Владимир Спиваков и Дмитрий Бертман отметили юбилеи
На минувшей неделе отметили свои круглые даты два московских коллектива, лидирующих в области популяризации классической музыки. Камерному оркестру Владимира Спивакова "Виртуозы Москвы" исполнилось двадцать пять лет, "Геликон-опере" Дмитрия Бертмана - пятнадцать. На обоих празднованиях - независимо от смысла исполняемых сочинений - царили подкупающие веселье и смех. Музыка, как хорошо показали оба праздника, в деле ее популяризации - вообще вещь не главная. Гораздо важнее - как ее упаковать и чем посолить, чтобы все прошло легко, быстро и не больно. В принципе, музыка очень неплохо идет под шутки всех степеней солености. И главный озорник нашей оперной сцены Дмитрий Бертман никогда этого не скрывал. За что и любим многочисленными поклонниками в течение всех 15 лет существования своего крошечного, но страсть какого раскованного театра.
Труппа этого театра уже не знает, как дождаться переезда на новую, более вместительную сцену. Поэтому неудивительно, что строительная тематика легла в основу их день рожденного капустника. На сцену водрузили леса, зрителей натолкали в стоячий партер, предварительно убрав оттуда кресла (чтобы те на собственной шкуре почувствовали необходимость перемен), а нарядную труппу одели в оранжевые защитные каски и группами человека по четыре отправляли на сцену для проведения неотложных работ. Покрасить там чего, привинтить, просверлить, отметить это дело бесцветной жидкостью в пластиковом стаканчике, ну, и заодно спеть (тоже вчетвером) какую-нибудь оперную арию. Как при этом обстояли дела с верхними нотами у солистов или унисонами у руководимого Владимиром Понькиным оркестра, уже было не важно, потому что на сцене оранжевые каски превращались сначала в огромные груди, потом - в беременный живот, примадонны корчили уморительные рожи, изо всех щелей так и хлестала неистощимая, не растраченная за пятнадцать лет грубовато-балаганная бертмановская фантазия, и самые унылые зрители, вроде меня, корчились со смеху.
Что-что, а смеяться в этом театрике умеют и любят. Чего стоит будоражащая новость на его официальном сайте о переносе
"Детей Розенталя" Десятникова/Сорокина из Большого на сцену "Геликона" (датировано 1 апреля). С маэстро Спиваковым все несколько сложнее. Он тоже не прочь повеселиться, но положение обязывает вести себя посолиднее. Все-таки уже и симфонический оркестр свой есть, и целый Дом музыки в подчинении, и "Виртуозам" , самому дефицитному коллективу советских времен, уже двадцать пять лет!
За что их тогда любили, сейчас сложно вспомнить. От того состава сохранилось только шесть человек, зато остались бренд и волнующее ощущение дефицита, которое даже в наше затоваренное (всякими выдающимися камерными оркестрами уровня "Il Gardino Armonico") время умеет создать Владимир Спиваков. На чествовании "Виртуозов" в Большом зале консерватории был аншлаг, куча випов во главе с Борисом Ельциным, бдительные охранники и море букетов. Главный виновник торжества за весь вечер не произнес ни слова. За него все необходимое сказал виртуозный ведущий Святослав Бэлза. И про критиков, которые еще композитору Россини доставляли не меньше мучений, чем комары. И про томик стихов Блока в руках десятилетнего Вовы Спивакова, который произвел сильное впечатление на проходившего мимо Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. И про господина Башмета, который, мало кто сейчас это помнит, когда-то сидел в "Виртуозах" всего лишь помощником капельмейстера альтов.
Помимо Бэлзы виртуозно выступили на этом вечере трубач Сергей Накоряков (соло в "Венецианском карнавале" Жана Батиста Арбана) и пианист Денис Мацуев (Первый фортепианный концерт Шостаковича). Но кончилось все равно капустником. "Антиформалистический раек" , в котором товарищи Единипын, Двойкин и Тройкин (имеются в виду Сталин, Жданов и Шепилов) рассуждают о формализме в музыке, - это знаменитая гротесковая пощечина сталинскому режиму, которую втихоря дал затравленный 48-м годом Шостакович и которую, неплохо было бы послушать нашим депутатам. Если вдуматься, это довольно жуткое сочинение, сопоставимое с манделыптамовским портретом Сталина - "Мы живем, под собою не чуя страны". Но для Спивакова, еще в перестроечные времена пополнившего им репертуар "Виртуозов" , - это прежде всего возможность повеселить публику.
На сей раз веселье удалось как никогда. Блистал баритон Сергей Лейферкус, изображая поочередно всех советских начальников, невинно алело в районе виолончелей знамя с Ильичем, и полуголые девицы в углу сцены танцевали канкан. А еще в партере оказался известный артист Евгений Миронов, который вдруг посреди музыки стал выступать и ругаться, его схватили охранники, и тогда маэстро Спиваков обернулся со своего дирижерского пульта и выстрелил в него из игрушечного пистолетика. То-то была умора.
