Спектакль Кристофа Марталера "Защита от будущего" на Венском фестивале
До окончания Wiener Festwochen 2005 времени еще порядком, но швейцарского режиссера Кристофа Марталера хоть сейчас, не опасаясь ошибиться, можно записывать в главные герои фестиваля. Вена посмотрит сразу три его спектакля: два - чуть постарее ("Смерть Дантона" и "ОТ. Эрзац-страсть"), один - совсем новый. "Защита от будущего" , мировая премьера которой только что прошла в Вене, - без сомнения, одна из самых сильных театральных работ Марталера, и досадно, что вопреки планам Чеховского фестиваля московская публика так и не увидит ее этим летом.
Хотя наравне с другими европейскими фестивалями Чеховский значится одним из копродюсеров спектакля (главный продюсер - все-таки Wiener Festwochen), причина срыва московских гастролей банальна: деньги. В 2005-м фестивальный бюджет сильно поистощился по сравнению с былыми годами, и продюсеру Валерию Шадрину приходится, вздыхая, отказывать себе (а заодно и публике) буквально во всем. В общем, пока что показ "Защиты от будущего" отложен Чеховским фестивалем на будущее - аж до 2007 года.
Вначале предполагалось, что в России спектакль Марталера сыграют в Музее Ленина - в месте, хоть и отдаленно, но связанном с бесчеловечной практикой государства по отношению к своим гражданам. Видимо, это был бы совсем другой спектакль, чем венский. Пожалуй, еще лучше подошла бы Лубянка или Институт имени Сербского. Ведь для "Защиты от будущего" необычайно важна эмоциональная память той точки пространства, куда на один вечер сойдутся зрители и актеры.
Клиника Отто Вагнера (сейчас здесь Югендштильтеатр), где играют "Защиту" , - одна из самых страшных и ноющих точек на карте Вены. Что-то вроде "Королевства" Ларса фон Триера, где, несмотря на все капитальные ремонты, со стен, как ни старайся, не отмоешь ни крови, ни слез. Здесь, на окраине веселого города, любящего штрудели и оперетку, умные взрослые дяди в белых халатах в 30 - 40-е годы убивали детей. Не всех, конечно, а лишь хилых и нежизнеспособных, и не как-нибудь, а по канонам науки евгеники.
Ироничный Марталер не был бы самим собой, если б начал вдруг спекулировать детскими слезами. Он просто сажает зрителей вдоль длинных столов, покрытых вместо скатерти папиросной бумагой (словно тут только что закончился детский праздник: кругом грязные чашки, термосы с кофе, обрывки серпантина), и предлагает выслушать реальные речи нацистских специалистов по психиатрии, сохранившиеся в архивах. Про "защиту от будущего" - это тоже всамделишная цитата из евгенических спичей. От сгрудившейся вокруг рояля группы нелепых и добродушных клоунов будет откалываться то один, то другой, выходить к кафедре, украшенной австрийским флагом, и вступать в интимные отношения с микрофоном. Наукообразному волапюку вторит насмешливая и грустная музыка. Брамс, Шуман, Шуберт, Малер, Рахманинов - все те, кем справедливо может гордиться европейская цивилизация, - приспособлены для небольшого оркестрика духовых. Некоторые ораторы даже свои речи пытаются произносить через трубу.
В антракте зрителям предложат пройтись по коридорам клиники Отто Вагнера, где устроено что-то вроде импровизированной экспозиции, и даже сами актеры превращены в музейные экспонаты. Никаких антитоталитарных истерик, все преподнесено с предельной отстраненностью. Где-то - старый деревянный шкафчик, внутри которого ничего, кроме паутины, где-то - детский локон в стеклянной банке. А страшнее всего - собрание дохлых мух, подвергшихся "эвтаназии": у всех методично, медицинским пинцетом, оторваны лапки и в идеальном порядке выложены для осмотра.
После антракта зрителей пересадят на сцену, и они со стороны увидят тот просторный и красивый зал, где сидели в первом действии: слегка пригашенная люстра, канделябры на стенах и нестерпимый блеск медных инструментов, отраженных в начищенном паркете. Марталеровские клоуны с их тучными и неповоротливыми телами нацепят на себя детские маски, из-под которых торчат их вторые подбородки, и снова запоют Брамса: "Ach, lieber Herre Jesus Christ... " А потом поскользнутся на паркете и попадают один за другим. Конец всем песенкам и забавам.
Пожалуй, никто, кроме Марталера, не умеет одним простым движением с такой пугающей ясностью вывернуть в своих спектаклях наизнанку всю европейскую культуру и цивилизацию. В "Защите от будущего" эта изнанка оказалась на вид особенно страшной. Во всяком случае, как неопровержимо доказано режиссером, теперь ясно, что ни Брамс, ни Малер не спасут мир. Хоть и очень стараются.
