А в алтаре Мухаметшин, Назмеев и Водопьянова висят. И тишина...
Уважаемый Минтимер Шарипович! Я к вам обращаюсь по просьбе тюлячинцев. Тюлячинцы и сами к вам обращались по этому вопросу - 972 человека: столько подписей приложено к письму жителей Тюлячинского района своему президенту. Я думаю, что вы, как и я, сочтете это количество достаточно серьезным. Но мне хотелось бы, чтобы вы обратили внимание не на количество подписей, а на то, чего ищут все эти люди.
Обивая пороги разной высоты, они ищут этого уже много лет. Все они - и Петрова, и Владимировы, и Сергиенко, и Ибрагимов, и Фархутдинова, и Кадирова, и Маркус, и Стамболцяны... - они ищут места для Бога. Бог у них есть, он и всегда был с ними, осталось только найти место для него.
Поскольку все они - православные ортодоксального толка, то и считают подходящим земным местом для Бога - церковь. И церковь в Тюлячах есть - Покровская, выстроенная в 1771 году местной помещицей, только Бога оттуда выгнали в 1932-м, сбросив колокол и посносив для острастки обе башни. Тюлячинке Надежде Свирильщиковой мама рассказывала, как 70 лет назад люди улеглись вкруг церкви, надеясь своими телами уберечь дом своего Бога от нехристей-большевиков. Но не уберегли: отлучились на покос, и за это время у их Бога не стало дома.
Богу пришлось вернуться к своему древнему обычаю - он стал скитальцем. Уже довольно давно он гостит у бабы Маши, в ее доме N13, подслеповато глядящем на улицу единственным окошком. Этот бабымашин дом и его единственная жилая комната квадратов в 8 - единственная резиденция православного Бога во всем Тюлячинском районе.
- Вы и праздники здесь справляете? - сдуру удивляюсь я.
- А как же! Службы две бабушки читают, - объясняет Надежда, - священника-то нам епархия не присылает: пока церкви нет, и дома для священника нет. Вы знаете, ведь верующих у нас очень много, а сюда много ли людей уместится?.. Стоим и в комнате, и в сенях. Окна открываем, даже печную заглушку, чтобы хоть как-то дышать - и то, было, в обморок падали от духоты. Крестить или венчать, или, скажем, водосвятие... здесь нельзя - за всем этим люди едут в Казань. Но вы теперь видите - вера все равно живет!
Получасом раньше она на меня так кричала!.. Я спросила: как же в районе сохраняется церковная община, если у нее нет даже церковного здания? Ну логичный же вопрос, как же без официального помещения! "Как вы можете спрашивать такое!" - кричала Надежда Николаевна, но не со злостью, а с каким-то отчаянием. Она-то - о вере, которая живет, а я - об офисе... закричишь тут.
А баба Маша, Мария Петровна Курнаева, все больше молчит. Она почти глухая и, как сама говорит о себе, "неграмотная". Бог ей достался в жильцы по наследству - подруга, у которой он жил раньше, уезжая в Нижнекамский район, попросила: приюти! Баба Маша и приютила. Я-то лично считаю, что Богу лучшего жилья не надо, чем убогая эта изба - ведь это же он оценил мелкую монетку вдовицы дороже приношений богачей. Но ведь он не один, а с тысячной паствой.
- Мне их жалко, - объясняет баба Маша, - вот я умру, мне ведь уже 84 года, и куда они все?.. А вот если бы была церковь - может, и я бы успела сходить хоть разок...
Мария Петровна, орденоносец, чьих возможных женихов забрала война, бывшая единственная в районе женщина-комбайнер, бывшая депутат райсовета - никогда не была в "настоящем" доме Бога. Но ей объясняют, что вот газета напишет, и тогда, может быть... может быть, баба Маша успеет в нем побывать.
- Она знакомая? - спрашивает баба Маша про меня. И услышав, что незнакомая, но, наверное, хорошая, она берет меня за руки и на прощанье говорит о моем и всеобщем здоровье и о долгой жизни... - то ли какую-то молитву, то ли какой-то импровизированный заговор. Наверное, при тех соседских отношениях, что установились у нее с Богом, это все равно.
В деревне Бог живет не по углам, как говорят насмешники, а всюду.
Так сказал знаменитый поэт. Но в Тюлячах это слабое утешение. Ведь церковь-то в Тюлячах есть - пусть поруганная, обезглавленная, но есть! И эта тысяча человек уже который год просит, чтобы ее отдали верующим какая есть, они сами ее восстановят.
Пенсионеры, у которых пенсия 1, 3 тыс. рублей, сдавали по тысяче на церковь. Прежний глава обещал. Теперешний глава обещал. И так, обещая, передали ее пекарне - ООО какому-то. И теперь глава Ильдар Низамов отвечает верующим, что получить ее они могут только через суд.
- Надо судиться, - с сожалением говорит член общины Николай Батманов, - но прежде мы хотели пройти все инстанции...
И подсовывает чертеж не чертеж - рисунок чертежной тушью: такой должна быть их "красавица" после того, как инстанции дадут "добро"! И рассказывает о добрых людях, которые могли бы помочь, когда будет дано "добро" и понадобятся деньги.
- Мы к Потанину обратимся, - то ли смеется, то ли всерьез говорит Павел Дряхлов.
Ох, Павел Петрович, у олигархов нынче другие заботы... А они здесь все так: от светлой надежды в темное отчаяние - и обратно. Вот и председатель церковной общины Зоя Петрова рассказывает, как сами ставили часовенку на местном святом ключе - во имя иконы Божьей Матери "Троеручица", и как каждый год 11 июля устраивали там службу - а в прошлом году саму дорогу к часовенке кто-то запахал, а рядом поилку для коней устроили. Но ничего - шли по колено в грязи и дошли. И нынче пойдут.
А Покровская церковь... Это и надежда, и отчаяние вместе. Уж не знаю, что там за пекарня такая стратегически важная - в день моего приезда она была закрыта на замок, но хлеб в магазинах и без ее участия не переводился. Только одна дверь была открыта - в черное страшное помещение, единственным светлым пятном в котором был предвыборный плакат татарстанской "Единой России".
Прежде здесь был церковный алтарь - стало быть, жил Бог. Теперь это котельная, здесь за заслонкой полыхает адское пламя. А до райадминистрации Тюлячей отсюда рукой подать. Рай и ад на одном пятачке, вот как оно в Тюлячах сошлось, Минтимер Шарипович.
- Глава сказал: я не хочу из своего окна крест видеть, - пересказывает Надежда Устинина, - а Шаймиев в Кремле видит крест - и ничего!
Вы уж, Минтимер Шарипович, объясните как-нибудь начальникам там, в Тюлячах, что крест из окна - это не самое страшное. Когда люди не верят ни Богу, ни начальству - это значительно хуже.
