Знаменитый актер не носит белое белье, чтобы не запачкать его кровью
Не имея актерского образования, Владимир БАЛОН сыграл в кино больше 30 ролей. Суперзвезды российского экрана уважительно кличут его Паханом, а лучший друг Михаил Боярский, приезжая в Москву, всегда остается ночевать только в квартире Балона.
- Моя карьера началась со спорта, - рассказывает Владимир. - Я ведь неоднократный чемпион СССР по фехтованию. В 60-е годы в Питере был очень популярен: стиляга, модник, затейник всех гадостей, пьянок и разврата. Когда пришел работать в кино, часто слышал: "С твоей физиономией положительных героев играть нельзя". Бандиты, немцы, аферисты - стали частью моей творческой биографии.
Мужская работа
- Вы ведь стояли у истоков каскадерской профессии в нашей стране. Это же безумная работа: каждый день рисковать жизнью!
- О, это очень романтическая мужская работа. В советские времена каскадеров считали тунеядцами. Они отправлялись в длительные экспедиции с киногруппами, числясь дворниками или сторожами. Официально профессией это ремесло стало недавно. Американцы, восторгаясь качеством работы наших ребят, обычно вертят пальцем у виска: "Рашен рулетка!" Условия страхования жизни у нас по-прежнему скверные.
У обывателя складывается обманчивое впечатление, будто каскадер вечно рискует. Но, выполняя трюки, он обязан все просчитать, чтобы свести риск к минимуму. Хотя случаются исключения. Был такой очень перспективный актер Саша Карин. В начале 90-х годов с группой ребят он втихую отправился на каскадерский фестиваль во Францию. Забрался на высоту около 30 метров и прыгнул на страховочные подушки. В полете не смог вовремя сгруппироваться и приземлился на голову. Сломал позвоночник. Сидит теперь дома в инвалидной коляске.
- А вам доставалось?
- В картине "Чертова дюжина" я играл авантюриста барона фон Бюллова, продававшего русские корабли турецкому султану. И, отрабатывая сложный трюк, случайно пропорол клинком ногу.
- А как вам телепередачи про экстремальные виды спорта, которые ведет Гоша Куценко?
- Гошины трюкачи оставляют жалкое впечатление. Как от дешевых падений с ночного горшка на ровном месте! Очень примитивный уровень.
- Вы помните, как погиб знаменитый актер Евгений Урбанский?
- Осенью 1965 года мы с ним начали сниматься в фильме Алексея Салтыкова "Директор". Жили в Бухаре. Я должен был играть французского гонщика, участвующего в автопробеге Москва - Каракумы - Москва. Полдня снимались, ночами под бутылочку резались в преферанс.
Женю всегда отличала безумная широта души. При одинаковом росте я выглядел рядом с ним дистрофиком: в пластике, походке, жестах Урбанского чувствовалась необычайная мощь.
...Это случилось 5 ноября. Салтыков улетел на праздники в Москву, оставив задание второму режиссеру: снять проезд машин по пустыне. На одном из барханов стали укладывать доски для трамплина, чтоб эффектней смотрелся прыжок автомобиля. От песка ведь невозможно оттолкнуться. Мы с Урбанским поднялись на вертолете, посмотреть сверху панораму съемки. Зависаем над строящимся трамплином. Глядя в иллюминатор, Женя неожиданно произносит: "Смотри, могилу мне роют..." - "Типун тебе на язык", - добавив пару крепких слов, отреагировал я.
Когда ехали в автобусе на съемку, Женька, взяв гитару, затянул: "Гори, гори, моя звезда..." Сходя по ступенькам, вдруг оглянулся: "Прощайте, друзья". У меня на душе заскребли кошки.
Открытым "роллс-ройсом" управлял мастер спорта Марков. Женя стоял во весь рост справа, держась одной рукой за натянутую веревку. На заднем сиденье лежал мощный танковый аккумулятор для фар. Оттолкнувшись от помоста, машина взлетела над барханом. И вдруг, резко клюнув носом, перевернулась. Передняя ее часть оказалась тяжелее задней. Мы все рванули туда.
Женя лежал, придавленный остовом рамы лобового стекла, и стонал. Рядом валялся злосчастный аккумулятор, который, соскочив с заднего сиденья, ударил актера по голове.
Повезли Женю в Бухару. Всю дорогу держали его на руках. Крови почти не было. Он только стонал. В больнице его сразу увезли на каталке. Через полчаса выходит врач и разводит руками: "Вашего друга больше нет".
Танковым аккумулятором ему сломало основание черепа.
Оргии "мушкетеров"
- Вы были постановщиком трюков на фильмах "Три мушкетера" и "Гардемарины, вперед!". Как работали тогда еще совсем молодые звезды?
- Дублеров у них не было. Все трюки исполняли сами. Правда, был случай, когда Света Дружинина попросила научить драться Мишу Мамаева. Начав с ним работать, я понял: это бессмысленно! Мамаев - дуб, из которого паркет уже не сделаешь. Попытался однажды дать ему в руки шпагу. Но. оказалось, у Мамаева полностью отсутствует самоконтроль. Пришлось заменить оружие на палку.
Игорю Старыгину тоже совершенно противопоказано фехтование. Хотя в фильме "Двадцать лет спустя" Арамис и укладывает зараз восьмерых гвардейцев кардинала.
- Правда, что на "Мушкетерах" Боярский чуть не погиб?
- В одной из сцен Миша должен был эффектно лететь с какой-то лестницы. И воткнулся в клинок, неосторожно выставленный актером Борей Клюевым. Железом выбило передний верхний зуб. Боярский, сплюнув его в ладонь, говорит: "Смотри, Пахан!" И тут же побежал сниматься снова.
Потом поехали в больницу останавливать кровотечение. Там-то и обнаружилось - текло из пробитого неба! Врач чуть в обморок не грохнулся. Все решали микроны: до головного мозга оставалось совсем ничего. У Боярского до 40 градусов поднялась температура. Видимо, занесли инфекцию. Его трясло по-черному. Даже сознание терял. Но дезинфекцию по-русски все ж провели - осушить стакан водки Мишка успел вовремя.
- Он ведь и кости себе во время съемок ломал?
- После того как Миша однажды неудачно завалил лошадь, прямо в игровых костюмах мы помчались в больницу. Сделали рентген: перелом. Пощупав ниже талии девушку-рентгенолога, Миша пошел накладывать гипс. В перевязочной обнаружилась бутылка со спиртом. Мы ее умыкнули и распили в какой-то каморке, где гроздьями висели клизмы.
- Да уж, наслышан о ваших развлечениях во время съемок. Групповуху, говорят, устраивали в гостинице!
- Больше всех наше поведение раздражало Татьяну, жену нашего режиссера Юры Хилькевича. Она каждое утро приходила нас будить. То, что Таня видела, было не для женских глаз. Уж очень трудно было определить, кому принадлежат многочисленные ноги, торчащие из-под одеяла.Ведь мы с Боярским жили в одном номере. Там стояли две кровати, разделенные тумбочками. Такая дислокация нас не могла устраивать, ведь мы жили под девизом мушкетеров "Один за всех и все за одного!". То есть все девушки были общими, а значит, две узкие кровати мы превращали в одну - широкую. Горничная, наверное, решила, что мы гомосексуалисты.
Однажды во Львове Рита Терехова над нами здорово подшутила. Взглянув на дерево грецкого ореха, говорит: "Мужики, а вы знаете, как от зеленых орехов хорошо член стоит?" Мы все хитро переглянулись. Утром просыпаюсь и вижу у Мишки большой черный "пятак" на роже. Он открывает глаза и, глядя на меня, закатывается громким хохотом. Идем к Старыгину со Смирнитским - у них тоже физиономии перепачканы. Откуда ж нам было знать, что сок незрелых грецких орехов очень трудно отмыть?
- Друзья по "Трем мушкетерам" до сих пор кличут вас Паханом?
- Так сложилось. Может, потому, что я старше? Ребята слушались меня, укрощая свои буйные фантазии. К примеру, сидим вместе, пьем одинаково, но умиротворять и развозить всех по домам приходилось мне.
- Говорят, Боярский, приезжая в Москву, любит останавливаться у вас?
- Да, ложится спать в соседней комнате на диване. Даже если в Москве проездом, все равно заглядывает на полчасика. Успевает выпить чашку чая и сделать себе в живот укол инсулина. У него ж сумасшедший диабет! Каждый день Мишка вынужден делать по четыре-пять уколов. Чтоб не измазать кровью белое белье, Боярский старается такое не носить.
При себе у Миши целая мини-лаборатория. Процедура начинается с прокалывания пальца. Специальным прибором замеряется уровень сахара в крови. От этого зависит величина вкалываемой дозы инсулина: так называемые короткий или длинный уколы.
- Но ведь нужно соблюдать особую диету?
- Исключено употребление сахара, мучного: Попробуйте попитаться так в гостиницах и ресторанах, где актер проводит большую часть жизни! Последние года два Миша ударился в философию - от Ницше до Толстого. Стал задумываться о мире ином. Стараюсь его приземлить, отвлечь. Как-то он стал допекать меня цитатами из дневников Толстого. "А знаешь ли ты, - говорю, - почему Лев Николаевич закинул за плечи торбу и босиком пошел в народ? Потому что надоел всем со своей философией, и его выгнали из дома! Так что лучше замолчи. Иначе тоже прогоню".
Как пахан, предполагаю, это у Боярского чисто возрастное.
