Спасая от последнего истребления войсками Петра I, Игнат Федорович Некрасов увел 600 казачьих семей на Кубань, бывшую под властью крымских татар. На Кубани казаков встретили с почестями, потому что знали им цену. Некрасовцам отвели хорошие земли на Тамани в 30 километрах от моря и приняли на службу. Татары не заставляли их принимать христианство, на казачьих знаменах остались кресты. Казаки праздновали казачьи праздники, ели свинину и продолжали жить по своим законам, но служили верно. Казачье слово было твердо. Им было оказано высочайшее доверие, именно казачьи сотни охраняли знамя и свиту крымского хана.
В царствование Екатерины II, когда Россия покорила Кубань и горцев, в отношении казаков некрасовцев приказ был один — истребить поголовно. Русская армия с особой тщательностью и рвением преследовала уходящих по лесам и Камышевым плавням-болтам некрасовцев. На них устраивали настоящую охоту, окружая плавни и посадив засады. Горели подожженные русскими камыши. По колено, по грудь в воде отходили ночами по камышам казаки, унося на руках детей и оружие.
Позже об этих временах в станице Ново-Некрасовской Ставропольского края будет записано со слов казака Мантоева: "Через плавни и Кубань шли ночами в камышах, а следом войско Екатерины. Если дите какое заплачет, то матери приказывали бросить в воду. Женщины закрывали рты младенцам, а они задыхались, умирали, так мертвых младенцев и несли на руках. Если ребенок кричал, а мать не отдавала ребенка, ее с ним топили, чтобы не выдать криком остальных. Много людей утонуло в кубанских плавнях. Многие матери сошли с ума, когда детей топили и бросали в воду".
Пятьдесят лет прожили казаки-некрасавцы в Турции, куда ушли с Кубани. Они сохранили язык, казачью православную веру, обычаи, культуру и традиции. Они до конца исполнили завет Игната Некрасова - не покоряться, при царизме в Россею не возвертаться". И только при советской власти вернулись они на Родину и были поселены в Ставропольском крае.
Пути донских и кубанских казаков полностью разошлись, когда донской атаман Фролов по приказу русской царицы Анны Ивановны убил Игнатия Некрасова. Донцы стали верной опорой царю и Российскому Отечеству, а Кубань затаилась между своих плавней в вечной верности своей Славе и казачьим традициям. Разобщенность казачества, постоянное желание его некоторых членов послужить кому—либо за что-либо неизбежно приводили к внутренним столкновениям и ослаблению. Некоторые из этих настроении горькой правдой звучат из Парижа в стихах известного казачьего поэта Н. Туроверова:
Родина
Я знаю не будет иначе,
Всему свой черед и пора.
Не вскрикнет никто,
не заплачет,
Когда постучусь у двора.
Чужая у выгона хата,
Бурьян на упавшем плетне,
Да отблеск степного заката,
Застывший в убогом окне.
И скажет негромко и сухо,
Что здесь мне нельзя
ночевать,
В отрепьях босая старуха, Меня не узнавшая мать. "Положи жизнь за брата своего" - гласит казачья заповедь. А оглянешься вокруг, братьев — то уже почти нет.
