Балет "Эскизы" на фестивале Альфреда Шнитке
Очередной фестивальный вечер в отличие от предыдущих не произвел цельного впечатления; случайным показался набор сочинений, едва "монтировавшихся" друг с другом. В исполнении Национального филармонического оркестра России (НФОР) прозвучали Pianissimo, Третий скрипичный концерт (солист Олег Крыса) и балет "Эскизы", который можно отнести к ярчайшим страницам творчества Шнитке.
У многих композиторов существует одно или несколько сочинений, находящихся в тени этапных опусов и редко играющих роль визитной карточки. Тем удивительнее найти в таком произведении не только отражение разных периодов работы композитора, но и ключ к более известным его творениям. У Прокофьева, например, это "Кантата к 20-летию Октября", у Шенберга - Серенада для семи инструментов и баритона, у Бартока - балет "Деревянный принц". У Шнитке в силу ряда причин практически ни одно крупное сочинение не могло остаться малоизвестным; творческий же его метод таков, что черты ключа (пусть зачастую и ложного) есть в каждом втором его произведении. Однако некоторые из них все же стоят над остальными, и один из таких опусов - сюита "Ревизская сказка", ставшая основой балета "Эскизы".
Сюиту составил Геннадий Рождественский (под наблюдением и с одобрения автора) из фрагментов музыки Шнитке к произведениям Гоголя, но это не сделало ее в меньшей степени авторским сочинением композитора: его соавторами не раз становились исполнители. И хотя здесь материалом стала музыка, написанная "на случай", в сюите как в капле воды отразилось творчество Альфреда Гарриевича. К сожалению, это далеко не в полной мере отразила трактовка Владимира Спивакова и его оркестра: музыку, полную юмора, НФОР сыграл вполне серьезно и даже тяжеловесно. Партитура же, ярчайшие страницы которой предписывают играть вразнобой, сильнее всего страдала от разнобоя незапланированного, имевшего место не один раз. И все же это не помешало воспринять гоголевскую музыку Шнитке как праздник.
Огромный состав оркестра с расширенной ударной группой, органом, фортепиано, челестой, клавесином, электрогитарой и басом сближает "Ревизскую сказку" с симфониями Шнитке. Уже в первом номере сочетание клавесина с эстрадными инструментами создало многоплановое звуковое пространство, сталкивающее эпохи, как на карнавале. Схожая цель была, кстати, у знаменитой Первой симфонии Шнитке, однако язык "Ревизской сказки" куда демократичнее: прослушавшему и полюбившему сюиту будет уже легче понять сложную симфонию. Карнавал оборвала огрубленная бетховенская тема судьбы, перешедшая в подобие гайдновской симфонии "Сюрприз". Однако если во многих сочинениях Шнитке представал тонким стилизатором с еле заметной фигой в кармане, то здесь гайдновские интонации доведены до слащавой угодливости - в эпизоде с неслучайным названием "Детство Чичикова".
Ярчайший фрагмент сюиты - музыка к "Шинели"; эту пьесу нередко исполняют на бис под названием "Полька", однако она далека от эффектной миниатюры. В нехитрой мелодии - безграничная гоголевская тоска, уравнявшая Акакия Акакиевича с Аксентием Поприщиным: монолог последнего (его произнес дирижер) сопровождался "психоделическими" звуками органа в сочетании с лоскутками "шинельного" мотива. Пронеслись тени Моцарта и Чайковского - вестников инфернального бала, соединившего всех гоголевских персонажей. Они кружились в вальсе, танцевали танго и даже канкан, пока обидевшийся на своих героев Гоголь не прервал решительно это безобразие. Сюита закончилась безрадостным размышлением автора: "Скучно на этом свете, господа!" Иронически-пафосный марш, на фоне которого Спиваков шагал по сцене, был после этого не слишком уместен - в изначальной сюите он отсутствует. Однако включение "Эскизов" в программу фестиваля напомнило о том, какими простыми средствами Шнитке умел говорить о важном и какой выразительности добивался, соединяя несоединимое.
