В одной из записных книжек А. Блока нашел вот такое противоречащее основам классического литературоведения суждение: "Ложь, что мысли повторяются. Каждая мысль нова, потому что ее окружает и оформливает новое. "Чтоб он, воскреснув, встать не мог" (моя), "Чтоб встать он из гроба не мог" (Лермонтов) - совершенно разные мысли. Общее в них -"содержание", что только доказывает лишний раз, что бесформенное содержание само по себе, не существует, не имеет веса. Бог есть форма, дышит только наполненное сокровенной формой". Праздник - форма радости. Вернее, так: праздник - это наполненная сокровенной формой радость. Называть праздником нерадость - все равно что называть скрипкою чурбан. И мы это делаем, назначая праздниками день принятия очередной конституции (настоящая конституция все-таки больше рабочий инструмент, нежели пафосная декларация), день прихода к власти той или иной (вот именно - что той, что иной) политической силы или дань создания оборонительных сил...
Мы все перемешали - скорбь, память, дань почтения и просто радость. Это разные формы, это разные жанры. И когда в Думе в очередной раз попытались выстроить искусственную иерархию праздников, я подумал, как Жванецкий: а может, в консерватории (то бишь в Думе) что-нибудь подправить? Правда, не все можно подправить. Например, даже если убрать отрицание "не" в слове "невежество", то получится лишь маловразумительное "вежество", но отнюдь не понимание причинно-следственных взаимосвязей, "оформливающих" конкретные исторические даты. Сколько в прессе промелькнуло в последнее время всевозможных, порой взаимоисключающих, версий. Гипотез и просто "Да будет так! ", на основе чего, по мнению авторов, и должна выстраиваться праздничная "программа" страны. Последнее слово хочу подчеркнуть -страны. Праздник- это достояние страны и людей, а не государства и граждан. И поэтому никаких версий, гипотез и "Да будет так! " не должно быть. Праздником надо объявлять то лишь, вокруг чего не роятся версии и не гнездятся гипотезы, то, что радует всех. У каждого наберется несколько дат, без которых его жизнь немыслима. Страна проживает много жизней, и в каждой - свои даты, они остаются в календаре под названием "летопись". И эти даты, как и даты личной жизни, пусть каждый воспринимает по-своему. А праздник - это обязательно веселье, гулянье, карнавал, чего, разумеется, не может быть без всеобщей радости. Ну как не радоваться Новому году, который всегда и для всякого есть надежда на то, что будет лучше, чем было, а тем более - если еще лучше, чем было! Как не радоваться, опять же хором, Дню Победы -как тому же новому году, новому веку -после длиннющей ночи коричневой чумы! Как не радоваться 8-му Марта -как самому лирическому и романтическому дню в жизни прагматичных физиков и химиков рыночного мезозоя! Как не радоваться 1-му Мая - всамделишному наступлению весны, дню всепростительного возвращения блудного Солнца! Всенародным праздником сделал бы я 1 июня. Только не как день защиты (очень расплывчато) детей, а просто как день Лета;
а лето - это дети, море цветов и фруктов - и просто море, и просто восхитительная радость бытия...
Все остальное может быть и содержательно, но совершенно не соответствует форме всеобщей радости - дни конституций, какого-то согласия, какого-то единства (именно когда несогласие и разобщенность)...
В "Труде" высокоуважаемый богослов, диакон Андрей Кураев, ставя перед собой разумную цель развенчания праздничного ореола вокруг одних (политических) дат, с откровенно "корпоративной" однобокостью выпячивает как достойные быть радостными для всех другие даты - естественно, религиозные. "Каждая новая власть, - рассуждает диакон, - стремится взять контроль над школой, а значит, над учебниками и, следовательно, над историей. И поэтому в качестве общенационального дня надежнее было бы избрать день без исторического предисловия, без конкретного событийно-символического сюжета, который может быть перетолкован так или иначе. В этом празднике главным стала бы идея, а не историческое событие. Не то, что произошло в прошлом, а то, что происходит и есть всегда. Общенациональным мог бы стать, например, День Матери". Замечательно! Однако дальше он конкретизирует: "Дату для этого дня можно было бы избрать с тем, чтобы хотя бы у части людей были особые ассоциации с ним. Например, 21 сентября. День рождения Богородицы". Ну не соответствует это тому, "что происходит и есть всегда". С точки зрения радости - да, с точки зрения всеобщности - увы, нет (автор идеи и сам это прекрасно понимает - "хотя бы у части людей..."). Но я даже не конфессиональную многоликость нашего общества имею в виду (хотя и это чрезвычайно важно), а скорее всеобщую нашу религиозную грусть. Это правильно, что - грусть. Очистительно, но по-светски не радостно. А праздник, повторюсь, -достояние людей, а не сословий. Что касается Думы, то совершенно не объяснимо для меня: как можно одновременно делать официальным праздником Рождество Христово (то есть как минимум, проявлять религиозный пиетет) и этим же голосованием отдавать под всенародную гульбу семь посленовогодних дней подряд, которые, предшествуя Рождеству, являются неделей самого строгого поста по канонам православной церкви? Таким образом, как замечает богослов, Рождество станет "постпразднеством", похмельем. Если уж нельзя сделать лучше, зачем же делать хуже? Увы, "разрушение так же старо, как строительство, и так же традиционно, как оно. Разрушая постылое, мы так же скучаем и зеваем, как тогда, когда смотрели на его постройку. Зуб истории гораздо ядовитее, чем вы думаете, проклятия времени не избыть...
Разрушая, мы все те же еще рабы старого мира: нарушение традиций - та же традиция". Это - тоже Блок, и это он писал тоже под впечатлением новой идеологической метелки.
