Когда огремел сабантуй
Татарская деревня Туйла, что на самой границе с Томской областью, уже не один десяток лет славится своим летним национальным праздником сабантуй. В конце июня становится здесь особенно многолюдно и радостно - меряются силами борцы, кипят в котлах национальные блюда, звучат песни на татарском языке. Но все кончается, и особенно явно после песен и плясок чувствуется, что праздник, "к сожаленью, только раз в году". Уникальная татарская деревня остается один на один со своими буднями и проблемами.
Сафари по-туйлински
Несмотря на довольно сухую осень, сразу за деревней Кирсановкой сельский "уазик" заюлил категорически. Словно пересек невидимую, но довольно ощутимую границу цивилизации. Дорога, которая от Мариинска до Кирсановки была приятна и ненавязчива, вдруг размылась, расквасилась, растряслась по ухабам. Водитель Анатолий гордо заявил, что "мы же не асфальтовые шофера" , лихо заломил кепку набок и вцепился в руль мертвой хваткой. Александр Кропотов, глава таежно-михайловской сельской администрации (в его территорию входят четыре деревни, и Туйла - одна из них), знает здесь каждый метр. И заранее предупреждает о следующей выбоине, повороте, топи. Заодно веселит приезжий люд байками. Причем как заправский экскурсовод: "Посмотрите налево. Это столб, где начинается Томская область. Посмотрите направо - как-то наш управляющий с начальством соседнего колхоза на этом поле... "
Такое вот сафари по дороге-фантому. Вроде и есть, а вот и нет их - 16 километров от деревни до деревни.
История с дорогой ведет свое начало с тех самых пор, как Туйла входила в состав Кирсановского совхоза, который в 1988 году под свое покровительство взяло объединение "Кузбассразрезуголь". Тогда было принято решение о строительстве дороги. В августе 1989-го оно-таки началось. Туйлинцам было обещано, что на следующий год, как только грунт уляжется, придут "БелАЗы" , и все щебенкой засыплют. Тем более, что здесь и гравий есть, правда, карьер расположен на территории Томской области прямо на границе с Туйлой. Но томичи тогда и не возражали. Тем более, что две трети туйлинской "дороги жизни" проходит по Томской области. Так уж получилось.
Но в разгар строительного ажиотажа один товарищ-эколог убедил руководство, что не нужно к Туйле дорогу вести - здесь природа богатая, мол, полезут рыбаки, нарушат экологию. (Рыбаки все равно лезут, на "Жигулях" как-то прорываются сквозь непролазную грязь. Охота пуще неволи). Потом началась перестройка. Все, что успели для дороги сделать, разбили. Только три года назад районные власти пригнали технику, заново все вспахали, и стали на зиму грейдеры посылать, чтобы поддерживали дорогу. Зимой, кстати, от Туйлы до Кирсановки можно доехать за 20 минут. Сейчас - часа полтора уходит при относительно сухой погоде.
Тогда же, три года назад, областная администрация выделила деньги на покупку 7-местного "уазика" , к нему глава районной администрации добавил еще 25 тысяч рублей, и счастливые туйлинцы купили автобус 10-местный. Он ходит три раза в неделю. Загруженность полная. Только долго ли еще продержится микроавтобус на такой дороге? Что у туйлинского шофера после каждого рейса руки напрочь отбиты - это уже в порядке вещей. Он вообще среди шоферской братии в районе героем считается. Только подвиги его повторять желающих не находится.
- Была бы дорога у нас нормальная, могли бы продукцию свою вывозить в Мариинск, - сокрушается Александр Анатольевич. - Народ в деревне работящий, руки золотые. А сейчас в Томскую область выехать легче, чем в нашу, Кемеровскую. Приезжают томичи и задешево все скупают. В Туйле 20 рублей трехлитровая банка молока стоит. 5 пасек в деревне, и трехлитровая банка меда продается у нас за 300 рублей.
Частники из Томского района приезжают, наличными платят. Бычок полуторагодовалый стоит 10 тысяч рублей. Мясо забойное закупают по 80 рублей, прекрасное мясо. У нас и картофеля много, девать некуда. Так частники из Узбекистана прорвались, вывозили задешево - 10 рублей ведро. И люди отдавали. Потому что куда девать? А так тонну картофеля продаст - хоть тысяча рублей на руках.
А необходимые товары кто в деревню поставляет, ведь за каждой мелочью в город по трясине не наездишься? Фермер Дмитриев из Кирсановки, который взял производственный участок леса около Туйлы в аренду и пилораму там поставил. Вот он магазинчик в деревне и держит. И пекарню. Все равно у него техника сквозь эту грязюку прорывается. Заодно и туйлинцам везет продукты, хозяйственные товары, штанишки там для ребенка или блузку на заказ. Цены у него повыше немного, чем обычно, но если он, не дай Бог, отсюда уйдет, кто еще сюда заедет? По такой-то дороге? А у фермера Дмитриева здесь еще и рабочие места для 10-11 человек имеются.
Переправа
Даже сейчас, осенью, берега реки Кии поражают красотой неописуемой. Через реку железный трос протянут, и потомственный паромщик Рустам (и дед его, и отец здесь испокон века переправу наводили) по тросу этому руками паром тянет. Официально Рустам никакой заработной платы не получает. Просто пассажиры автобуса скидываются на переправе по пять рублей, и он их вместе с автобусом перетягивает то на одну, то на другую сторону, в зависимости от обстоятельств. 10 человек пассажиров, 50 рублей - заработок паромщика. Когда начинается сабантуй, перевозка работает круглые сутки, до 40 машин встречает.
Несколько лет назад ходил по реке какое-то время паром механизированный, с тракторным двигателем. Только в какой-то сабантуй мужики поплыли на нем в соседнюю деревню веселье догуливать. И на мель сели. Мотор на этом и кончился. Целую неделю паром моторными лодками с мели стаскивали. Мужикам тем, что мотор угробили, по-свойски бока намяли, а Рустам опять по-старинке паром руками по тросу тянет.
В зиму мужики выходят специально намораживать лед на переправе, чтобы его толщина позволяла автобусу пройти по замерзшей реке. Рустам в это время оттягивает паром на берег, в специальную пристань, и там это сооружение ожидает нового сезона.
Туйла чистая
Кроме гостеприимства, Туйла знаменита еще своей чистотой. Летом по деревне транспорту ездить запрещено. Татары в соответствии с религией чистоту и в доме, и вне дома блюдут. Не умывшись поутру, нельзя никаких дел начинать. Так завещал Пророк.
Есть в деревне и мечеть, куда ходят молиться мужчины во главе со здешним муллой Хасаном Аксановичем, человеком в деревне глубокоуважаемым. Женщины же помолиться и просто чаю попить собираются в здании школы по пятницам. Нынешняя школа - бывший татарский центр (в свою очередь и бытность - здание детского сада), который был торжественно открыт, а потом через год тихо закрыт. История такая случилась.
Года два назад туйлинскую девятилетнюю школу закрыли пожарные. Здание старое, проводка плохая. Денег на ремонт, как всегда, не было, и встал вопрос, что "лучше" закрыть: школу или татарский центр? Народ решил единогласно: закрываем центр. Школу из деревни уберешь - все, деревня развалится. В интернат, в Кирсановку, по такой дороге детей возить опасно, в любой момент автобус может перевернуться. А надолго детей от дома отрывать - тоже не дело.
- Сбегут, - уверен Кропотов. - Они же все "на воле" выросли. Рыбаки и охотники с младенчества. Без леса не могут.
Здание школьное жители берегут. Надеются на лучшие времена. На лужайке школьной сабантуй проводится, и все, кто приезжает, сразу к школе идут. Два года уже здание пустое стоит, и, что удивительно, никто не лезет, ничего не ломает.
- Здесь больших затрат не надо, - говорят жители. - Только чуть-чуть платить работникам, которые будут здание до ума доводить. Остальное мы сделаем - лес рядом, сколько нужно, напилим, рамы сами сделаем.
Сегодня школа находится в бывшем татарском центре. Учатся здесь 26 детей (в этом году в первый класс пришли 6 человек, для деревни из 170 жителей это много). 13 человек персонала, их них 9 - преподаватели.
В библиотеке хранятся книги на татарском языке, выписывается национальная периодика. Но если старшее поколение говорит свободно на татарском между собой, то некоторые дети даже "мама" сказать уже не могут.
- Сегодня мы язык теряем, - говорит Сара Харисовна Ахметзянова, ныне пенсионерка и хранительница традиций, а раньше - учительница начальных классов. - Пока было живо старое поколение, еще поддерживали и язык, и традиции. При мне в 60-е годы по всей стране заставляли обучение переводить на русский язык, я тогда только начинала работать в школе. Все книги татарские изъяли. Я все-таки из Казани выписывала национальную литературу для детей и на дни рождения им дарила эти книги. Татарский алфавит только на шесть букв больше, чем русский, я им в классе показывала эти буквы втихаря. Мальчикам говорила: "Как вы письма будете писать из армии своим родителям и девушкам, если не будете знать свой язык?" Они старались. Сейчас завклубом детей факультативно учит нашему языку, но им с трудом это дается. Что дальше будет, не знаю. Я и сейчас выписываю книги на татарском, но я ведь старею...
- А замуж вы выходили по традиции? - спрашиваю.
- Что вы, - отвечает, - нельзя было. Я ведь только детям говорила о родном языке, а традиции - это религия. Это другое дело, можно было очень пострадать. Но у нас все молчали в то время. Обошлось.
Свои и чужие
Года два-три назад появился в Туйле один товарищ, который яростно "толковал мусульманскую религию". С литературой специальной приехал, собрания посещал. Кто-то говорит - ваххабит, кто-то утверждает, что просто не совсем здоровый человек.
- Видно, что купленный, - мнения на этом сошлись. - У него религии нет.
Жители деревни "купленного" быстро отшили. В основном слушали его граждане, несколько выпивающие. Пока он их поил, они с ним соглашались. Потом они же его и отправили восвояси. Через деревню провели, лодку нашли, посадили и переправили.
В отдаленной и довольно религиозной деревне нравственность - категория не абстрактная. Но и сюда доходят пороки. Воровство, например. Нет-нет да и утянут со двора лихие люди курицу с цыплятами.
- Раньше воров мужики сами учили, - вспоминают старожилы. - Когда еще то поколение живо было, что росло до войны. Наказывали. Один раз двух воров поймали. Расследовали старейшины вечером, кто это сделал, утром вызывают их, кол забили на берегу, два аркана хороших привязали. Мужики воров по очереди в воду кидают на аркане, вытаскивают и палкой охаживают. Два или три раза так обмакнули и отпустили. Те мужики чуть одыбались и - фьюить, их уже не было в деревне.
Валенки и достоинство
В деревне умельцев на удивление много. Чего здесь только не умеют! Плотничать, столярничать, паровой деготь гнать, шкуры выделывать, полушубки красивые и теплые шить. Раньше село снабжало всю область крестьянскими санями, телегами, колесами, лопатами, кадками. Все, что надо человеку, делали. За что ни возьмутся - все красиво, аккуратно выходит.
Вот, например, валенки в округе мало кто катает. В Песчанке, например, нет ни одного мастера и в Кирсановке тоже. А в Туйле катают человека четыре. Овцы в деревне свои, шерсть девать некуда. Опять же за шерстью приезжают умельцы из Томской области. Там катальный цех работает, они здесь шерсть закупают за бесценок. Скоро и валенки будем закупать у проворных томичей.
- Мы хотели организовать мастерскую, но все упирается в маленький стартовый капитал, - вздыхает Кропотов. - Шерстечесальная машина дорого стоит. Я уже выходил с предложением на районную администрацию. Если мы пимокатный маленький цех запустим, 6-7 человек обеспечим работой. Тогда будут держать не по 20 овец, а 30, потому что шерсть можно будет продать. Пимокатная мастерская - производство надежное. Обувь берут и зимой, и летом. Кто же такие валенки не возьмет?
Имай Ахметович Шарифуллин переживает, что некому передать свое мастерство. Он и столяр, и плотник, и полушубки шьет, и валенки катает, и делает такие вещи, которые никто, кроме него, не делает. А ему уже 80. Говорят, что валенки у него отменные - мягкие, ноские.
- Какой секрет? - переспрашивает. - Шерсть нужно отбить хорошенько, чтобы можно было работать. А работа сама тебя учит. Если мужик непьющий, нормальный, он все сделает. Только сейчас молодежь все ищет, где почище, чтобы не пачкаться. А шкуры выделывать да валенки катать - дело тяжелое и грязное. Усилие мужское нужно.
- Дед, переоденься, а то в таком виде тебя сфотографируют, - суетится хозяйка.
- А, Имая в любом виде узнают, - с достоинством отвечает...
Аэродром и мулла
Сегодня даже не верится, что когда-то в Туйле был свой аэродром. Жители деревни строили его своими силами. Вся деревня строила. Лес расчищали, поле выкорчевывали. Даже дети шестилетние участвовали с энтузиазмом - чувствовали, что скоро аэродром свой будет. "Как в Москве жили - хорошо" , - вспоминают жители. До Мариинска два рубля билет стоил. Когда много народа собиралось, прямой рейс на Кемерово был. 5 рублей стоил билет до областного центра.
Нынешний деревенский мулла Хасан Аксанович Яппаров в то время работал начальником местного аэропорта. Он вспоминает:
- В Мариинске у нас был базовый аэропорт. Летали в Туйлу, Таежно-Александровку, Михайловку. Везде, где дороги не было, самолеты летали. И на Кемерово отсюда рейсов много было. Я раз в день только на Кемерово самолет отправлял.
У Хасана Аксановича сыновья воевали - один в Чечне, другой - в Афганистане. И это несмотря на то, что, как он говорит:
- Мы истинные мусульмане. Бабушка намаз читала, дед тоже никогда не пропускал. А я рядом с ними рос. Пять намазов в течение суток. Я, правда, по-арабски не умею ни читать, ни писать. А желательно научиться.
- Религия не мешала сыновьям воевать? - спрашиваю.
- Мы об этом не думали, - отвечает.
***
Мы возвращались все по той же размытой дороге. Только начал накрапывать дождь, и путь показался еще длиннее. Два раза машина глохла. Шофер Анатолий, как истинный джентльмен, тихо ругался. У главы Александра Кропотова не иссякали истории про мужиков, медведиц, собак, и только иногда как бы невзначай он приговаривал:
- Правильно говорят, что не нужны селу дотации. Чуть-чуть вначале помогите, остальное мы сами сделаем...
Федор БАРАНОВ. Фото.
Мариинский район.
