Евгений Гришковец- Газете
Завтра у Евгения Гришковца будет тяжелый день. Десятилетний юбилей фестиваля "Золотая маска" он отметит ударным трудом: один за другим сыграет свои моноспектакли последних лет ("Как я съел собаку", "ОдноврЕмЕнно", "Планета", "Дредноуты") и завершит свой рабочий день далеко за полночь совместным концертом с группой "Бигуди". Перед тем как встать на трудовую вахту, Евгений Гришковец дал интервью корреспонденту Газеты Глебу Ситковскому.
Зачем это вам надо, Женя?
Просто Эдуард Бояков (директор "Золотой маски". - Газета) предложил мне сделать фестиваль моих спектаклей по случаю юбилея "Золотой маски". Я ему возразил, что мои спектакли и так идут в Москве: что это за фестиваль такой? Да и потом они такие короткие, что их все можно уместить в один день. Ему показалась забавной эта идея. Так и решили. Оказывается, все, что я за эти годы сделал в театре, вмещается в один неполный день. Это для меня чуть больше, чем показ спектаклей, - еще и приключение. В этом, конечно, нет ничего общего с попыткой побить какой-то спортивный рекорд или продемонстрировать мои возможности, поиграв мускулами. Скорее это подведение итогов. Совпало оно еще и с тем, что буквально только что я закончил писать роман, и это самое важное событие в моей жизни за последнее время. По-видимому, после 13 марта новых спектаклей со старым персонажем я делать больше не буду. То есть буду играть старые спектакли, но нового высказывания на эту тему у меня нет.
Я вообще не понимаю, как ваши старые спектакли до сих пор не развалились. Ведь даже обычным спектаклям, в которых актеры произносят раз и навсегда зафиксированные реплики, свойственно умирать. У вас же все строится на импровизации...
С этой проблемой я впервые столкнулся в 1999-2000 годах, когда, став регулярно играть свои спектакли, понял, что начинаю их заигрывать. То есть закрепляю текст. Здесь только один выход: надо совершенно перестать держаться текста. Если кто-то из зрителей 13-го числа придет с книжкой и попытается сравнить спектакль "Как я съел собаку" с записанным текстом, то совпадений будет процентов сорок, не больше. Спектакль, который когда-то шел от силы час двадцать, теперь едва умещается в двухчасовой формат. Изменился сам способ изложения, структура предложений, словарный состав спектакля. Но больше всего меняются "Дредноуты". Просто мне этот спектакль сейчас интереснее всего играть, и поэтому он меняется наиболее динамично.
На сайте Венского театрального фестиваля можно прочесть, что в конце мая там ожидается премьера вашего спектакля "Дядя Отто болен" на темы австрийской истории. Что это будет?
"Дядя Отто болен" - это такой пароль. Было условлено, что если эта фраза будет произнесена, то не надо выходить на улицы, строить баррикады и устраивать революции. Но кто-то перепутал пароль, и из-за этого случилась австрийская гражданская война 1934 года. Идея спектакля принадлежит не мне. Просто я несколько лет назад участвовал в Венском фестивале с "Дредноутами", и организаторам фестиваля так понравилась идея, что они попросили меня поставить подобный спектакль по мотивам австрийской истории. Отказываться было неудобно. Наоборот, мне очень приятно и даже лестно, что они меня об этом попросили. Специально для меня перевели массу исторической литературы, которую я сейчас и изучаю.
Расскажите о романе, который вы закончили неделю назад.
Я задумал его в прошлом году. Начал писать 10 января, закончил 4 марта. Он называется "Рубашка" и появится в печати в конце апреля. Идея состояла в том, чтобы показать один день человека в Москве. Он приехал сюда из другого города несколько лет назад, ему лет тридцать-сорок, и он находится в состоянии сильнейшей влюбленности... Он просыпается и засыпает, перемещается во времени... Из актуального настоящего в актуальное прошлое... Про тип героя я говорить не стану. Очень важно было выбрать для него профессию. Конечно же, он не поэт, не писатель и не артист.
Он ни в коем случае не мог иметь фиксированный рабочий день - иначе он мог бы стать героем романа только в выходные. Мне кажется, что я написал очень живой роман, и, по-моему, такого до меня еще никто не делал. Написание книги было для меня счастливой работой. Такого счастья я давно не испытывал. Поверьте, для меня это очень ответственное высказывание. Скажу больше: без этого высказывания я не вижу смысла жить как творческая единица.
Вы сказали, что продолжите играть старые моноспектакли, но пока что не видите для себя возможности делать новые. Значит ли это, что ваша театральная деятельность будет постепенно сходить на нет, а литературная, напротив, разрастаться?
Нет, вы упрощаете. Мне очень нравится в театре, и я буду продолжать заниматься им. Кроме того, если говорить совсем честно, то спектакли меня кормят, в отличие от литературы. После "Дредноутов" я был уверен, что никогда больше не вернусь к своему персонажу, но оказалось, что зря я был так уверен. Могу сказать одно: я не собираюсь стать романистом вроде Акунина и Дашковой и строчить книжки одну за другой, писать там очерки всякие, повестушки, памфлеты... юмористические истории. У меня нет идеи нового большого романа, и, возможно, он окажется первым и последним в моей жизни. Театром я занялся когда-то по простой причине: я делал такой спектакль, какой мне самому хотелось увидеть. Теперь я написал роман, который мне самому хотелось бы прочесть. С появлением этого романа моя жизнь обнулилась.
***
Съел собаку
Евгению Гришковцу 37 лет. Он родился в Кемерово, в 17 лет поступил в тамошний университет на филфак. Отслужил три года срочной службы на флоте, о которых позже рассказал в моноспектакле "Как я съел собаку". Основал кемеровский театр "Ложа". В 1998 году покинул Кемерово и переехал жить в Калининград. Примерно в это же время получил признание московской публики и критики. Лауреат двух "Золотых масок", "Антибукера" и премии "Триумф". Автор пьес "Город", "Зима", спектаклей "ОдноврЕмЕнно", "Дредноуты", "Планета", "Осада".
