В Казани есть свой Кремль. В Кремле есть свой президент. Когда-то Минтимер Шаймиев доставлял Москве много хлопот как слишком самостоятельный лидер, но потом там поняли: лучшего руководителя для Татарстана все равно не найти. В начале весны это в очередной раз подтвердил Президент России Путин, вновь назначив Шаймиева президентом Татарстана. Наряду с московским мэром Лужковым и губернатором Титовым Шаймиев является наиболее ярким российским политическим долгожителем.
- Как проходила ваша встреча с Путиным, когда вас назначили президентом Татарстана на четвертый срок?
- Мне нечего скрывать: он сказал - если позволяет здоровье, я бы просил продолжить работу. Единственное, что я ему сказал, когда мы обменялись мнениями по поводу моих перспектив, что если решено наделять меня полномочиями, то нужно делать это сейчас. Чтобы не было ситуации "хромой утки": ни туда, ни сюда. Он ответил: давайте, нет проблем. Довольно просто и конструктивно.
- Вы не боитесь Путину говорить прямые вещи в лицо?
- Нет. Я-то давно работаю и могу делать свои выводы о человеке. Он мощно впитывает информацию, ему это дано. И людей он любит.
- А административную реформу вы при нем критиковали?
- И тут, в Казани, и при других встречах. Эта реформа никому не понятна. И никто ее не приемлет, просто никто вслух не говорит. Я считаю ее обреченной на неуспех. Постепенно от нее откажутся. Она не может так работать. Живя в рыночных условиях, нельзя пытаться централизовать все и вся до мелочей и командовать из центра. В своей жизни я видел многое. Например, при плановой системе сверху спускали процент жирности творога или количество молока на производство масла и т.д. и т.п.
Вы можете себе представить: было раньше одно ведомство - Министерство экологии природы Татарстана. Сейчас появились еще четыре федеральные структуры: одна по воде, другая по недрам, третья... Кошмар. Пришлось махнуть рукой - бесполезно, голоса не услышат. Я сказал в конечном счете: хорошо, создавайте. Наши люди будут получать зарплату из федерального бюджета, вы обеспечите нас рабочими местами. Ну если нет государственного подхода! Как можно делить природу, скажем воздух, ведрами? Несколько ведер воздуха из центра, а несколько - здешнего. Заниматься чистотой здешнего воздуха из центра - вот до чего можно дойти. Все эти службы - они только запретительного характера. А что такое запретительный характер? Это значит, у кого-то надо получать разрешение. А как в наше время получать разрешение? Такой политикой создается еще больше возможностей для коррупции разных размеров и на разных уровнях власти.
Сами министры не могут сейчас разобраться в своих департаментах. Мы раньше выходили на министра или зама, они решали. А сейчас в каждом министерстве есть департаменты. Там они между собой перетягивают канат, а для дела это потеря времени. Наше счастье, что мы эти реформы на месте не восприняли и им не следуем. Мы и это переживем. Самое странное, это происходит параллельно с процессом наделения Президентом В. Путиным полномочиями руководителей регионов. Естественно, возникает вопрос: наделяем - доверяем ли?
- С чего обычно начинается рабочий день президента?
- У меня так давно сложилось, уже из машины я начинаю звонить главам районов. С каждым из них хотя бы раз в месяц надо пообщаться по телефону, по делам текущим и перспективным...
- В 2007 году вам исполнится 70 лет, статус пенсионера вас не привлекает?
- Человеком всегда что-то движет, если есть здоровье. И наоборот, стремление к активной жизни - это и есть основа здоровья. Ведь всем известно, что бывают одержимые ученые, которые и в 80, и в 90 лет занимаются, они в теме. Когда с ними беседуешь, они постоянно говорят о перспективе. Поразительно. Или актеры... Мы же с вами наблюдаем: человек ушел из жизни, а накануне еще мечтал, в фильме снимался... Долго живут, как правило, ученые, творческие работники. Но и среди политиков много долгожителей. Я прихожу к такому выводу: надо, чтобы мозг продолжал активно функционировать, он всем командует. Мы иногда вынуждаем его действовать против воли, но он все равно отторгает ненужное со временем. Если это правильный мозг... Я очень много наблюдаю, и раньше наблюдал. Говорят: вот человек ушел на пенсию и очень быстро сдал. Казалось бы, пошел на отдых... У меня вывод такой: он дал отдых мозгу, мозг, пребывая в режиме определенной неозадаченности, начал и другие позиции сдавать. Вот он должен был где-то управлять человеческим иммунитетом, а не сработал, и человека не стало... Поэтому так важно быть активным.
- Вы никогда не задумывались, не мечтали о том, что могли бы стать президентом России?
- Я и президентом Татарстана не мечтал стать.
- Но ведь вы шли к этому очень целеустремленно, да и сегодня от власти не отказываетесь?
- Я всегда делал только свое дело и не думал о том, что будет завтра. Я знал, что есть у меня участок работы, на нем и работал. Плохо, по-моему, я не работал никогда. Почему? Не знаю. Все познается в сравнении. Где бы я ни работал - директором, министром мелиорации, - у меня получалось лучше, чем у многих. Нет у меня болезни власти, потому что я всю жизнь у какой-то власти.
- Но в чем, вы сами считаете, секрет вашего политического долголетия?
- Я считаю, что тем, кто хочет стать авторитетным руководителем, тем более политиком, нужно забыть слово "обман". Если не спокоен душой, не убежден в чем-то, убедить других будет невозможно. Это моя работа - убедить людей, чтобы они в меня поверили. Здесь нет мелочей, ведь люди следят, наблюдают за всем: как ты посмотрел, как ты пошел, какое у тебя настроение, что ты сказал. Потом долго это обсуждают, сидя где-нибудь на кухне. И самое главное, все должны быть уверены: раз президент сказал - значит, так будет. Это уже сомнению не подлежит.
- То есть вы задумываетесь над тем, как выглядите со стороны? Президентскую поступь специально не отрабатывали?
- Да ну что вы. Люди меня знают, а я эту жизнь знаю снизу. Вот когда приезжаю в район, ведь сразу видно, что формально, что нет, что от души, а где бутафория. Но я всегда иду к людям, на каком бы конце улицы они ни стояли. Например, часть выстроены, а часть стоят где-то вдалеке. Я сначала иду к тем, кто вдалеке.
- Это же опасно, охрана, наверное, волнуется?
- Да ладно. Если бы что хотели, за все годы... Как говорится, не дай бог. Но не об этом речь, потому что все люди - наши люди. У меня принцип такой: я всегда говорю - никого нам не подбрасывали с другой планеты, хорошие они или плохие. Может быть, они были очень хорошими, а стали плохими. Все они наши. В чем-то не только они виноваты, в чем-то и мы, власти, виноваты.
- Вы почувствовали, что сейчас многие озлоблены в связи с последними реформами, отменой льгот?
- Людей не обвинишь, они жили при другом строе. Мы сами им сказали - живите, и вдруг теперь предложили иное общество. Это когда человек сам о себе должен заботиться. Но для этого нужно быть сильными. Молодые ребята могут реализоваться, а вот старикам трудно.
- Насколько в вас силен восточный менталитет, уверенность в доминировании мужского начала?
- Мужское начало должно быть у каждого мужчины. Я в этом убежден. Мужчина всегда играл роль воина, добытчика еды, обустраивал жизнь - это его предназначение. Эта роль, по сути, не должна теряться на любом уровне технического прогресса, любом уровне цивилизации. Именно мужское начало не должно теряться ни в чем. Иначе наступит начало конца.
- Почему в органах власти Татарстана непропорцинально представлено русское население?
- Эту пропорцию было легче соблюдать в советские времена. Тогда мы составляли списки, например состава обкома или кабинета министров. Но сейчас же везде выборы. Есть случаи, когда район, где преобладает русское население, избирает главой татарина. Есть и обратные случаи. Татары в основном живут в сельской местности. Городов - 12, а сельских районов - 43, вот и считайте... Но раньше в нашем парламенте бывало до 90% татар. Это когда шли выборы без партийных списков. В последнем парламенте - половина на половину. Половина - по одномандатным, а половина - по партийным спискам, и уже удалось пропорцию урегулировать. Потому что мы списки формируем из партийных активистов. Партия "Единая Россия" преобладает, а она уже баланс находит. Только так нам удалось сильно выправить национальный состав в парламенте.
- 30 августа вы будете праздновать тысячелетие Казани. Председателем комиссии по празднованию стал сам Путин?
- Да, а я являюсь его заместителем. Он и по Санкт-Петербургу был председателем комитета по празднованию. Мы этим дорожим, очень благодарны, что он решил возглавить комиссию и здесь. Значение Казани в истории государства российского велико. Казань играла и продолжает играть исключительную роль в российской евразийской политике. И этот фактор ныне приобретает мировое понимание. Пример Казани - это бесценный опыт для всего мира в выработке толерантности, межконфессионального, межнационального согласия. Пожалуйста, приезжай учись. Ведь, к сожалению, в мире происходит конфронтация между исламом и христианством - видимая или невидимая, хотим или не хотим. А у нас татары живут, русские живут, другие национальности. Кто православный, кто мусульманин, кто другой веры. И за каждым этим понятием - живые люди.
- Почему, по-вашему, сейчас именно ислам стал идеологической базой для самых массовых террористических проявлений?
- Вопрос сложный. Это происходит по мере развития мировой цивилизации. Каноны ислама очень фундаментальны. Многие исламские страны менее подвержены каким-то изменениям, происходящим в мире. Родиться в Саудовской Аравии и родиться в Америке - это разные вещи. Даже в мусульманской семье. При этом влияние новых стран, нового мира, который принято называть цивилизованным, растет. Они начинают в какой-то степени диктовать свои правила, которые не воспринимаются народами мусульманских стран. А в любом народе есть сила, которая крайне не воспринимает давление. Видимо, тут зарождается конфликт. Возникает очаг, который используют террористы. Вот вы возьмите Чечню, ведь не было же у нас терроризма в стране. Появился такой очаг, слабое звено...
- В Татарстане нет очага терроризма, тем не менее выпускники местных медресе взрывали дома в Москве и служили у Хаттаба.
- В отдельных наших медресе преподавали те, кто учился за границей. Потом мы уже через органы узнали, что несколько ребят оттуда поехали в лагерь Хаттаба. Они оказались из детей-беженцев. Ребят коренного населения втянуть в такие дела сложно, у нас менталитет другой. Бояться надо привнесенного в Татарстан ислама. У нас ислам имеет несколько иное направление, его еще в прошлом веке наши просветители здесь внедряли. Сейчас мы стали работать на опережение. Мы открыли первый в России Исламский университет. Мы его специально назвали российским, хотя никто ни копейки не вкладывал, мы сами на местные средства его открывали.
- Вы очень мудро поступили...
- А другого пути нет. Почему я его российским назвал? Взял на себя эту смелость. Мы думали о том, чтобы и из других регионов России сюда поступали. Для России нужно обучать духовных лиц здесь. Свято место пусто не бывает. В мечети обязательно найдется имам. А откуда? Что он будет нести? Ведь каждый день невозможно его контролировать, и не всегда запретишь. У нас же свобода слова, свобода вероисповедания. С этой точки зрения, я считаю, мы ушли от критического момента. Мы сейчас более спокойны за наших граждан.
- Зачем гражданам Татарстана двойное гражданство?
- По большому счету, сейчас эта норма не работает. Но исходит она откуда? По российской Конституции республики являются государствами - не нами придумано. Государство в государстве, это по Конституции. Но государства без гражданства не бывает. И государственный язык должен быть. У нас по Конституции два государственных языка. Помните, даже в СССР в национальных республиках паспорта заполняли на двух языках: на русском, а на другой стороне страницы - на родном языке. В период перестройки, в условиях демократических преобразований, взяли и убрали эту норму. Люди оскорблены, справедливо обижаются. Мне моя мама имя дала, мое имя, а вам - ваша мама. Она вкладывала какой-то смысл в это имя. А потом мы должны его написать на русском языке. Попробуйте вы его написать на русском, есть такие имена, даже буквы не подходят. Сколько приходилось доказывать, что нельзя в федеративном государстве допускать такие ошибки.
- В Арабских Эмиратах самый уважаемый шейх - в Абу-Даби, а в России - вы самый уважаемый правитель среди мусульман. Если где-то открывают мечеть - вы там, если праздник - зовут вас. Кажется, это признак авторитета?
- Спасибо людям за такое отношение. Люблю посещать новые объекты, потому что это результат созидания. В публичных намазах не участвую, пока я к этому не готов.
- Почему?
- В этих вопросах нужно быть самим собой. Я вырос в семье, противоречивой в этом плане. Это татарская деревня, татарская семья. Брат со стороны мамы даже был муллой. А папа у меня был ярым, убежденным коммунистом. При папе даже гости или приехавший мамин брат не могли совершить намаз - папа запрещал. Я знаю, что я мусульманин. Считаю, все надо делать по душе, по совести...
- Вы бываете в деревне, где выросли?
- Конечно, каждый год. Я должен сказать, у нас в республике село в целом неплохо развивается. Мы его приоритетом считали и считаем. По одной простой причине: положим, в Казани хорошо, в других городах хорошо. А территория республики - это почти 7 миллионов гектаров. Если все остальное будет запущено, можно ли говорить о благополучии Татарстана? Нельзя. Это будет безнравственно. Татарстан полностью газифицирован. Во все деревни поступает газ по трубе. Наш родительский дом тоже сохранился, но там не живут. В свое время он оказался проданным, потом мы его опять выкупили. Построили усадьбу человеку, который жил в нашем доме, в этой же деревне. Это дело святое. Самая старшая моя сестра до сих пор жива и здорова. У нее считается как бы основной дом, к ней мы ездим.
- Для вас актуально понятие "восточная женщина"?
- У всех свои вкусы.
- Вам какие нравятся?
- Вот опять скажете, что Шаймиев свою жену хвалит. У меня жена красивая. Это все признавали. В молодости считалась красавицей, да и сейчас красивая.
- А кавалеры-то у нее были?
- Конечно.
- Вы их отшивали?
- Получилось так, что она отшивала, оказывается. В каждом ей чего-то не хватало. По ее рассказам, конечно.
- Чем же вы ее тронули?
- Она говорит, "ты умно разговаривал. Все какие-то несерьезные были. А ты - толковый". Женщина должна быть доброй. Она беспредельно добрая, и от этого часто страдает.
- А в чем это выражается?
Она столько хорошего делает людям. Иногда против нее это оборачивается, потому что требуют еще большего. Она себя очень сильно перегружает. У нее прямо рабочий график. Какой-то бабушке что-то отвезти, какой-то праздник, день рождения... Или увидит какую-то старушку, обязательно остановит машину, даст денег и говорит: ну, мне показалось, что так надо. Про нее легенды ходят на рынках. Она всегда отоваривается на рынках.
- А вы посещаете рынки?
- Да. У нас очень хорошие рынки. Я недавно ходил на центральный колхозный рынок - продавцы такие аккуратные, чистенькие и в хорошем настроении. Это не вчерашние продавцы, не вчерашний рынок. Туша разделана - здесь кость, здесь мясо с костью... Стоимость начинается от 30 рублей, заканчивается 100-120 рублями. Я с продавцами разговорился, им доверяют односельчане. Каждый торговать на рынок не пойдет, нужно иметь определенный уровень, нужно пробиться.
- Какой у вас самый хороший рынок?
Колхозный, исторический. Там очень толковые хозяева создали прекрасные условия. Мы производим у себя достаточное количество зерна - как для животноводства, так и для хлебопечения. Республика в этом плане развита. Мы в среднем производим 4,5 миллиона тонн зерна в год. Это больше, чем тонна на жителя, по мировым стандартам более чем благополучно.
- Какое у вас самое любимое блюдо?
- Все национальные. Жену прекрасно научила готовить мать. У нас на даче есть очень хорошее кафе, все ходят туда, кроме меня. Она говорит, нужно есть только домашнее.
- Говорят, что ваша жена держит сеть магазинов, которые называются "Бахетле", их все хвалят.
- Нет, ничего мы не держим. Надо бы найти время туда заехать. Нашлась у нас Муслима, женщина-предприниматель, которая конкурирует с лучшими компаниями, представленными у нас, вроде "ИКЕА", "Метро". Меня радует, что наши люди так могут поставить дело. Уже и в Нижнекамске построили, и в Казани два магазина... Я ее видел, мы ее как руководителя года, как успешного бизнесмена как-то поздравляли. А моя жена бизнес не делает, она сугубо домашняя.
- Где вы живете?
- Я живу на даче, я в городе не живу, за два года я в городе ночевал одну ночь.
- В доме приемов?
- В Казани у меня есть квартира, но просто мне хочется жить на природе. Я здесь расслабляюсь, одеваюсь как мне хочется.
- Дача у вас на берегу Волги?
- Да, конечно. Она у меня частная. В государственных резиденциях мы не живем. Молодежь загорает, пляжи переполнены. У нас зона отдыха хорошая. Лежат, отдыхают, а я, понимаете, мимо на лодке веслами гребу.
- Я знаю, вы любите спорт и, например, пропагандируете в Татарстане горные лыжи. Не боитесь, что над вами будут смеяться, намекая на увлечение Путина?
- Я не знаю, когда у него это пришло, он же намного моложе. Горные лыжи нравятся молодежи. У нас здесь прекрасная база мирового уровня, одна из самых продвинутых. Мы решили, что если делать, то оборудование и сервис должны быть не хуже горных комплексов в Швейцарии.
- Ну а цены не как в Швейцарии?
- Нет. Но обслуживание прекрасное. Сейчас мы уже три спуска сделали. На одном я катаюсь, я очень это люблю. Люблю плавать, за год проплываю порядка 400 километров.
- Где вы храните свою коллекцию ружей?
- У меня не такая большая коллекция, я не охотник. Но у меня есть именные, они в органах хранятся. Дома нет. Я к оружию отношусь с опаской. Нас учили в детстве: дома не дотрагивайтесь. Хотя оружие висело, папа пользовался. Он ночью выйдет, сделает выстрел - тогда было много волков, и скота много. Запах пороха по воздуху идет и как бы их отпугивает. Я охочусь один раз в год, в день открытия охоты.
- С Ельциным охотились?
- Когда, еще будучи президентом, он плавал по Волге. Зеленая остановка была на нашей территории. А у нас 13-кратная чемпионка мира по стрельбе Светлана Демина. Она по "тарелочкам" стреляла. Решили мы ее показать Борису Николаевичу, тем более она известная. Я поразился, но Борис Николаевич попадал не хуже всех нас.
- Вы богатый человек?
- Обеспеченный. У меня ни в чем нет нужды. Лично у меня и у моей жены потребности очень скромные. Нам достаточно нескольких костюмов, пар обуви, уютного небольшого дома. У меня служебная машина, ну если не будет, я имею возможность купить машину. Что еще надо человеку?
- Нужно, чтобы дети были счастливы - у вас ведь два сына?
- У меня сыновья самостоятельные еще со студенческих лет. Помню, как младший студентом в армию пошел. И не куда-нибудь, а в морскую пехоту на Дальний Восток. Я тогда работал секретарем обкома. Все в моей власти. Я говорю: может, поедешь куда поближе, на Украину? Сын все-таки. Знаете, что мне сказал на это Радик? "Папа, а кто дальше поедет?"
- Это вы его так воспитали.
- Вот такие мы. Мы все на самом деле такие, все трое, я имею в виду мужчин в нашей семье.
- Это правда, что ваш сын - председатель совета директоров "Татнефти"?
- Мои сыновья занимаются бизнесом, но не нефтью.
- Татарстан в свое время прославился тем, что безработным сельчанам здесь раздавали коров. Это была ваша идея?
- Нет. Это придумал действующий глава Елабужского района Ишат Гафуров. Вдумчивый человек. Моя идея - осуществление программы ликвидации ветхого жилья. Нет аналогов в России. Казань ведь старый город не только по возрасту. Пока у нас строились другие, нефтяные, промышленные, города - Альметьевск, Нижнекамск, полумиллионные Набережные Челны, - здесь не было такого развития. Вот как перед войной и в войну оборонная промышленность сюда заехала, так и развернулась как попало. Людей размещали кое-как, производство запускали, вот так Казань и жила. Весь центр Казани был заполнен ветхими домами.
- Правительство призывает взять курс на инновационную экономику. Татарстан к этому готов? Ведь вы тоже сидите на нефтяной игле?- Мы 30 миллионов тонн нефти добываем и больше не хотим. Мы открыто об этом говорим. У нас старые месторождения, если мы начнем их насиловать, они станут малоэффективными. Любимым не будешь, когда насилуют. Но тем не менее мы растем. За счет машиностроения, хотя мы потеряли очень много оборонных заказов, а Казань - это начиненный оборонными заводами город. Татарстан будет успешным, даже не наращивая в дальнейшем добычу нефти. Мы несколько лет назад разработали стратегический план. Мы развиваем нефтехимию. Нефтехимия более эффективна. На нефть цены играют, то падают, то поднимаются. Здесь тоже играют, но более плавно. Нефтехимическая продукция востребована на мировом рынке. Мы сделали на это упор. Сейчас мы по нефтехимии даем рост 12-13%.
- Россию одни считают очень прочным государством, а другие - балансирующим на грани развала. А вы как считаете?
- Я считаю, что Россия собиралась очень непросто, чтобы допустить развал. Нельзя этого допускать. Россия - страна непростая. Возьмите тот же Татарстан. Вот здесь, например, было Булгарское государство. Еще Киевская Русь присылала сюда делегации, изучала религию, перед тем как сделать выбор в пользу православия. Это слишком большая роскошь - разваливать такую древнюю страну. Это недопустимо. Сказать, что нет никакой опасности, - так нельзя упрощать. Мы с вами видим совершенно неожиданные события. И в Украине, и не только. Нам надо проводить реформы, которые затрагивают каждого. И ума при этом у нас должно хватить для того, чтобы не давать разным силам - и внешним, и внутренним - раскачивать страну. Зачем России еще революция? Революция уже была. Путь избран. Мы все говорили - этот путь нам нравится. Мы же не хотим снова жить в той стране. Если кто-то хочет, пусть он подумает о своих детях, а его дети уж точно не хотят. Внуки тоже не хотят. Выбор окончательный. Нельзя давать возможность раскачивать ситуацию, когда надо проводить болезненные реформы. Я это осознаю целиком и полностью. Я это осознаю для страны в целом и для Татарстана в частности.
