Сценография - наука удивлять
В Эрмитаже театра оперы и балета состоялась выставка "Молодые сценографы Башкортостана". Выставка, организованная художником-постановщиком Башкирского драматического театра Д. Арслановой в рамках фестиваля "Театральная весна" , приехала из Стерлитамака, где имела большой успех.
Театр начинается с вешалки, а зрительское восприятие спектакля - с визуальных, прежде всего, впечатлений. Открывается занавес, еще не успели зазвучать первые такты мелодии, а уже кто-то рядом восхищенно ухает: "Ух ты, красота!". Сценография далеко шагнула от простой техники, состоящей в разрисовывании холста задника. Ныне это целая наука организации сцены и театрального пространства. И наука эта, на мой взгляд, сложнейшая, так как необходимо, с одной стороны, учесть условность театральной реальности, ее прелестную недоговоренность, с другой - дать понять самому неискушенному и рядовому зрителю подоплеку и суть присутствия на сцене того или иного реквизита и декораций.
Мне хотелось бы отметить прежде всего работы Д. Арслановой к спектаклю по Б. Брехту "Трехгрошовая опера. Нищие" , выполненные в серо-белых, черных, охристых тонах. Плоские фигуры сочетаются с многоплановостью декораций и создают впечатление какого-то жуткого кукольного спектакля, поставленного Мачехой Жизнью под музыку Мамаши Нищеты.
Брехту же, но по пьесе "Мамаша Кураж и ее дети" , посвящены две работы Р. Магалимова. Здесь все достаточно условно, но не менее страшно. Сферы, спицы, решетки - то ли утомительные колеса, тянущие повозку мамаши Кураж по бесконечным дорогам войны, то ли сама она - белка в колесе, не в силах вырваться из круга потерь, тоски и безысходности.
Не пройдешь мимо работ Э. Гизатуллина - это декорации к спектаклю по повести М. Карима "Радость нашего дома". Многочисленные окна на уютно отгородившем пространство сцены треугольнике стен, лодки у причала, дышащее пространство воды и неба возвращают меня в беззаботное детство на берегу Белой, в ветхий, все понимающий, заросший старыми тополями двор, где все знали друг друга по имени и по судьбе, и вечерами вот так же ласково глядели желтыми глазами окон теплые облупленные стены. Дом же, но уже враждебный, перечеркнутый паутиной предрассудков, железных правил и механически жестоких привычек, растопырился на холсте О. Шишкина к рассказу Ф. Кафки "Превращение". Страшный мир, отторгающий непонятное, выплевывающий чужое, не вписывающееся в рамки, плоский, как тюремные стены, сводящий с ума, как бесконечный серый дождь. Позволю себе предположить: по причине молодости художник не поддался пессимизму, и нежное облако теплого света, окутавшее героя, обещает-таки покой и любовь - если не его исстрадавшемуся телу, то бедному замученному разуму и загнанной душе.
И, наконец, порадовали эскизы стилизованных башкирских костюмов А. Жерлицыной. Не могу объективно относиться ко всему, хоть сколько-нибудь содержащему элементы самобытности и этнографии, и сама бы с удовольствием прошлась среди вьетнамского и турецкого ширпотреба в этих вполне изящных туалетах. Здесь, конечно, напрашивается мысль о расширении экспозиции выставки: куклы, макеты, возможно, какой-либо перфоманс. Об этом упомянула Диана Рифкатовна Арсланова, имея в виду новую выставку.
В планах организаторов - поездка в Вильнюс в феврале будущего года, тесное сотрудничество с Челябинском, Екатеринбургом, Санкт-Петербургом, Ханты-Мансийском.
