Почему государство отреклось от своего конституционного долга хранить этот памятник?
ФОТО НИКОЛАЯ ЛАЗАРЕНКО / "День"
В КИРИЛЛОВСКОЙ ЦЕРКВИ, КОТОРАЯ С 1929 г. ФУНКЦИОНИРУЕТ КАК МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК, СОХРАНИЛОСЬ БОЛЕЕ 800 м2 ФРЕСОК КНЯЖЕСКОЙ ЭПОХИ, НЕ ИМЕЮЩИХ АНАЛОГОВ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ИСКУССТВЕ
ЗНАМЕНИТАЯ ОРАНТА ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТЬЮ СВОЕЙ ПОВЕРХНОСТИ ОТСЛОИЛАСЬ ОТ СТЕНЫ, И ЛЮБЫЕ ВИБРАЦИОННЫЕ ПЕРЕГРУЗКИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ ДЛЯ НЕЕ ГИБЕЛЬНЫМИ
Недавно в Доме учителя состоялся "круглый стол", где обсуждалась дальнейшая судьба памятника архитектуры домонгольской Руси - Кирилловской церкви - родового монастыря черниговских князей Ольговичей, построенного в ХII веке. Ученые, депутаты, культурные деятели обсуждали возможные последствия передачи Кирилловской церкви в постоянное пользование Украинской православной церкви Московского патриархата. Большинство присутствующих выражали сомнения в том, что сегодня украинские церкви имеют в своем распоряжении достаточный научно-интеллектуальный потенциал для поддержания подобных дорогостоящих сооружений в надлежащем состоянии. И что передавать им при таких обстоятельствах наше наследие - преступление перед народом, преступление перед будущим. Правильность такой точки зрения подтверждают сами церкви, в частности, община Кирилловской церкви, которая весьма недовольна росписями иконостаса работы Врубеля. Клир считает их "неканоническими" - несмотря даже на то, что эти росписи были одобрены дореволюционной синодальной Русской православной церковью. И потому сейчас нависла угроза замены иконостаса Мастера работой какого-нибудь современного московского богомаза. А когда заменят - даже отвечать не будут. Ведь сегодня передача памятников в собственность церкви не сопровождается юридическими документами, договорами, которые определяли бы настоящую ответственность церкви, в частности судебную и финансовую ответственность.
Об этих важных для всех нас проблемах читателям газеты "День" сегодня рассказывает Максим СТРИХА, доктор физико-математических наук, писатель, руководитель научных программ Института открытой политики, член редакционной коллегии тома "Киев" Свода памятников Украины.
Темой круглого стола киевских ученых и общественности стало будущее уникального киевского памятника ХII века - Кирилловской церкви. Этот храм бесценен, ведь в нем сохранилось более 800 кв. м. фресок княжеской эпохи, не имеющих аналогов в отечественном искусстве. Украшают его стены и фрагменты ценных барочных росписей ("портрет игумена"), а также прекрасные образцы церковного искусства ХIХ века, выполненнвописцами киевской рисовальной школы Мурашко (вспомним в первую очередь знаменитого впоследствии Ивана Ижакевича) и выдающимся русским художником Михаилом Врубелем.
В то время, когда киевские храмы массово взрывали, Кирилловской церкви повезло. Она была закрыта для богослужений - но не уничтожена. С 1929 года церковь функционирует как музей-заповедник - и ее живопись была бережно реставрирована усилиями ведущих украинских и российских специалистов.
Уже более десяти лет храм-музей, имеющий юридический статус отделения Национального заповедника "София Киевская", использует еще и община УПЦ (той, что "в каноническом единстве с Московским патриарх Нельзя сказать, что проведение постоянных богослужений пошло на пользу уникальному памятнику. Копоть от свеч оседает на древних фресках. Разбитое защитное стекло вызвало отслоение краски на картине Втой Кирилл" в иконостасе. Стенопись практически невозможно защитить в дни больших праздников, когда верующие просто "вытирают" его спинами и плечами. Все потери церкви добросовестно задокументированы мущиками в многочисленных актах.
Со временем оказалось, что представители общины вовсе не заинтересованы в участии в сохранении и реставрации памятника. Зато они засыпали правительственные инстанции письмами с требованиями устранить настырных музейщиков и передать Кирилловскую церковь в их единоличную собственность. И вот 9 января этого года Межведомственная комиссия по подготовке предложений о восстановлении прав церквей и религиозных организаций, нарушенных в результате проведения бывшим Союзом ССР тоталитарной политики в отношении религии (да простят мне читатели это название - творение отечественного бюрократизма!) пришла к выводу: передать права распорядителя храма религиозной общине. Этим, по мнению наиболее авторитетных отечественных ученых, памятнику ХII века - кандидату на включение в Список мирового наследия ЮНЕСКО - фактически вынесен смертный приговор. Хотя бы потому, что фреска - это слой штукатурки, на котором изображение было написано еще до того, как он высох. Иными словами, реставрировать такую фреску можно только один Когда наши фрески снова потускнеют от копоти свеч, и когда их снова возьмутся расчищать, изображения на стенах уже не останется... А речь идет об уникальных произведениях искусства!
Хотя непосредственным стимулом к написанию этой статьи было будущее Кирилловской церкви, нельзя не признать: ситуация вокруг нее является весьма красноречивым проявлением значительно более широкой проблемы, которую можно назвать: "религия и культура в Украине".
Когда еще в конце 1980-х, на волне горбачевской "перестройки" государство начало возвращать верующим отобранные когда-то церкви, то очень быстро выяснилось: ни одна из конфессий не способна содержатьном уровне храмы, которые являются одновременно уникальными памятниками национальной и мировой культуры. Дело в том, что профессия церковного историка, архитектора, археографа, иконографа, который гар ровал до 1917 года сохранение важнейших церковных памятников, прекратила существование вместе с "великим погромом" 1920-30-х гг. Сегодняшний культурный и образовательный уровень многих православных свя и владык, как говорится, "отражает особенности эпохи". Таких было много и до 1917 года, но ни один приходской батюшка не имел тогда права перестроить или перерисовать храм без разрешения соответствующ консистории!
Не случайно возвращение монахов в Киево-Печерскую лавру сопровождалось актами настоящего вандализма. Понятие "научная реставрация" для новых хозяев оказалось непонятным и чужим; во всех случаях предпоч торопливый ремонт, который должен был придать храму-памятнику необходимое "благолепие". Так, во время такого ремонта были уничтожены аутентичные росписи в Рождествобогородичной церкви (145 кв. м. жи евского шляхтича" Ивана Квятковского, выполненной в 1817 году и закрепленной во время реставрации в 1979-80 гг.). Зато в барочном памятнике появилась абсолютно чужая стилистически стенопись в псевдовиз стиле. Были убраны приборы контроля за температурой и влажностью из лаврских пещер, и с начала 1990-х там начал накапливаться гибельный конденсат. Начались самовольная перестройка и сооружение корпусов днастыря, во время которых бесповоротно уничтожены тысячи кубических метров бесценного археологического слоя...
Таких печальных примеров можно приводить очень и очень много, - причем из всех уголков Украины и храмов, переданных всем главным конфессиям. В Карпатах ускоренно гниют под положенной из наилучших соображений бляхой деревянные гуцульские церкви и горят старинные иконы, которые стали "слишком тусклыми"; в Чернигове калечат тысячелетние каменные стены храмов княжеской эпохи; в Крыму счищают росписи ХV ве со стен пещерного монастыря под Бахчисараем; в Киеве вбивают гвозди и вешают лампадки на уникальный иконостас Андреевской церкви. И ни в одном из вышеперечисленных случаев государство (несмотря на призывы памятникоохранителей) даже не пыталось призвать батюшек к порядку и ответственности.
Если оценивать ситуацию по научным критериям, то, начиная с конца 1980-х, Украина пережила волну уничтожения памятников церковного искусства, вполне соизмеримую с последствиями пресловутой антирелигиозной кампании хрущевской эпохи.
Не могу не отметить еще одно весьма печальное обстоятельство: украинские СМИ, описывая возврат церквей верующим с неизменным восхищением и клеймя тех, кто противится этому процессу, даже не пробуют дать общественности и власти понять, насколько уязвимы древние памятники, насколько легко их бесповоротно утратить. Скажем, задумываются ли высшие государственные мужи, решая судьбу Святой Софии, над тем, чтоменитая Оранта значительной частью своей поверхности отслоилась от стены? И что десятисантиметровый слой штукатурки со смальтой уже несколько веков буквально "висит" на тонких нагелях, которые реставраторыбивают, простукивая стену, еще со времен Петра Могилы. К сожалению, современная наука не имеет ни методов диагностики прочности этого мозаичного изображения, ни надежных методов его закрепления, ведь еслипробовать залить огромные полости традиционным крепежным раствором, то мозаика может упасть под его весом. Понятно одно - вибрационные перегрузки могут оказаться для Оранты гибельными. Тем более, что сам сбор с его горшками-"голосниками" в стенах является идеальным резонатором. Здесь нужно учитывать, что если движение транспорта в часы "пик" дает четырехкратное увеличение вибрации по сравнению с ночным "фоном", то пение хора во время богослужения увеличивает вибрацию в десятки и сотни раз (именно из-за этого собор с его идеальной акустикой нельзя использовать и для концертов)...
Нельзя не учитывать еще одно существенное обстоятельство: значительная часть храмов использовались в советский период под учреждения культуры - музеи и концертные залы. Передача этих сооружений церквновном означала физическую гибель таких учреждений (других помещений для них просто не существовало - даже в Киеве за весь советский период был построен всего один музей и один современный концертныйственно, это и происходило во многих городах Украины. Например, в Виннице, где еще в 1990 году верующие РПЦ, подстрекаемые митрополитом Агафангелом, захватили бывший католический собор и разломали на установленный в нем уникальный орган.
Как в Киеве, где монахи Лавры, не дожидаясь решений власти, захватывают корпус за корпусом, выбрасывая научное оборудование и документацию просто на улицу (сегодня Национальный лаврский заповедник может экспонировать уже меньше 1% собранных в нем уникальных музейных сокровищ!). Где монахи Ионовского монастыря уничтожают уникальные коллекции Ботанического сада НАН Украины. Где священник римско-католической общины позволяет себе с мегафоном прерывать концерт классической музыки в Национальном доме органной и камерной музыки (помещение которого и так большую часть времени используется под богослужения по согласию учреждения культуры).
Но ведь право граждан на развитие культуры, доступ к культурному наследию, на свободу творческой деятельности гарантировано той же самой Конституцией, что и свобода совести! Для неосведомленных отдельно пцитирую: "Культурное наследие охраняется законом. Государство обеспечивает сохранение исторических памятников и других объектов, представляющих культурную ценность". Эту статью 54 Конституции никто не предгает менять.
Тогда почему же государство должно быть ультралояльным к требованиям лишь тех граждан, которые объединены в религиозную общину, обеспечивая одно право (в нашем случае - на Кирилловскую церковь, утилитарно истолкованную лишь как помещение для богослужений) и в то же время сужая другое право - право всех украинцев на доступ к Кирилловской церкви как памятнику их культуры и духовности?Почему государствочески отреклось от своего конституционного долга хранить этот памятник? Почему, наконец, церковь в Украине не пытаются приучить к разумному компромиссу с культурой, - компромиссу, который стал повседневнойтикой всех цивилизованных стран? (Чтобы убедиться в этом, достаточно лишь зайти в главные храмы европейских столиц, которые являются одновременно и музеями, и концертными залами. Вместо этого в Киеве дляцертов классической и духовной музыки из постоянно действующих храмов используются только Владимирский собор и Александровский костел...)
Нельзя сказать, что до сих пор эти вопросы совсем игнорировались. Еще 4 апреля 1991 года по инициативе тогдашнего "гуманитарного" вице-премьера академика Сергея Комисаренко правительство приняло посние N83, которое устанавливало длинный (на несколько десятков названий, начиная с комплексов Софии Киевской и Киево-Печерской Лавры) перечень храмов-памятников, которые, исходя из их историко-кульния, должны были остаться в ведении государства. Этим правительство стремилось хотя бы на определенный переходный период защитить важнейшие памятники и сохранить учреждения культуры, других вариантония которых на то время не существовало. А там, возможно, и образовательный уровень церковников возрастет, и у государства появятся возможности расположить музеи и концертные залы в других, специальн нных помещениях...
В течение одиннадцати лет действия Постановления N83 существенных позитивных сдвигов в этом направлении, к сожалению, так и не произошло. "Ползучее наступление" на украинские памятники продолжалось и на протяжении этого времени. Определенный постановлением перечень "похудел" более чем наполовину. Однако в отношении самых важных, знаковых храмов (в первую очередь - той же Софии и Лавры) постановление дствовало, оберегая общество, кроме всего, и от нового витка межконфессинальной напряженности (ведь фактически на каждый храм у нас претендуют нескольких церквей).
И вот в предвыборной лихорадке мартовских дней 2002 года почти незамеченным осталось событие, которое привело впоследствии к далеко идущим последствиям: Кабинет Министров А. Кинаха отменил Постановление N83, а Президент своим Указом обязал передать церквям все те сооружения, которые еще до сих пор находятся в государственной собственности и используются "не по назначению". После того и была создана Мведомственная комиссия, которая 9 января 2004 года вынесла приговор Кирилловской церкви.
Дело чиновников (стоит отметить, что ни один известный ученый-музейщик в комиссию не вошел) облегчило и то, что уникальные произведения искусства, передаваемые церкви, сегодня фактически... не имеют цены! Ведь оценка стоимости памятников по современной методике только началась. До недавнего времени балансовая стоимость Софийского собора составляла 240000 советских рублей, которые после всех перерасчетов по методикам Минфина превратились в... 991 гривню (!). И только в последнее время определено: Оранта стоит 286 миллионов долларов, мозаичное изображение Христа-Пантократора - 96 миллионов, а каждая из шифер плит ограждения хоров - по миллиону долларов.
К сожалению, в отношении Кирилловской церкви такую оценку провести не успели. Поэтому Врубелевская Богоматерь для чиновника до сих пор остается только цинковой доской, покрытой масляными красками. И когда община УПЦ (МП) осуществит свое намерение и выбросит ее на мусорник (спецвыпуск газеты этой общины "Кириллица", напечатанный в 2003 году "по благословению Блаженнейшего Владимира, митрополита Киевского и всея Украины", прямо пишет о "неканоничности" всех картин иконостаса, написанных душевнобольным художником!), то формально государство не несет никаких убытков!
Участники круглого стола - ведущий украинский специалист по иконописи профессор Дмитрий Степовик, музейщики во главе с директором Национального заповедника "София Киевская" Нелей Куковальской и ее заместителем по научной работе Ириной Марголиной, представитель комитета Верховной Рады по культуре Михаил Косив, известный историк княжеской эпохи Александр Головко были единодушны: допустить передачу Кирилловской церкви религиозной общине нельзя ни при каких обстоятельствах, поскольку украинское государство несет ответственность за сохранение ее памятников не только перед собственным народом, н перед всем человечеством. Говорили и об очевидной незаконности самой постановки вопроса о переподчинении памятников - ведь имущество национального учреждения культуры передавать кому-либо запрещено.
На этом фоне гнетущее впечатление произвело выступление заместителя председателя Госкомитета по делам религий Николая Маломужа, который не понимал (или делал вид, будто не понимает) художественную ценность Кирилловской церкви и реальность нависшей над ней угрозы. Зато звучали слова о необходимости любой ценой "восстановить справедливость" в отношении кирилловской общины УПЦ (МП).
И здесь я хотел бы привести еще один, уже "политический" контраргумент. Кирилловская церковь действительно была грубо закрыта в 1929 году советской властью. Но при наличии в Украине нескольких православны церквей (УПЦ (МП), УПЦ КП, УАПЦ) юридическая процедура определения правопреемственности на каждый конкретный храм практически отсутствует. Таким образом храмы всегда передаются той из церквей, к котолее благосклонна власть - местная и центральная. А это создает узел проблем на будущее - особенно в отношении тех храмов, которые являются для украинцев символами их истории и национальной самобытности.
Так исторически сложилось, что сегодняшняя Украина является государством поликонфессиональным. Все социологические исследования последних лет показывают, что более половины граждан Украины отождествляют себя с той или иной церковью. При этом, как свидетельствуют данные уже начала нового, 2004 года (см. "День" от 10 февраля) 21% граждан заявляют о своей принадлежности к церкви Киевского патриархата, 1патизируют патриархату Московскому, остальные христиане принадлежат к УГКЦ, РКЦ, УАПЦ, многочисленным протестантским общинам, или же конфессионально не определились. Такая статистика описывает всех граждан, большинство из которых очень редко ходят в церковь. Зато по числу приходов лидирует УПЦ (МП), за которой идут УГКЦ и УПЦ КП.
Эти цифры показывают - попытки какой-то из церквей говорить от имени всех христиан Украины очевидно безосновательны. Однако позиция по крайне мере одной из церквей - УПЦ (МП) - резко противоречит этой очевидности. Она до сих пор провозглашает себя "единственно канонической" церковью на украинской территории, относясь к верующим других церквей (количество которых она сильно приуменьшает) как к врагамкольникам". Политически же руководство УПЦ (МП) солидаризируется с теми, кто до сих пор соотносит себя либо с бывшим СССР, либо с новым "Славянским союзом" или "Евразийским пространством". Отсюда - подчнутая русскоязычность этой церкви, ее абсолютная враждебность ко всему, что можно считать проявлениями "западничества" (экстремальные формы эта враждебность приобрела тогда, когда сельских бабушек тысяча свозили в Киев протестовать против приезда папы Иоанна Павла II). В то же время УПЦ (МП) имеет сверхмощное лобби в украинской власти - как на уровне ее высшего руководства, так и на уровне подавляющего большинства местных госадминистраций.
Сегодня сложно предсказать, как будет развиваться межконфессиональная ситуация в Украине в дальнейшем. На нее могут повлиять многие дополнительные факторы, часть которых расположена за пределами нашего государства. Но вполне очевидно: властные решения последних лет по возвращению бывших церковных сооружений не стали восстановлением исторической справедливости. Потому что в сегодняшней Украине "восстаноление справедливости" в отношении УПЦ (МП) (которая фактически продолжает традицию русской синодальной церкви, - одного из мощных инструментов имперской политики в Украине) является фактически создани новой несправедливости в отношении УПЦ КП (которая пытается возрождать традицию старой киевской церкви, до ее инкорпорации Москвой в 1686 году). И наоборот.
Итак, судьба Кирилловской церкви определяется сегодня и точкой зрения "восстановителей справедливости" из нынешней властной команды на то, чем является Украина: независимым демократическим европейским государством? Или частью "нерушимого исторического единства восточных славян"?
В любом случае, от деятельности "Межведомственной комиссии" мы можем ожидать только появления новых туго затянутых узлов противоречий, распутывать которые придется не одно десятилетие. А значит единственный разумный выход -отнюдь не срочное распределение оставшихся храмов, которые до сих пор оставались заповедниками и музеями, а восстановление действия правительственного Постановления N83 от 4 апреля 199 года.
Если же храмы, являющиеся значительными памятниками, уже переданы религиозным общинам, следует по крайней мере обеспечить подписание этими общинами охранительных соглашений с указанием конкретной ответственности за сохранение памятника. И, конечно же, следует провести инвентаризацию и оценку памятников церковного искусства, которые у нас до сих пор в основном не имеют цены... Их судьба завис нас.
