Пока китайцы отмечали пришествие своего Нового года, а русские наслаждались широкой Масленицей, я наконец-то смог пообщаться с художником нетривиальной судьбы Григорием Беловым. Наш земляк худощав, невысокого роста, в одежде исповедует пресловутый casual style. В его голубых глазах то и дело вспыхивают лукавые искры.
Агент "Белка" свидетельствует
В первой половине прошлого века в 53-й пензенской школе обучался одаренный мальчик Гриша Белов. В начальных классах у него было прозвище Белка, а в старших - Акинфыч. Кстати, "акинф" означает "яхонт". Закончив школу с золотой медалью (а в ту пору "золото" было совсем не девальвированным), юноша отправился в далекую Москву.
- Где и по сей день проживает, иногда навещая родные пенаты, - начинаю я эксклюзивное интервью.
- Да, каждый раз, наведываясь в Пензу, которая остается городом моей мечты, с трепетом жду, что откроются некие волшебные шлюзы, возвратятся мои отрочество и юность, подхватят меня на свои крылья и практически немедленно понесут по любимым уголкам города на Суре.
- А тогда в столице что случилось ?
- Судьба исполнила передо мной свой первый кульбит. В ту давнюю пору мальчишек, отличившихся в учебе, всех физиков, лириков и не помню кого еще из провинциальных школ со всего Союза набирали в Высшую школу КГБ. Но оказалось, что помимо чисто академического отбора существовал и иной. Селекцией вундеркиндов занимались, например, те научно-прикладные учреждения, по-тогдашнему, "ящики", которые так или иначе были связаны с органами, ведающими госбезопасностью.
Приемные экзамены проводились в одной замечательной средней школе на Сретенке. Чудесным летним днем я прихожу, сажусь, открываю листок со своей фамилией, чтобы письменно выполнить задания по математике. А там, внутри листка, штампик с надписью: "Высшая Краснознаменная школа Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР имени Ф.Э. Дзержинского"...
- Итак, селекционеры в голубых погонах производили точечный отбор среди золотых медалистов. От неожиданности можно было в обморок упасть.
- Да нет, мне все было интересно в мире гостайн, подписок о неразглашении, устава внутреннего распорядка, действовавшего все 24 часа в сутки, включая сон. Мне и другим ребятам все это как-то нравилось, потому что ты, молодой, провинциальный, вдруг стал причастным к чему-то возвышенному, замечательному, секретному, необходимому всему государству.
В нашей общаге в Большом Кисельном переулке я постепенно перестал отшатываться от зеркал, в которых отражался некто с короткой стрижкой, в сапогах и курсантской форме со все теми же голубыми погонами.
- А дальше?
- Тут постепенно сквозь плотный учебно - дисциплинарный асфальт начали пробиваться некие творческие побеги и ростки. Выяснилось, что изучение "потаенных" наук, отнимая почти все время, удовлетворяло мой, скажем так, интеллектуальный голод, но не могло погасить тягу к прекрасному. Параллельно с образовательным процессом в школе КГБ выпускались стенгазеты, проводились концерты, торжественные вечера и прочие праздничные мероприятия. Все это - на достаточно высоком художественном уровне. Вот там, видимо, сами собой приобрелись и закрепились навыки того ремесла, которым я занимаюсь и по сей день. Самое же главное, что в стенах нашей школы возник свой театр. Думаю, произошло это по традиции еще кадетских училищ старой России - вспомните кадетский спектакль в киноэпопее Михалкова "Сибирский цирюльник".
Появился у нас тогда совсем молодой, энергичный артист театра "Современник" Гена Юлович. Он потом сыграл в фильме "Москва слезам не верит" и в других отличных лентах. Органичнейшая личность, актер второго плана, но человек, безусловно, первостатейный. Начинал Гена с Олегом Ефремовым, учился с Высоцким и Евстигнеевым. Вот у Юловича я не только вплотную соприкоснулся с театральным делом, но и начал что-то понимать в творчестве.
В результате я не стал Штирлицем, который, если помните, тоже имел физико-математический уклон. Хотя наука еще долгое время не отпускала меня из своих объятий, в конце концов творческое эго окончательно взбунтовалось. Во мне проснулся художник, но не простой, а тот, который профессионально занимается праздниками. Но я все равно благодарен и "хорошей школе", и аспирантуре, которую успешно закончил, и НИИ - там мне щедро дарили знания и житейский опыт.
Бренд Белова
В 1987 году была подведена некоторая жизненная черта. Наступил конец своего рода двоевластия. В течение многих лет Григорий вел семинары по дискретной математике в Московском институте электроники и математики. Одновременно вырабатывал свой личный художественный бренд, когда "одевал девочек в Москонцерте", разрабатывал модели костюмов для русских народных хоров, по договорам рисовал и изготавливал театральные декорации для легендарного Щукинского училища. Решив наконец твердо определиться, математик Белов написал заявление об уходе из института по собственному желанию и сказал в отделе кадров, что на днях зайдет за трудовой книжкой. За ней он пришел года через полтора - настолько его "засосала опасная трясина богемной жизни".
В "Щуке" он по договорам оформлял и ставил спектакли, а потом администрация, специально под него, придумала должность, которой нет ни в одном аналогичном училище: главный художник учебного театра при Театральном институте.
- Гриш, наверное, 850-летие Москвы тоже стало для тебя творческим водоразделом ?
- Очень поучительным оказалось мероприятие. Столько невидимых миру слез... Собрали серьезную команду из режиссеров, художников, постановщиков. Был создан экспертный совет, членом которого стал и ваш покорный слуга. Разработали макеты декоративных машин, которые должны были курсировать по улицам столицы, создавая праздничное настроение. На живую нитку, можно сказать, за кружкой пива был написан сценарий. Он оказался настолько "качественным", что никак не желал "идти". Пришлось, уже по трезвой, писать новый текст.
В конце концов летом из ворот специально арендованного завода начали выезжать преображенные автомобили. Поскольку на солнце декорации быстро выцвели, непосредственно перед праздником эти грузовики пришлось в срочном порядке "переодевать".
Весь этот праздник, который, по Хемингуэю, всегда с тобой, наконец встал во весь свой премьерный рост, и вдруг в самый кульминационный момент подготовительных работ назрел "агромадный скандал". Предстояло установить 6-метровую фигуру Георгия Победоносца на 40-метровой стеле. Фигуру эту по сценарию планировалось воздвигнуть на мосту в самом конце Нового Арбата. Автокран был заранее готов, к "Щуке" прибыли машины для доставки Георгия на место. Все бы хорошо, только "изделие N 1" оказалось не готово: не успели покрыть его золотой краской.
Всю ночь помощники Белова (и сам мастер) ползали с аэрозольными баллончиками по фигуре покровителя Москвы, но все равно не успевали. Вот представьте: телефоны раскалились от звонков из высоких инстанций. Вокруг бегают администраторы и прочие начальники со страшными лицами, все произносят грозные тирады. Транспортные средства оглашают окрестности возмущенными гудками. Гаишники жезлами показывают на циферблаты часов...
Наконец бригада из трех десятков человек завершает покраску гигантского рыцаря, выносит его по кускам на воздух. Благо ехать от "Щуки" до моста два шага. Ровно в шесть утра монтаж и установка Святого Георгия были закончены. Никто ничего и не заметил. Именно за оформление праздничных декораций к 850летнему юбилею столицы Григорий Акинфович был удостоен премии правительства Москвы.
Карнавалы в Тунисе
Накопив опыт на праздновании 850-летия Москвы, Лужков торжества по случаю 200-летия Пушкина поручил готовить не громоздкому и обюрократившемуся органу, а компактной дирекции. Власти наконец поняли, что, коль скоро существуют праздники, заниматься ими нужно профессионально, решая проблемы загодя, а не по мере поступления, действуя не числом, а умением.
Были, разумеется, мелкие огрехи, ляпы, которые с удовольствием смаковались журналистским сообществом, но в целом праздник Пушкина удался на славу и стал неповторимим событием.
Я тогда оказался в Москве и с удовольствием часа три гулял по ее центру, превращенному в гигантскую пешеходную зону со сценическими площадками, флагами, баннерами и оригинальными праздничными конструкциями.
Бренд Белова на сей раз представлял собой вырезанные фигуры "театра теней". Профили мужчин в цилиндрах, дам в капорах, барышень с зонтиками и собачками у громадных скамеек. Своими глазами видел, как москвичи и гости столицы с удовольствием фотографировались на память, присев на эти необычные "исторические" скамьи.В мастерской Белова на стене я увидел совершенно экзотический диплом от правительства Туниса, по просьбе которого наш земляк много раз оформлял карнавал, проводимый ежегодно в День независимости страны.
В ходе праздничной процессии специальные каруссы (декоративные платформы) представляют разные страны мира. Белов с гордостью показывает фото российской карнавальной машины, украшенной символикой страны, с танцующими на ней артистами и певцами. Оформлял он и парадную каруссу с гигантской раскрывающейся розой, символом правящей в Тунисе партии.
Повелитель кремлевских елок
- Скажи, сколько раз ты оформлял то, что журналисты давно уже называют главной елкой страны?
- Оказался я на этом поприще в 1992 году. Потом от кремлевской елки пришлось ненадолго отвлечься, поскольку мне предложили оформить "Русское Рождество в Париже". Славный тогда получился проект. Он представлял собой непрерывное балетно -цирковое представление в гигантском шапито. По центру арены шел громадный пандус, плюс сцена для исполнения собственно номеров. Навезли туда всяких дрессированных медведей, баранов и прочих чисто русских зайцев. Публика валом валила. Вдруг грянула безжалостная парижская оттепель. Надо было как-то выкручиваться. Например, к саням пришлось приделывать колеса.
Из плотного тюля сшили большой колокол на каркасе. С ним в ходе представления происходили всяческие трансформации. Он звонил, потом поднимался вверх, выворачивался наизнанку, края его "закатывались". Вместо колокола появлялась люстра, потом система обручей и прочие предметы. Французы аплодировали без перерыва.
Последние тринадцать лет непрерывно живу с "главной елкой страны".
- Причем каждый год с новой, поскольку оформление никогда не повторяется.
- Да. Там, собственно, работа делится на две стадии - большая новогодняя сказка на сцене и оформление фойе Большого дворца. В какие-то годы я сцену не делал, а занимался только дизайном фойе, но фойе мне всегда доставалось. А иногда я специально ставил перед собой сверхзадачу: а "заглотну"-ка и дворцовую сцену, и фойе. И, представляете, "заглатывал", а детвора, собравшаяся из всех уголков страны, визжала от удовольствия.
Сейчас Г. А. Белов работает над оформлением балета по произведениям Бомарше, Россини, Моцарта, который ставится в Большом Кремлевском дворце. Оторвавшись от этих трудов, художник шлет всем читателям "Нашей Пензы" сердечные пасхальные поздравления.
