ее никуда не пускает, всяческие развлечения запрещает, заставляет подолгу молиться. Заканчивается все плохо. Объявляется бывший русский муж, который убивает лесоруба. В общем, почти все гибнут Сама Наталья Копсова признается, что вовсе не ставила перед собой задачи достоверно описать нравы южного городка и поведать о реальных взаимоотношениях, книга написана с известной долей иронии и, без сомнения, относится к развлекательной литературе. Но на Копсову после выхода книги на норвежском языке обрушился шквал писем и звонков: заботящиеся о праведности своего образа норвежцы (в основном женщины) увидели в книге едва ли не клевету на свою родину. Так что к печатному слову не только русские относятся слишком серьезно.
Путь к спасению: природа или социум?
Помимо чтений стихов и отрывков из произведений на русском и норвежском языках, на фестивале была предпринята попытка вычленить сходное и различное в современных литературах, в том числе в русской и норвежской, а также найти объединяющее их всех начало. С анализом выступил известный отечественный филолог, много работающий и в журналистике, Николай Александров. Сравнивая высокую - некоммерческую - прозу разных стран, Александров указал на специфические черты. Так, по его мнению, современная русская проза в основе своей по-прежнему остается остросоциальной. Именно этот момент объединяет таких разных литераторов, как Владимир Маканин, Захар Прилепин и Алексей Иванов. Их герои, как и в классической русской литературе, говорят от имени определенного слоя, ищут правду и справедливость, исходя из определенного мировоззрения, то есть наша литература продолжает быть социально искательной. И в этом смысле, утверждает Александров, она гораздо ближе к литературе еврейской, чем к любой другой западной.
Современная норвежская проза продолжает традицию развития темы одиночества человека, поиски возможностей его существования вне социума. На примере романа "Допплер" одного из самых известных норвежских писателей Эрленда Лу Александров продемонстрировал развитие концепции эколекта (в противоположность интеллекту), столь популярной сегодня в Скандинавии. Герой романа спасается от социума, очищается от него, уйдя жить в палатку на окраине города в компании лося. И это не безысходный эскапизм, не погружение в беспросветное отшельничество. Он живет в норвежском лесу, дочка живет в городе, а жена - вообще в Париже. При этом происходит для русского человека практически чудо - семья не перестает быть семьей.
Для французской литературы, по мнению Александрова, первостепенной является другая тема. Вернее, тема та же - одиночество, но разрешение ее находится в другой сфере. Создав высокую культуру во всех ее проявлениях, французы спасаются от экзистенциального одиночества, погружаясь в нее.
Указал Александров и на общую идейную базу столь разнящихся между собой литератур. Объединяет их известный диагноз Фридриха Ницше "Бог умер". Именно он определил пути развития всех западных литератур в XX столетии. Все оттолкнулись от этой ужасающей идеи, приняли ее, но ответ на вопрос, какова же будет жизнь после этой смерти, каждая литература дала свой. Русская пыталась и пытается обнаружить умершего Бога, ища правду и справедливость в социуме. Еврейская литература, которая, по словам Исаака Башевиса Зингера, лишь слышит шаги удаляющегося Бога, пытается объединить народ и вернуть память о Боге. Для французской литературы характерно замещение Бога погружением в богатую культуру. В норвежской литературе посредником между человеком и Богом оказывается природа.
Трудности и радости перевода
Говорят, что писатели создают национальную литературу, а переводчики - мировую. Тому, как это делается в Норвегии и в России, был посвящен отдельный семинар, в котором приняли участие переводчики и писатели двух стран. Писатели говорили о важности контакта и адекватных взаимоотношений с переводчиками.
Андрей Курков - он переведен на 32 языка - поведал весьма поучительную историю о своем первом английском переводчике. Им был 77-летний бывший разведчик, который, выйдя в отставку, увлекся литературным переводом и замечательно перевел книгу Куркова. В процессе перевода второй книги Курков получал от него по 10 -15 электронных писем в день с вопросами, уточнениями и рассуждениями о том, что кое-какие сентенции и реалии произведения английским читателем не будут поняты. И все-таки перевод удался. А вот с третьей книгой случился скандал. На этот раз роман Куркова был написан в трех временных планах, которые в книге существовали в перемешанном виде. Переводчик счел, что такие сложности английскому читателю будут непонятны, и выстроил главы в хронологическом порядке, а там, где ему ткань повествования показалась рваной, он от себя вставлял несколько предложений для плавного перехода. Этот случай курьезен, но он ярко демонстрирует, какую роль может играть переводчик, выступающий медиатором между литературами. Переводчик - это эксперт: во-первых, когда оценивает, что поймет или не поймет его читатель, а во-вторых, когда определяет, что будет интересно (а следовательно - переведено) этому читателю.
Положение переводческих цехов России и Норвегии существенно различается. Профсоюз переводчиков Норвегии существует уже 60 лет. Поэтому каждому отдельному переводчику не надо читать уйму русских книжек, делать выбор в пользу одной и настойчиво предлагать ее издателю. Для этого имеются соответствующие эксперты. Русский переводчик, помимо собственно перевода, как раз и занимается такой селекцией.
За 60 лет корпоративного существования норвежские переводчики научились договариваться с издателями и отстаивать свои права, их взаимоотношения регулируются самым строгим образом. В отличие от России, где переводчик сам приходит к издателю и заключает договор, при этом сумма за перевод в одном и том же издательстве для каждого переводчика разная. В Норвегии же человек, который является членом норвежского Союза переводчиков, обязуется не соглашаться на сумму меньшую, чем оговорена договором, при этом больше получать разрешается. Переводчики Норвегии проявляют завидную солидарность - они два раза весьма успешно бастовали. Лет десять назад, коща стало ясно, что их заработки не могут сравниться с заработками воспитателей детского сада, они провели акцию протеста. Переводчики договорились, и ожидаемые переводы книги нобелевского лауреата не появились. Это принесло свои плоды - был получен устраивающий их договор. В прошлом году Союз переводчиков Норвегии вновь потребовал пересмотреть договор в сторону увеличения ставок. Долго переговоры издателей и переводчиков не приносили никакого результата, и последние решились на своеобразную итальянскую забастовку. Дело в том, что в старом договоре было записано, что переводчик может сдавать свою работу в печатном или электронном виде, естественно, все уже много лет сдают переводы в электронном виде. И вот все стали сдавать свои переводы в бумажном варианте, что потребовало от издателей существенных затрат. Переводчики победили, договор был пересмотрен.
Известная переводчица Ольга Дробот (благодаря ей русский читатель познакомился с Эрлендом Лу и Лаосом Себи Кристенсеном), получившая в этом году премию Норлы (Норвегия) за лучший перевод с норвежского, обрисовала ситуацию с организацией русских переводчиков следующим образом. Три года назад норвежский институт "Свободное слово" дал грант на создание Гильдии переводчиков. Мотором этого предприятия были Виктор Голышев и Ольга Дробот. Сейчас Гильдия переводчиков объединяет лучших представителей этой профессии, ее председателем является Александр Ливергант гильдия инициировала создание премии "Мастер" за лучший перевод, она борется за то, чтобы переводчику оплачивались не только издания, но и переиздания, что у нас делать не принято. На счету гильдии проведение нескольких международных конференций и семинаров. "Переводчик - очень одинокая профессия, ты сидишь один дома со своим компьютером, поэтому очень важно почувствовать себя частью профессионального сообщества" - говорит Ольга Дробот.
Помимо профсоюза, в Норвегии существует организация "Копи нор" которая занимается защитой авторских прав переводчиков. В России также создана аналогичная организация "Копи рус" но она находится только в начале своего пути. Норвежские переводчики получают поддержку от государства, которое перечисляет деньги в Союз переводчиков, в этот же Союз поступают день(tm) из "Копи нор" полученные от копирования литературы. На эти средства, а сумма набирается немалая, раз в год для членов переводческой организации Норвегии проводится семинар. Кстати, государственное участие в деятельности издательств, а в Норвегии они все частные, заключается в закупке государством одной тысячи экземпляров книги с каждого тиража, которые поступают в многочисленные библиотеки. А если принимается решение, что книга необходима школьникам, то объем закупки увеличивается, и книги поступают во все школьные библиотеки. Нам бы так.
Выпущенное и упущенное, или Что читают норвежцы
Сначала о выпущенном. С 1990-го по 2000 год в Норвегии были изданы полные собрания сочинений Достоевского, Толстого, Тургенева. И все это в новых переводах, так как предыдущие переводы, например Льва Толстого, были удручающе низкого качества. Только за последнее время известный переводчик Эрик Эгиберг перевел на норвежский язык "Мастера и Маргариту" и "Собачье сердце" Булгакова, "Героя нашего времени" Лермонтова, "Ночевала тучка золотая" Приставкина, некоторые стихотворения Геннадия Айги, "Петербург" Андрея Белого, на подходе перевод "Серебряного голубя"
Самый большой книжный магазин в Тромсё расположен, естественно, в университете. На русской полке можно увидеть многочисленные романы Бориса Акунина, которые очень хорошо раскупаются. Стоят две книги Людмилы Улицкой - "Сонечка" и "Медея" по оценке экспертов, в прекрасном переводе и с комментариями. После того как Рубен Гонсалес Гальега за свой роман "Белое на черном" получил Русского Букера, он был переведен на норвежский язык. Как ни странно, популярностью пользуется роман Пелевина "Омон Ра" Сейчас на норвежский язык переводят Александру Маринину. Причем о переводе на норвежский основной конкурентки Марининой в России Дарьи Донцовой эксперты и слышать не хотят: мол, у Марининой во всех ее детективах проглядывают реалии российской жизни, а у Донцовой - пустота, поэтому для норвежского читателя она вряд ли будет интересна.
На появление той или иной книги зачастую влияет вкус переводчика и издателя, многие из которых убеждены в том, что хорошо знают своего читателя и его предпочтения. Так, например, существуют переводы на норвежский произведений Ирины Денежкиной - далеко не лучшего образца современной русской литературы, а вот вещи Владимира Сорокина почему-то считаются непривлекательными. "Качество текстов Сорокина таково, что даже при скандале вокруг его имени они не могут быть переведены на норвежский. Его "Тридцатая любовь Марины" - просто порнография" - сказала мне одна литературная дама, влияющая на выбор произведений для перевода.
Теперь об упущенном. В переведенной на норвежский язык русской литературе существует ничем не объяснимая лакуна: совершенно отсутствует пласт военной прозы - ни Васильева, ни Гроссмана, ни Быкова, ни Астафьева в Норвегии не знают. Почему? Нет ответа. Может, переводчикам показалось, что эти произведения будут тяжелы для норвежского читателя? Только сейчас на норвежский переводится "Сотников" Василя Быкова.
Мероприятие в Тромсё именуется фестивалем, хотя оно гораздо более деловито, чем празднично. Главное в нем если не взаимопроникновение, то, по крайней мере, соприкосновение двух литератур. Норвежские участники были очень воодушевлены анализом современной прозы западных стран Николая Александрова. Для наших переводчиков этот фестиваль -настоящий практикум по обустройству существования у себя дома. Здесь же производятся "пристрелки" с обеих сторон по поводу новых переводов. Значит, есть чем обмениваться. А пока есть чем обмениваться, можно не сомневаться - наши литературы живы.
